Читать книгу "ТТ, или Трудный труп - Иоанна Хмелевская"

— А если бы я туда отправилась по делам службы?

— Позвонила бы ему, предупредила.

— Ладно, возможно, ты права. Я по-хамски просто исчезла с глаз его… так он поэтому не звонит до сих пор?

— Не знаю точно, однако предполагаю — парень обиделся. Глупо, но объяснимо. В конце концов, мужчина тоже человек… Время от времени.

Марта не сразу, но все-таки согласилась со мной, причём с оговоркой, что моё последнее утверждение не относится к Доминику. Упоминание о Доминике пришлось очень кстати, заставив меня срочно сменить тему. Оказавшись перед выбором — думать о Доминике или о подземельях и казематах телецентра (гипотетических), я, естественно, выбрала казематы и отправилась за пивом, о котором Марта как-то позабыла.

Принеся стаканы и откупоривая банку с пивом, я твёрдо заявила:

— Возвращаемся к нашим баранам. Согласна ты или нет, но я для себя уже решила: подвалы на телецентре имеются. Как раз под теми огромными студиями, о которых ты мне рассказывала. К ним ведёт боковая лестница…

— Какая ты умная! — восхитилась Марта. Я раздулась было от гордости, однако Марта пояснила:

— Именно пива мне и не хватало. А с чего ты взяла, что боковая?

— Понятия не имею. Просто в памяти осталось ощущение тесноты… И в подвалах никаких котлов для отопления не установлено, с самого начала предполагался другой способ обогрева здания, вот почему помещения использовались под склад, хранилище всякого старья. Туда же могли свалить и архивные плёнки пятидесятилетней давности.

Марта поразилась:

— Зданию телецентра уже больше пятидесяти лет?!

— Нет, пятьдесят лет назад на этом месте сажали картошку. Однако плёнки и даже кассеты уже имелись, но где зародилось наше телевидение, даже я не упомню. Да это и неважно. Главное, откуда-то собрали весь хлам и свалили в наших подвалах. Дошло? Он там до сих пор лежит. Туда же затолкали Трупского и не могут теперь нигде отыскать. Погоди, минутку, Трупский у нас кто? Что-то я запуталась…

Таинственные казематы на Воронича чрезвычайно подстегнули нашу творческую фантазию. Мы с Мартой решили сделать из Грохольского и Трупского-Липчака одного человека, а это означало, что сейчас он не имеет права расстаться с жизнью, иначе все нам запутает. Сгорит он немного позже, уже будучи покойником. На жену навалится куча неприятностей и проблем, чудненько, у нас появляется новый перспективный персонаж, вот эта самая жена, вернее, вдова. Сделаем её красавицей, все остальные бабы лопнут от зависти, а она с ходу поставит все с ног на голову, порвутся наметившиеся дамско-мужские связи, ну прямо как в жизни, зритель уже окончательно сбит с толку, не знает, чего и ждать, а потому не отрывается от экрана. А то небось, получив положенную порцию сенсаций, уже решил — теперь действие покатится под горку. Как бы не так! Фантазии у нас хватит ещё не на один сериал.

Наверное, я бормотала все это вслух, потому что Мартуся вмешалась:

— А тебе не кажется, что иногда и неплохо скатиться с горки, расслабиться? Сколько можно карабкаться вверх по лестнице?

— Сорок три года. Это у нас. А вот, скажем, в какой-нибудь Сицилии и вовсе всю жизнь.

— Нет, это уж слишком. Как думаешь, что мне делать с Бартеком? Конечно, не стану утверждать, что помру с тоски и печали, но мне неприятно. Слушай, позвони ему! Все-таки лучше, если ты позвонишь, а не я. Позвони, а?

Я была не против, тем более что самой было интересно, куда он запропастился.

Марта предупредила:

— Только не говори, что я попросила. Придумай что-нибудь!

— А тут и придумывать не надо, у нас же появились подземелья. Пусть начинает обмозговывать декорации…

Бартека нигде не удалось поймать. Не отвечал ни один из его телефонов, мобильник же он действительно отключил. На всякий случай я все же наговорила на автоответчик его рабочего телефона сообщение о телеподвалах и на этом закончила поиски.

А Марта вдруг смела в кучу все листы с моими распечатками, не обращая внимания на нумерацию страниц. Выяснилось, что работать больше она не намерена:

— Полагаю, мы обе заслужили отдых, а в создавшейся ситуации я просто вынуждена отреагировать. Вчера была в «Виктории», сегодня отправлюсь в «Мариотт». И не смей мне ничего говорить!!!

— И не собираюсь! Я тоже еду!

Передохнуть и мне захотелось, достаточно сегодня поработала. Заслужила. Казино тянуло со страшной силой, но нельзя же ехать в то, где будет Марта. Настоящий игрок должен быть один, без знакомых, казино — такое место, где всякие родные-знакомые только мешают. Выбрать надо что-то попроще…

— В «Гранд», — решилась я. — Отдыхать так отдыхать. Посижу себе спокойненько за привычным устаревшим автоматом, попереживаю в меру… Едем! Ага, а сколько же мы с тобой выпили?

Да всего ничего — две банки пива, по банке на нос. Причём на протяжении четырех часов Никто меня не убедит, что такое может в человеке проявиться. И все равно на всякий случай мы с Мартой подышали в специальную такую пробирку, я уже давно завела себе этот прибор. Подышали, значит, и у нас получилось у обеих по полтора промилле, меньше шкала не дозволяла. Во второй же и в третий раз стрелка остановилась в районе нуля. Мы потеряли терпение и в четвёртый раз дышать не стали.

21

Часа через два зазвонил мой сотовый. Небольшой зал «Гранда» с моими любимыми игровыми автоматами создавал иллюзию уединения, и я могла говорить свободно.

— Иоанна, немедленно приезжай сюда во что бы то ни стало! — нервным шёпотом потребовала Мартуся. — Не задерживайся, жду!

И отключилась, так что никаких объяснений я не получила.

К этому времени автомат проглотил пятьдесят злотых (я играла на том, что по двадцать пять грошей) и в данный момент показывал чистое зеро, а из напитков я пила лишь минеральную с лимоном, поэтому ехать могла спокойно. Наверняка там у Марты что-то стряслось…

От «Гранда» до «Мариотта» минут восемь езды. Со светофорами мне повезло, а пробка тянулась в противоположную сторону.

Кстати, об автомобильных пробках в моем родном городе. Они были и остаются для меня загадкой, я так и не сумела выявить какие-то закономерности в их возникновении. Ну ладно, резко меняется погода, начинается дождь, это я могу понять, особенно когда подобное происходит с наступлением темноты. Тут любой водитель вправе разнервничаться, растеряться, а когда такое происходит в массовом порядке — пожалуйста, пробка на километры. Или утром, когда все едут на работу, и в три часа, когда опять же все возвращаются с работы. А по какой причине в пять вечера? К этому часу из центра все уже должны разъехаться. Задержались? А вот и нет! Как раз та сторона улиц, по которой уезжают из центра, идеально пустая, зато противоположная забита до предела. Почему, скажите вы мне, в семь вечера направление юг-север от Мокотова до Ломянок представляет собой монолитную неподвижную линию стоящих впритык автомашин? А по какой причине, холера, в десять утра, переждав, когда проедут все служащие, я не имею возможности пробиться через аллею Неподлеглости и Халубинского? Если бы Бартицкая была забита — ещё понятно, там наше деловое Сити, так нет, как она свободна. В Париже я всегда могла рассчитать, где и когда существует опасность угодить в пробку, в Варшаве это исключено. Какой же мы непредсказуемый народ…