Читать книгу "Бабочки в моем животе, или История моей девственности - Татьяна Николина"

Я сильнее закуталась в плед и закрыла глаза. Мне было так холодно, что сразу же вспомнились обещанные Люком пески Средиземноморья. Я пыталась представить себя там, загорелую, беззаботню, легкую, как раньше. Но у меня не получалось. Неужели Люк сможет вылечить мое больное сердце? Поможет ли он забыть эту любовь как страшный сон? Подарит ли новую, более счастливую? Все это казалось таким нереальным. Сейчас, на этом холодном окне, мне казалось, что в моей жизни никогда не будет Парижа, теплых песков и новых радостных чувств. Только эта метель, этот холод, эта вечная ночь, которая никогда не закончится, эта боль, с которой мне суждено идти по жизни. И этот мужчина, преследующий меня, дразнящий, ненавидящий. Будто кем-то свыше предопределено, что он будет следовать за мной по жизни только для того, чтобы разрушать ее, причинять все большие страдания, не давать мне возможности забыть, что я люблю.

Первый снег? Говорят, когда видишь его, нужно загадывать желания. Но какие у меня могут быть желания? Любить? Забыть? Уехать? И, подумав, я вспомнила про океан и бабочек. В эту холодную снежную ночь это была самая нереальная мечта.

И оттого самая желанная. И я изо всех сил пожелала себе увидеть океан и бабочек.

Но утро все же наступило. На улице стало светло. Первый снег, который я встретила одна, растаял, превратишись в хлюпающую грязную слякоть. Я медленно сползла с окна и пошла собирать вещи.

Я ехала в такси. До аэропорта было совсем не далеко. Город в этот день был совершенно непривлекательным и недружелюбным. В эту холодную пору он всегда самый некрасивый – мрачный, сырой. Ни лето, ни зима, ни холод, ни тепло. Но сегодня я любила и его лужи, и промозглую сырость, и недовольных пешеходов с промокшими ногами. Просто я видела их в последний раз. Я прощалась с моим городом.

– Все в порядке? – спросил таксист, заметивший мои слезы.

– Конечно, – поспешила ответить я, размазывая их по лицу.

– Все грустят, когда уезжают из родного города, – философски подметил он, – какие бы горести ни оставляли в нем.

– Да, вы правы, – согласилась я.

– Город – это ведь ваша душа. Какой бы ни была она, а все равно – ваша.

– Да уж, – только и нашлась я что сказать.

– Обязательно возвращайтесь сюда еще. Хотя бы в гости, – сказал он мне на прощание.

– Конечно.

Я схватила чемоданы и проводила взглядом уезжающее такси. Выходит, даже водители могут легко читать мою душу. Я на минутку остановилась, чтобы, прежде чем войти в здание аэропорта, еще раз посмотреть на мой город, вдохнуть его горлом и запомнить навсегда. Я дыщала его холодным родным воздухом и отчетливо осознавала, что обязательно к нему вернусь.

До отлета несколько часов. Я сдала багаж и отправилась бродить по аэропорту. После того как мои чемоданы уехали по скользящей дорожке в багажное отделение, мне показалось, что тяжелый груз свалился с моего сердца. По крайней мере, их дорога в Париж уже началась и ничто не может ее отменить.

Я бессмысленно слонялась по аэропорту. Без цели заходила в многочисленные магазинчики, сидела в кафе, пыталась читать газеты, смотрела в окно, каталась на эскалаторах, бродила по закоулкам бесчисленных залов и этажей.

Люди с чемоданами и без бегали и суетились, с озабоченными лицами, счастливые, уставшие. Они ехали по делам, на отдых, к любимым. Кто-то был зол, кто-то утомлен многочасовыми ожиданиями и задержками рейсов, но все жили предвкушением полета, приближением чего-то нового в своей жизни.

Я забралась на самый верхний этаж и оттуда наблюдала за всеми. По лестницам бегали люди, они сидели в залах ожидания, спорили, шутили, спали. И над всем этим висел щит с дерзкой женщиной-кошкой, «достойной самого лучшего». Она-я смотрела на меня-ее и задорно подмигивала.

– Это все, что осталось у меня от тебя, – произнес кто-то за моей спиной.

Я обернулась и увидела Марата.

– Что ты тут делаешь? – прошептала я, моментально изменив свое настроение с грусти на ярость.

– Я пришел за тобой, – спокойно ответил он и вручил мне какой-то букет, так и не запечатлевшийся в моей памяти.

– Слишком поздно, – ответила я и бросила цветы прямо в него.

Букет рассыпался и упал к его ногам. Но Марат, казалось, этого не заметил.

– Зря ты так, Кэт, – только и сказал он.

– Прошу тебя, уходи, – взмолилась я. – Все решено. Я уезжаю.

– Хорошо, – не возражал он. – Только сначала выслушай меня, пожалуйста.

– Извини, мне некогда, – нашла очередную зацепку я. – Мой самолет скоро взлетает.

– Твой рейс отложили на час, Кэт.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю все про твой рейс. Десять минут назад объявили о его задержке. Но ты была увлечена своими мыслями и, наверное, не услышала.

– Это ты все подстроил? – злобно зашипела я.

– Нет, – улыбнулся он, – просто погода нелетная. Или ты подозреваешь, что и с ней я вступил в сговор?

– Не знаю, – раздраженно ответила я. – От тебя можно ожидать всего чего угодно.

– Давай поговорим, – взмолился он.

– Нет, – решительно отказала я, стараясь не смотреть в его глаза.

– Тогда мне придется сделать это, – сказал он и грохнулся на колени.

– Это еще что?! – не ожидала я.

– Ты не видишь? Я умоляю тебя на коленях, – невозмутимо ответил он.

– Послушай, не будь идиотом, – попыталась поднять его я. – На нас же смотрят.

– Все зависит от тебя. Ты согласна поговорить?

Я обернулась и увидела улыбающихся людей, поглядывающих на нас. Наверное, они подумали, что он делает мне предложение. И кажется, его все жалели, а меня считали бесчувственной сукой. Наивные! Если бы они знали, что это за волк в овечьей шкуре!

– Ладно, – только и оставалось сказать мне. – Вставай. У тебя есть ровно пять минут. Дольше я тебя слушать не намерена.

– Хорошо, – согласился он, поднялся с колен и потянул меня в какой-то укромный угол в конец зала ожидания, где почти не было людей.

Я резко вырвала руку:

– Говори быстрее.

– Я люблю тебя, Кэт! – сказал он абсолютно будничным тоном, будто говорил о погоде.

Мое сердце застряло в горле.

– Что? – наконец вымолвила я не своим голосом.

– Я тебя люблю, – четко повторил он, глядя на меня своим беспокойным синим взглядом.

– Я не хочу это слышать, – попыталась отмахнуться я.

– Почему?

– Потому что я не верю тебе! – почти завыла я.

– Но это правда.

– Да? И скольких ты еще любишь кроме меня? – вспомнила я.

– Никого больше. Только тебя одну.