Читать книгу "Правая рука дьявола - Лилит Сэйнткроу"

Он начал наклоняться вперед, застыл, и снова медленно зашевелился.

Словно ожидал, что я что-нибудь скажу.

Я придержала язык. Я была готова закричать. Должна была закричать. Должна была выбить окно и выпрыгнуть. Идти, хромая. Сопротивляться насилию. Что-нибудь. Что угодно, вместо того, чтобы сидеть здесь.

«Если ты не можешь убежать – сражайся; если ты не можешь сражаться – терпи». Старый урок, мой первый настоящий жизненный урок – но я не терплю. Я была просто не в состоянии что-либо сделать. Я находилась в стеклянном шаре спокойствия, типичный шок изолировал меня от мира. Он использовал свою силу против меня, что-то, чего я никогда от него не ожидала. Он собирался заставить меня делать то, что он хочет. Я была поймана в ловушку, он был последним человеком, от которого я этого ожидала.

— Я не требую, что бы ты простила меня или поняла, — наконец произнес он. — Я требую от тебя только сотрудничества, от которого я получу необходимые средства.

— Ты должен был мне сказать. — Очко в его пользу, он заставил меня говорить. Я не узнала свой собственный голос – не похож ни на один из моих обычных полушепотов. Я произнесла это так, словно просто обсуждала планы на ужин, бархатная тяжесть демонической красоты в моем голосе задевала меня. — Я задала тебе вопрос. Ты должен был все мне рассказать.

— Ты бы ни с чем из этого не согласилась. — Тихо, мягко. — Особенно с моей просьбой отступить, пока я сражаюсь с тварью, которая тебе не под силу.

«Черт бы тебя побрал. Ты прав».

— Теперь мы уже никогда этого не узнаем, правда.

— Возможно, нет. — Небольшая нежная улыбка. Я была едва готова увидеть это выражение на его лице – его глаза смягчились, а рот изогнулся. Разве он не понимает, что только что со мной сделал?

Я не смогла сдержаться.

— Я могу по-настоящему возненавидеть тебя за это.

«Ты попросил доверять тебе, я так и сделала, и что получила взамен? Ты обидел меня, прижал к стене», — я все еще могла чувствовать небрежную силу в его руках, когда он держал меня беспомощную, мои ноги болтались, суставы его пальцев врезались в мою грудь.

— Ты это перерастешь. — Черт бы его побрал, он все еще улыбался.

«Я так не думаю». Я снова закрыла глаза, закрываясь от него. Машина подпрыгнула, мой желудок перевернулся.

— Ты не должен был это делать. Ты не должен был это делать со мной.

«Я звучу как сломанный проигрыватель голодисков. Давай, Данте. Выбирайся из этого».

— Я буду делать то, что должен. Я твой падший. — По крайней мере, он не звучал сокрушающе.

«Это значило бы что-нибудь для меня, если б ты не прижал меня к стене и не стал врать».

— У меня есть только твои слова об этом. — Это была неправда – у меня было такое же слово Люцифера, как и мой опыт. Но, если я не могла ранить его сталью, у меня оставались только слова. Тьма под моими веками была некомфортной, я все еще могла видеть его, черное алмазное пламя, которое означает демона.

Мне кажется, или он неуверенно сделал паузу?

— Я просто хочу, что бы ты была в безопасности. Ты хрупкая, Данте, не смотря на силу, которую я дал тебе.

«Я достаточно сильна для некоторых вещей, Джаф. Убирайся».

— Оставь меня в покое.

— Я этого не сделаю. — Ровно, полное отрицание. Я редко слышала его менее ироничным и более серьезным.

— Я серьезно, Тьерс Джафримель. Оставь меня в покое. Иди, заканчивай свою проклятую охоту и играй с Люцифером. — Я хотела подтянуть колени, скрутиться в шар и ждать, когда исчезнет неистовая боль в груди. Не думала, что это случится так скоро, но мне было необходимо найти небольшое темное место, где я смогла бы ненадолго спрятаться. — Я хочу домой.

«Где бы он ни был». Гул летящего транспорта осел на моих коренных зубах. Меня мутило. Я не чувствовала такую неустойчивость, такую беззащитность, с тех пор… с каких пор?

С тех пор, когда мне было двенадцать, вот с каких. Мои двенадцать лет, когда человек, который растил меня с раннего детства, был зарезан наркоманом. Потеря Льюиса оставила меня дрейфовать в мире, слишком большом для меня, и сейчас я чувствовала то же самое – мое дыхание удушливое, мои пальцы рук и ног холодные, словно я только что ступила в зал смерти, моя кожа слишком нежная для жестокого мира.

Я чувствовала себя очень-очень маленькой.

Ну, конечно же, он знал слова, которые ранят меня больнее всего.

— А у тебя есть дом, Данте?

Я сгорбилась. «Сент-Сити довольно близко. Именно там я прожила большую часть жизни перед тем, как появился ты и разрушил ее. Разрушил все. Затащил меня в ад, обратил в почти демона, умер и оставил меня в одиночестве, вернулся и закончил все тем, что… что…» Я не могла закончить мысль. Все еще чувствовала кафельную плитку, холодную и твердую около моей спины, его пальцы стали жесткими, а не заботливыми. «Я считала тебя своим домом, Джаф».

Моя кожа медленно двигалась. Я разделила с ним свое тело, пустила в свои самые тайные уголки, куда не допускала других любовников. Даже Дорин, которая научила меня иметь сильную гордость в теле и нужде в ней, ее доброта открыла для меня целый новый мир.

Даже Джейса.

От мыслей о Джейсе окружающий меня стеклянный шар спокойствия немного треснул. Я сжала челюсти, решила не сломаться.

«Я не сломаюсь». Мои зубы давили друг на друга, руки сжались сильнее на мече, изумруд метнул одинокую яркую искру.

Он снова вздохнул.

— Наши легенды предупреждают о цене становления а’нанкимелем. Я не могу быть человеком, Данте, даже для тебя. Разве ты не понимаешь?

Что это было в его голосе, что ранило так сильно? Мольба. Он определенно молил.

Во мне поднимался гнев, моя правая рука сжала рукоять меча. Мои глаза широко открыты. Он только что прижал меня к стене в подземной станции Новой Праги, и хотел, что бы я поняла?

— Понять тебя? Я думала, что сделала это! Я думала я… я думала ты… — Казалось, я потеряла любую способность говорить, но я не говорила бессвязно. Думаю, я была к этому близка.

Он кивнул, наклоняясь вперед, локти уперлись в его колени, пальцы сомкнулись вместе.

— Злись на меня, Данте. Будь яростной. Отомстишь мне позже; я позволю. Столько, сколько ты позволишь и даже дольше, я твой. От этого не убежать, только не теперь.

Я потрясла головой, словно вытряхивая воду.

— Я сделала бы все, чего бы ты ни попросил, будь ты просто честен со мной, — несчастно произнесла я, наворачивались слезы. Я ненавидела себя за слезы. Я не плакала, проходя через ад «Риггер-Холла», я и потом редко плакала. Я думаю, он использовал этот тон – мягкий тон, на который реагировало мое тело. Нечто большее, чем мягкость в его голосе, было предательством. Это было предательство, которое ранило больше всего.