Читать книгу "Форс-ажурные обстоятельства - Валентина Андреева"

– О блин! – Наташка быстро вскочила, сунулась в красную папку, которую притащила с собой, и небрежно швырнула ее на стол. – Сейчас закончу снимать показания, – крикнула она в ответ и сердито обратилась ко мне: – У вас что тут, проходной двор? Шляются все кому не лень.

– Поликлиника у нас по понедельникам заказы формирует. В четверг мы их к ним доставляем. Что мне делать-то? Опять укладываться в кресло?

– Можешь просто сесть и слегка прибалдеть. Веди себя тихо и мужественно. Как человек, который надеется на то, что все со временем проходит. Даже безденежье. Ща мы тебе ЭКГ известного писателя подарим. Хоть таким образом примажешься к чужой славе. – Наташка развернула шуршащую длинную полосу и удовлетворенно кивнула: – Можно сказать, ваши сердца бьются в унисон. У писателя – с большого бодуна, в воскресенье продолжал обмывать свой юбилей, у тебя – от невольной сопричастности к этому событию. Жуткая тахикардия, аритмия. Слава богу, без нарушения сердечного ритма. Где-то у меня был собственный валокордин. Ромка отвратно ездит, даже не ездит, а шныряет между машинами. – Наташка порылась по карманам, выудив маленький флакон, открыла пробку и слегка побрызгала на меня содержимым. В нос ударил специфический запах, но я даже не поморщилась. – Не допускай врача к себе ближе чем на два метра! Заодно сразу хочу предупредить, поедешь вроде как в больницу, но без особых удобств. Машина пережила третий капитальный ремонт, предназначена исключительно для хозяйственных нужд клиники. Нормальных всего два места. Одно водительское, другое пассажирское. Оба впереди. Тебе, сама понимаешь, не туда. Но Ромик специально закинул в грузовой отсек усеченный вариант списанного то ли гинекологического, то ли стоматологического креслица, я не разобрала. Старайся не ездить на нем по свободному пространству. Тормози чем попало. Главное, чтобы вовремя.

Подруга метнулась к громоздкому кардиографу, схватила резиновые присоски на проводах и, окинув меня критическим взором, велела устало улыбаться. В конце концов все же обошлось. Просто нужен качественный отдых.

Я примерила на физиономию пару подходящих оскалов, один из которых Наташка одобрила. С ним я и застыла. Только левая щека время от времени подергивалась от напряжения.

За дверью оказалась небольшая толпа народа. Избранного. Гораздо больше людей толпилось на улице. Ясное дело, какое-никакое, а развлечение. Вот уж не думала, что стану героиней дня. «Шороху» наделала машина неотложной помощи, на которой Наташка додумалась въехать прямо на территорию предприятия к дверям административного корпуса. Лень было пройти пару шагов от проходной. Все равно аппарат тащил Ромик. Машина выгодно отличалась от грузового автотранспорта, которым был наводнен двор, и невольно привлекала внимание. Рома, занявший свое место за рулем, едва успевал комментировать событие. Комментарии, обрастая новыми ужасающими подробностями, быстро распространялись среди нашего большого дружного коллектива. Всем было важно не пропустить момент выноса тела «сгоревшей на работе от перенапряжения» Ирины Александровны.

Перепугалась я не на шутку. А посему вести себя устало и мужественно просто не могла, улыбка автоматически полиняла, трансформировавшись в гримасу ужаса. Мне и в самом деле похужело до потери сознания. Поэтому и не смогла сопротивляться атаке Галины Аркадьевны на расстоянии двух метров и, пока Наташка выталкивала любопытных из кабинета, пытаясь закрыть дверь, тут же сдалась врачихе без боя.

– Жуткая тахикардия, милочка! – Галина Аркадьевна, решительный окулист лет пятидесяти с хвостиком, отпустила мою руку и окунулась в данные ЭКГ. – Честно говоря, я не могу расшифровать.

– Вот и не надо! Отдайте сюда документ, – с ключом в руке, зажатым, как кинжал, прибежала мне на помощь Наташка. – Все уже расшифровано. Жить будет, но в условиях исключительного покоя.

– Вечного, что ли? – донельзя испуганный Макс пытался шутить.

– Временной изоляции! – сурово ответила ему подруга, дав понять, что веселиться не собирается. – Заберу ее с собой в клинику, пусть еще специалисты посмотрят и вынесут окончательный приговор. Максим Максимович, освободите выход из кабинета.

– А она идти может?

Шеф говорил так, как будто я заработала «ужасную тахикардию» путем бартерного обмена на слух и способность к речи.

– Пожалуй, я поторопилась с распылением лекарственного препарата, – бросив на меня наметанный взгляд, проворчала Наташка. – Но ничего, как-нибудь… Да, если будет звонить Ефимов, лучше ему ничего не говорить. Озвереет. В отличие от… Словом, любимая женщина у него одна. Скажите, что Ирина Александровна уехала на совещание. Если к вечеру ей полегчает, мы отправим ее домой. Полежит – очухается.

– Наталья, я тебе очень благодарен! – Макс подскочил ко мне. Запах валерианы тут же разбавился запахом дорогого парфюма. Еле сдержалась, чтобы не поинтересоваться, каким именно. Вовремя сообразила – не стоит, чтобы от моего мужа несло шефом. Дурное поветрие и всякое-разное.

Галина Аркадьевна ласково потрепала его по плечу.

– Доктор, простите, не знаю вашего имени-отчества… – обратилась она к Наташке.

– Кузнецова, – буркнула та, слегка смущенная повышением в звании.

– Доктор Кузнецова права. Максим Максимович, вы бы дали команду расчистить проход.

Шеф сострадательно чмокнул меня в лоб, велел «держаться и отлеживаться хоть до завтрашнего утра» и быстро вылетел из кабинета.

Я всегда говорила, что он не только замечательный аналитик, но и хороший организатор. К моменту моей загрузки в машину неотложной помощи на улице никого не было. Все толпились у окон своих и чужих кабинетов. Несколько минут стыда переросли в муки совести, особенно когда вспомнила о ряде неподготовленных документов, за проектами которых должны были заглянуть сегодня клиенты. Что-то сродни неоконченной повести у знаменитого Наташкиного писателя.

Звонить Максу Наталья мне не разрешила. Но я была ей искренне благодарна за то, что она сама, ничего не переврав, точно изложила ему мои просьбы и пожелания. В ответ он долго жаловался Наташке на сорванную трехдневную командировку в ближнее Подмосковье, где в дремучих лесопосадках располагался пансионат с романтическим названием «Перекресток».

– Налево пойдешь, семью потеряешь, направо пойдешь, в лоб получишь. От жены, – философствовала Наташка, сочувствуя Максу. – Потому как ей все равно, в какую сторону ты гуляешь. Рванешь прямо, наперекор судьбе в конце концов заработаешь рога на голове. А как же! Долг платежом красен. Да твоя милая женушка столько дурного от тебя нахваталась! Хочешь хороший совет? Твой путь лежит только назад, на дачу к жене и детям, которых ты никак не вывезешь в столицу. И то, если тебя не опередили. Что говоришь? Тоже в левом боку колет? Гм! Вот выхожу Ирину, приезжай, проверим тебя, сердешный. Извини, деньги кончаются!.. Терпение тоже, – проворчала Наташка, убирая мобильник в карман халата и доставая из него зеркальце.

Машина активно гремела, бренчала и звякала всеми своими составляющими. Скорее всего, в процессе капитального ремонта были использованы запчасти, так сказать, «с чужого плеча», далеко не новые, а сам ремонт проходил по принципу «и так сойдет!». Наташка насторожилась: