Читать книгу "Бункер - Сергей Зверев"

Мы направляемся к поверхности, ожидая увидеть разочарованное лицо Горчакова. Да, причины для расстройства и разочарования имеются. Начать хотя бы с того, что относительно узкий фарватер заканчивается вместе с устьем реки. Фарватер морского канала значительно шире, и перехватить в нем крохотную субмарину сложнее…

Однако на борту буксира Горчаков встречает нас без недовольных реплик и упреков.

– Что, молодежь, упустили «рыбку»? Ятак и предполагал, – говорит он довольно дружелюбным тоном. И, хитро улыбнувшись, добавляет – Не переживайте, я знаю, как ее поймать. Мне в голову пришла отличная мысль, пока вы дожидались, перекрыв цепью фарватер.

Глава двенадцатая

Российская Федерация; Калининград

Наше время

Вальтер крутанул до отказа реостат, электродвигатель надрывно взвыл, вращая вал гребного винта и разгоняя субмарину до максимальной подводной скорости в шесть узлов.

Пилот плюхнулся в кресло, утер лицо рукавом и выдохнул:

– Неужели они обо всем знают и пытаются нас перехватить? Как они так быстро пронюхали?!

Оставив вопросы без ответов, Вальтер ощупал рукоятку лежащего слева от кресла автомата и уточнил:

– Ты точно видел боевого пловца? Или померещилось?..

– Ага, померещилось! – съязвил Мартин. – Иребризер на его груди, и подводный автомат, и мощный фонарь, которым он меня ослепил!..

– Черт, – прошептал механик. – Сколько осталось до выхода в Балтийское море?

– Восемнадцать миль.

– Так… Ачто, если один час пройти на максимальной скорости? Аккумуляторов хватит на оставшийся путь?

Мартин вздохнул:

– Сложно сказать. Трехузловым экономичным ходом их гарантированно хватает на шестьдесят три мили. На максимальной скорости слишком большой расход энергии. Предлагаю ограничиться получасом гонки.

– Согласен, – пробурчал Вальтер. – Ты кроме буксира что-нибудь рассмотрел в перископ?

– Да, успел сверить курс. Идем точно в створ канала…

– Все, забыли об этом недоразумении. Будем считать, что русским повезло засечь нас на выходе из устья. Пусть теперь попробуют перехватить в фарватере канала.

Перископ они решили больше не поднимать и идти по относительно широкому каналу вслепую…

* * *

Двигатель вибрировал и подвывал в кормовом отсеке, субмарина исправно выдавала скорость в шесть узлов.

Ровно через пять минут резвого хода Мартин произвел подсчеты и доложил:

– Устье позади. Входим в канал.

– Слава богу, – кивнул Вальтер. – Что там дальше по плану?

– Сейчас пройдем траверз бухты по правому борту, и немного подкорректирую курс. Потом начинается прямой участок длиной больше мили.

Пару минут они молчали, занимаясь каждый своими обязанностями: Вальтер приоткрыл кран воздушной системы, добавляя в отсек из баллонов свежего воздуха, Мартин прикидывал новый курс и рассчитывал время прохождения очередного прямолинейного участка.

– Пора, – сказал он, перекладывая штурвалом руль влево.

Едва лодка вошла в поворот, как по корпусу что-то зловеще заскрежетало.

Вальтер инстинктивно крутанул реостат на минимум, отключая электромотор.

– Что это, Мартин?! – крикнул он.

– Не знаю! – полез тот к люку.

Двигатель умолк, субмарина стопорила ход, однако скрежет продолжался из-за движения по инерции.

По рубке что-то ударило, скрежет стих. Вобитаемом отсеке установилась тишина.

Побледневший Вальтер вцепился пальцами в какие-то вентили и в диком напряжении смотрел на спину пилота, зависшего в крайне неудобном положении между креслом и выходным люком.

– Ну? – беззвучно прошептали губы механика.

Мартин без сил опустился на свое рабочее место, обернулся к товарищу и глухо проговорил:

– Мина.

– Мина?!

– Морская мина. Круглая, большая, ржавая…

– Ты спятил?! Откуда здесь мины?! Здесь постоянно курсируют гражданские суда!..

– Не веришь, посмотри сам…

Протиснувшись между его креслом и задней стенкой рубки, Вальтер засунул голову под колпак и… обомлел.

Перед рубкой завис огромный темный шар, заслонив собой играющую солнечными бликами поверхность воды. Вниз от шара уходил стальной трос, точно попавший между левым бортом субмарины и острым носом левой грузовой гондолы. Видимо, трос и являлся источником ужасающего скрежета, так напугавшего экипаж.

Затаив дыхание, Вальтер попытался представить, что же произошло несколько секунд назад…

Подлодка зацепила натянутый трос, увлекая за собой мину. Та из-за большой массы и сопротивления воды легла набок и ударила по ограждению рубки, чудом не повредив один из своих отростков-взрывателей.

Теперь она зависла над носовой частью и зловеще покачивалась в полуметре от корпуса субмарины.

Вальтер без сил упал в кресло.

– Что будем делать? – подавленно спросил Мартин.

– Двигаться вперед нельзя– только усугубим положение, притянув мину еще ближе к носовой части.

– Вверх тоже не получится. Вниз бесполезно– мы в метре от дна фарватера.

– Значит, остается единственный вариант, – сказал Вальтер и, переведя ходовой рычаг в положение «задний ход», осторожно толкнул ручку реостата.

Электродвигатель молчал, вал гребного винта не сделал ни единого оборота.

Он увеличил питающее напряжение. Вал прокрутился на пол-оборота и замер.

В третьей попытке он подал максимальное напряжение. Двигатель издал натужный гул, вал не сдвинулся с места, а из кормового отсека потянуло гарью.

Вальтер выругался, перевел ходовой рычаг в переднее положение и, выждав несколько секунд, крутанул реостат.

Бесполезно. Вал гребного винта вращаться не желал, зато стрелка измерителя уровня заряда аккумуляторов переместилась влево сразу на два деление шкалы.

С минуту в обитаемом отсеке было тихо. Понуро опустив головы, пилот с механиком молчали…

Никто из экипажа сверхмалой подводной лодки не ожидал, что удачно стартовавший этап эвакуации сокровищ закончится таким фиаско.

– Что скажешь, пилот? – прервал затянувшуюся паузу Вальтер.

Покусывая бледные губы, тот тихо выдавил:

– Знаешь… перед тем, как ты ухлопал Бруно, я разделял его точку зрения.

– Ты о чем?

– О русских тюрьмах, о его нежелании гнить в них несколько лет…

Механик молча поглаживал торчащий за поясом пистолет и ждал, пока Мартин закончит мысль. Тот успел справиться с волнением, подавил охвативший от встречи с морской миной страх и смирился с безнадежным положением. Во всяком случае, следующую фразу он произнес спокойным ровным голосом: