Читать книгу "Танец над пропастью - Ирина Градова"

– Ты с ума сошел! – воскликнул Квасницкий. – Развяжи ее немедленно!

– Да неужели? – неприятно ухмыльнулся Митя. – И что, вы думаете, она станет делать? Побежит в полицию, естественно, к своему приятелю, жаловаться! Нет, отпускать ее нельзя.

– Дядя Егор… – пробормотала Рита. – Что он такое болтает?!

– У вас есть знакомый нотариус? – игнорируя и ее слова, и замешательство нежданного гостя, спросил Митя у Квасницкого. – У таких, как вы, всегда имеется на примете парочка не слишком чистоплотных персон, к которым можно обратиться!

– Да ты о чем вообще?! – заорал Квасницкий. – Зачем ты ее похитил, ее же искать станут, неужели не понимаешь? Как теперь выпутываться из ситуации, в которую ты меня втянул?

– Я втянул?! Да я все предусмотрел! Вы добываете нотариуса и тащите сюда. Рита переписывает театр на вас – и дело в шляпе!

– Да кто тебя просил, идиота! – буквально взвыл Квасницкий. – Она бы и так согласилась, надо было немного подождать!

– Что, и тут решили без меня обойтись, да? – Митя вдруг расхохотался, запрокинув голову. Затем его смех резко оборвался. – Ну что за невезенье, что за судьба такая? Почему все пользуются мной, когда им выгодно, а потом выбрасывают на помойку?

– С чего ты взял?

– Рита никогда не подписала бы бумаги, если Байрамов не получит свою долю. Но вам, видимо, на это наплевать… А может, так даже лучше для вас? И вы – тоже выбрали Байрамова?

– Не неси чушь!

– Помните, что мне обещали? Что Байрамов вылетит из «Гелиоса», а я получу место художественного руководителя?

Рита могла только таращиться на этих двоих, которых еще недавно считала близкими друзьями. А что теперь? Они заставят ее передать театр Квасницкому, а потом – убьют? Это казалось невероятным, но иного выхода не видела даже она: живая девушка имела бы возможность заявить о том, что подпись ее вынудили поставить, кроме того, она была нежелательным свидетелем, от которого по-любому необходимо избавиться. Господи, так весь этот сыр-бор из-за «Гелиоса»?! Ей не нужен этот театр, она ведь совершенно не разбирается в отцовском деле! Неужели ей придется погибнуть из-за него?

– Я-то думал, мы похожи, – покачал головой Митя, снова обращаясь к Квасницкому. – Хотя бы в том, что касается баб!

– Замолчи! – приказал Егор Стефанович, но Митя, видя, что тому неприятен новый поворот разговора, решил надавить на больную мозоль.

– Синявский, может, и не считал меня своим другом, – сказал он, – но он многим со мной делился. И даже тем, что в молодости вы, Егор Стефанович, оказывается, являлись страстным поклонником Натальи Ильиничны!

– Мамы?! – пробормотала Рита, не веря своим ушам. Так вот почему ей всегда казалось, что в присутствии Егора Стефановича мать чувствует себя не в своей тарелке! Но отец ведь сам приводил его в дом, Квасницкий считался другом семьи!

– И Синявский, как и Байрамов, полагал, что можно увести у друга женщину и остаться в хороших отношениях – конечно, ведь таким, как эти двое, все прощается! – не умолкал Митя, медленно кружа по комнате, как боксер по рингу.

– Зря я с тобой связался, – сквозь зубы прошипел Квасницкий, снимая наконец перчатки и бросая их на пуфик у камина. – И что нам с ней делать? Ее же станут искать!

– Она «уехала» на собственной машине, – возразил Дмитрий. – Если ее и хватятся, то не раньше утра.

– Ну и что? Дальше – что?

– Вы у нас – мозг, вот и думайте! – пожал плечами Митя. – Я ее к вам привел, а дальше – не моя забота!

– Можно было предполагать такой исход, неуравновешенный идиот! Надо было сдать тебя в полицию сразу после убийства Григория!

– Вы знали? – спросила Рита.

Лицо Квасницкого вытянулось. Он медленно подошел и, глядя на нее сверху вниз, проговорил, как ей показалось, с сожалением:

– Прости, милая, теперь ничего не изменить. Клянусь, я этого не хотел… черт, я даже не предполагал, что Дмитрий на такое решится!

– Вы знали о том, что Митя убил папу, и не предполагали, что он способен сделать это вновь?!

– Знал? – встрял танцовщик и снова захихикал. – Да он же все и придумал! Это я пытался договориться с твоим папашей, чтобы не идти на крайние меры. Я даже рассказал ему о том, что надумал его дружок, но он стал орать на меня, назвал ненормальным, сказал, что…

– Ты и на четырех ногах не сделаешь того, что Байрамов сделает на одной!

Голос раздался так неожиданно, что все, находящиеся в комнате, одновременно вздрогнули. Рита не сразу поняла, что он исходит из прихожей – там были высокие потолки, а стены облицованы натуральным камнем, и звук сопровождало многократное эхо. Рите показалось, что она сходит с ума, что при данных обстоятельствах было бы неудивительно. Но еще большее впечатление эти слова, произнесенные голосом Григория Сергеевича, произвели на Квасницкого. Он подпрыгнул от неожиданности, словно его ужалил скорпион, и начал крутить головой во все стороны, пытаясь определить направление звука.

– Что за шутки? – пробормотал Митя, также озираясь.

– Скажи спасибо, что я вообще оставил тебя в шоу! – снова прогремел голос Григория Сергеевича. – Но это, уж поверь мне, твоя последняя премьера в этом театре. Потом можешь убираться на все четыре стороны!

– Кто здесь?! – заорал Митя. – Ты – не Синявский, он мертв!

– Верно, мертв. И в этом есть доля моей вины, чего я себе никогда не прощу!

Человек, произнесший эти слова, остановился на пороге гостиной. Тень скрывала его лицо, хотя Рита отлично видела одежду и ботинки. Она узнала их – точно так же, как узнала голос.

– Это еще кто? – удивленно спросил Митя. – Ваших рук дело, Квасницкий?

Но, судя по выражению лица, Егор Стефанович был ошарашен не меньше его. Более того, Рита видела в его глазах ужас, который он даже не пытался скрыть.

Говорящий сделал шаг к свету, и тут Рита увидела его лицо, хотя, собственно, в этом уже и не было необходимости – Владимир Соломонович Горенштейн, кредитор ее отца собственной персоной!

– Мы не знакомы, – сказал он спокойно, – но у меня есть доказательства того, что ты убил Синявского, а еще – Чернецова и Глафиру Субботину. Я передам их полиции, но ты, парень, можешь значительно смягчить свою участь.

– И каким же образом? – нервно облизнув губы, поинтересовался Митя. У Горенштейна не было оружия, но по его солидному виду и уверенному поведению танцовщик уяснил реальную расстановку сил и понял, что в сложившейся ситуации лучше сотрудничать. Квасницкий в этот момент попытался прокрасться к двери, но путь ему преградил здоровенный мужик – тот самый, которого Рита уже дважды видела в компании Владимира Соломоновича. В одной его руке она заметила магнитолу – вот, значит, как он транслировал отцовский голос! Жаль, никакой мистики… В другой громила сжимал маленький черный предмет, и, хотя рука была опущена, у девушки не возникло сомнений по поводу того, что это такое – по этой причине и Митя, и Квасницкий не делали попыток напасть на Владимира Соломоновича. С другой стороны, Рита с удовольствием посмотрела бы на любого, рискнувшего наброситься на человека-шкафа!