Читать книгу "Правило четырех - Дастин Томасон"

— Но что-то не так? — спросил я, бросив взгляд на часы.

— Не знаю. Не получается.

— Это потому что у людей его нет, — заметил Чарли.

— Что ты имеешь в виду?

Осмотрев огрызок, Чарли откусил последний кусочек и поднял голову.

— Гален препарировал только животных. Rete mirabile он находил у овец и быков.

Пол закрыл книгу.

— Он также много занимался сердцем, — продолжал Чарли.

— Искал септум? — с видом знатока спросил Пол.

— Септум там есть. Только в нем нет пор.

— Что такое септум? — спросил я.

— Сердечная перегородка. — Чарли подошел к столу, перелистал книгу и, найдя диаграмму кровеносной системы, указал на что-то. — Гален ошибался. Он считал, что в септуме есть маленькие дырочки, через которые кровь проходит из камеры в камеру.

— Это не так?

— Нет! — резко и даже раздраженно бросил Пол, словно желая показать, что он работает над проблемой куда больше, чем мне кажется. — Ту же ошибку допускал и Мондино. Задачу решили только Сервет и Везалий, но уже в шестнадцатом веке. Леонардо шел за Галеном. Гарвей описал кровеносную систему только в семнадцатом веке. А загадка относится к концу пятнадцатого. Так что речь может идти только о септуме или rete mirabile. Тогда еще никто не знал, что кровь смешивается с воздухом в легких.

— Никто на Западе, — с ухмылкой поправил Чарли. — Арабы поняли это за два столетия до того, как твой приятель написал свою книжку.

Пол опять полез в бумаги. Полагая, что вопрос решен, я повернулся к двери.

— Пора бежать. Увидимся позже, ребята.

Но прежде чем я успел переступить порог, Пол нашел то, что искал, текст третьего послания Колонны.

— Арабский доктор. Как его звали? Не Ибн Аль Нафис?

Чарли кивнул:

— Точно.

— Должно быть, Франческо с этой загадкой помогал Андреа Альпаго.

— Кто?

— Тот человек, которого он упомянул в послании. Ученик почтенного Ибн Аль Нафиса, — ответил Пол, не поднимая головы. — Так… Легкие по-латыни это… Pulmo?

Я вышел из комнаты.

— Не хочешь немного подождать и посмотреть, что получится?

— Мне нужно быть у Кэти через десять минут.

— Мне потребуется минут пятнадцать. Самое большое — тридцать.

Наверное, он только тогда вдруг осознал, как все переменилось.

— Увидимся утром.

Чарли улыбнулся и пожелал мне удачи.

Думаю, та ночь стала для Пола рубежом. Он понял, что потерял меня навсегда. И еще он, вероятно, почувствовал, что каким бы ни было последнее послание Колонны, оно вряд ли сможет дать ответ на все вопросы. Вторая часть «Гипнеротомахии», которую мы считали просто наполнителем, по всей видимости, все же содержала зашифрованный текст. Возбуждение быстро рассеялось, когда Пол увидел пятое послание Колонны и понял, что был прав.

«Я боюсь за тебя, читатель, как боюсь и за себя. Как ты уже догадался, в мои намерения с самого начала входило раскрыть тебе мою тайну, облачив ее в загадки. Я хотел, чтобы ты нашел то, что искал, и действовал дальше, руководствуясь моими указаниями.

Но сейчас я уже не нахожу веры в себе самом. Надежно ли сокрыта моя тайна? Мне трудно об этом судить, хотя те, кто составлял загадки, уверяют, что разгадать их по силам только истинному философу. Но что, если и эти мудрецы обманули меня и, ведомые завистью, возжелали присвоить то, что по праву принадлежит нам всем? Он умен, этот проповедник, и его последователи повсюду. Боюсь, как бы он не направил против меня и моих помощников.

Ты не найдешь больше загадок и указаний. Рассказывая о странствиях Полифила, я применю лишь мое собственное Правило четырех, но не дам тебе никаких подсказок относительно природы этого правила. Один лишь разум твой поведет тебя дальше. Пусть же Господь и гений, друг мой, укажут тебе верный путь».

Только непоколебимая самоуверенность не позволила Полу сразу и в полной мере осознать, что случилось. Я оставил его, Колонна оставил его, и теперь ему приходилось искать путь в одиночестве. Поначалу он пытался вернуть меня. Мы столь многое сделали вместе, что теперь, когда дело близилось к концу, он не мог позволить мне отойти в сторону.

Прошла неделя, за ней вторая. Мы с Кэти заново привыкали друг к другу; я заново узнавал ее, учился любить ее одну. За те недели, что мы прожили порознь, случилось много всего, и мне приходилось нагонять упущенное. Мы ходили в «Плющ», мы ходили в «Монастырский двор». У нее появились новые друзья, у нас появлялись новые привычки. Я начал интересоваться ее семейными делами и чувствовал, что, как только полностью верну доверие Кэти, наши отношения могут продвинуться дальше.

Между тем у Пола ничего не ладилось. Будто превратившаяся в груду железа машина, «Гипнеротомахия» упорно не реагировала на все его попытки заставить ее функционировать. Проверенные средства не помогали. Правило четырех оставалось неразгаданным. Чарли, так помогший с решением пятой головоломки, старался не оставлять друга по вечерам. Он не обращался за помощью ко мне, помня, чем это закончилось в прошлый раз, но заботливо, как врач тяжелого пациента, опекал Пола. Тьма сгущалась, и Пол ничего не мог противопоставить ей. Так, в одиночку, без моей помощи, ему предстояло мучиться до пасхального уик-энда.

ГЛАВА 19

Возвращаясь в общежитие, перебираю фотографии: Кэти бежит ко мне, волосы подхвачены ветром, рот полуоткрыт. Я вспоминаю ее голос, ее слова — в них радость этих снимков. Через двенадцать часов я увижу Кэти снова; мы пойдем на бал, о котором она мечтала едва ли не с первой нашей встречи, и я знаю, что ей хочется услышать от меня. Что выбор сделан, что я извлек урок и уже никогда не вернусь к «Гипнеротомахии».

Странно, но Пола в комнате нет — ни за столом, ни в постели. Нет и лежавших на столике книг. К двери пришпилена записка, на которой большими красными буквами выведено следующее:

«Том, ты где? Искал тебя. Вычислил 4Ю-10В-2С-63! Иду в Файрстоун за топограф, атласом, потом — в Маккош. Винсент говорит, что чертеж у него. 10.15. П.».

Перечитываю записку. В подвале Маккош-Холла расположен кабинет Тафта, который ему выделили в кампусе. Что меня пугает, так это последняя строчка: «Винсент говорит, что чертеж у него». Снимаю трубку и набираю номер. Через пару секунд до меня доносится голос Чарли.

— В чем дело, Том?

— Пол отправился к Тафту.

— Что? Мне показалось, что он собирался поговорить с деканом насчет Стайна.

— Нам необходимо его найти. Тебя может кто-нибудь заменить?

Слышу приглушенный голос Чарли, он разговаривает с кем-то.

— Когда Пол ушел?

— Десять минут назад.