Читать книгу "Спящий сфинкс - Джон Диксон Карр"

– Тьфу ты пропасть! – взорвался доктор Фелл. – Вы что, не обратили внимания, что горело в камине? И не уловили запах горелой ткани?

– Уловил.

– И обгорелые планки, сколоченные прямоугольником с обрывками того, что вполне могло быть натянутым на них холстом. А обломки полированного дерева, прежде бывшие мольбертом. И освещение в комнате подходящее. Вы, возможно, заметили, как я искал вмятины на ковре? Но эта огромная, покрытая бархатом софа… Ладно, не будем об этом.

Силия, похоже, хотела что-то сказать, но передумала.

– Вы… вы рассказывали нам об убийстве. О том, как Ронни проник в дом, переплыв ров, и как Марго перед смертью облачилась в черное платье. Что же было дальше?

Доктор Фелл задумался.

– О том, что случилось дальше, нам не сможет поведать ни один живой свидетель, так что позвольте мне рассказать вам, как я себе это представляю. Разумеется, Меррику не хотелось никого убивать, но он убедил себя, что ему во что бы то ни стало нужно избавиться от этой женщины – иначе он никогда не сумеет жениться на Дорис Локи. И вот, пристроившись на трубе, он заглядывает в незакрывающееся окно ванной и видит там свою жертву – та стоит перед зеркалом, держа в руке стаканчик со спиртовым раствором морфия и белладонны. Вот она, беспечно махнув рукой, подносит стакан к губам и выпивает его содержимое. Но он не позволяет себе быть беспечным. Меррик пробирается в ванную через окно. Он почти ничем не рискует. Пьяный муж храпит без задних ног в соседней комнате, остальные далеко. А Марго если и удивилась его внезапному появлению, то почти наверняка подумала, что он пришел только для того, чтобы умереть вместе с нею. Он задержался ненадолго – чтобы вытереть полотенцем мокрые волосы и руки. Марго жестом приглашает его пройти в гостиную, он следует за ней. По дороге, в спальне, он незаметно прихватывает оружие… Вы, конечно, догадались – какое? Железную кочергу, которую Силия нашла на следующее утро в гостиной Марго. На пороге гостиной Меррик ударяет свою жертву сзади кочергой по голове – не сильно, так, чтобы не убить и не поранить, просто чтобы она пробыла в беспамятстве, пока морфий не подействует необратимо. Потом он переносит красивое безвольное тело в теплую комнату и укладывает его в шезлонг. Теперь надо найти и уничтожить дневник, хранящийся в китайской шкатулке. Меррик находит его и сжигает. Наш юный Байрон к тому времени уже окончательно продрог и близок к обмороку. Но он возвращается в ванную, моет стакан, из которого пила Марго, а пузырек кладет себе в карман. После этого он гасит свет в спальне и в ванной и спускается в ров по трубе.

Доктор Фелл замолчал и тяжело вздохнул:

– Но Марго Марш цепко держалась за жизнь. Спустя час, частично придя в сознание, она, уже умирающая, принялась звать на помощь. Торли Марш услышал ее крики и бросился в гостиную. И там, разрази меня гром, он пережил не лучшие минуты! Разумеется, это мог быть обычный истерический припадок. Но Торли вспомнил о пузырьке с ядом. Боже, неужели она исполнила угрозу?! Торли Марш бросается к аптечному шкафчику. Пузырька нет!

Доктор Фелл снова глубоко вздохнул, теребя дужку очков:

– Примерно это я и держал в уме, когда впервые расспрашивал нашего друга Марша. Судя по тому, как он с самого начала твердил всем и каждому, что врач констатировал естественную смерть, он, по меньшей мере, не исключал возможности самоубийства. Поэтому-то, боясь скандала, и лгал. Однако, если бы мне удалось поймать его на слове и заставить подтвердить то, о чем я догадывался, я обрел бы почву под ногами. И мне это удалось. Помните, я сказал вам, что не вижу здесь никакого парадокса? Именно благодаря тому что Марш лгал, я понял, что он честен.

– Но при этом, – возразил Холден, – Торли не поделился с доктором Шептоном своими подозрениями, что Марго могла покончить с собой.

– Да. Потому что доктор Шептон, если вы помните, твердо заявил, что это истерический припадок и даже не очень серьезный. А потом было уже поздно. Поэтому он лгал.

– И все-таки я не понимаю Торли! – в сердцах воскликнул Холден. – Я так и не знаю, что мне следует сделать: извиниться перед ним или свернуть ему шею!

– Однако же Торли понять, наверное, проще всего, – возразил доктор Фелл. – Торли Марш – от природы добрый и хороший человек. Он любит своих друзей и готов ради них пойти на любые хлопоты, с тем лишь условием, что это не нанесет серьезного ущерба его собственным интересам. – Доктор Фелл помолчал. – Вот так-то. И теперь лишь Божьей милостью…

В комнате воцарилась тишина.

– Да, – сказал Холден, – все мы ходим под богом.

– И все-таки я ненавижу его, – тихо проговорила Силия. – Ненавижу даже теперь, когда знаю, что Марго была… такая и что он никогда не обижал ее. Не знаю, наверное, это ужасно говорить так, когда он…

– Да, кстати, как он? – поинтересовался доктор Фелл.

– Пока неизвестно. Дорис сейчас в больнице, мы ждем ее с минуты на минуту. – Силия помолчала, потом заявила твердо: – Я ненавижу его! За то, что он лгал – говорил, что я сумасшедшая, и что Марго умерла естественной смертью, и что не было никакого пузырька, хотя сам прекрасно знал, что все это не так! Дон, милый, я наделала много глупостей! Но ты ведь не винишь меня за это?

– Нет, конечно!

– И я тоже, – сказал доктор Фелл. – Но, гром и молния, вы заставили меня поработать мозгами! – Он покачал головой и проговорил, обращаясь к Холдену: – Помните, во время разговора в галерее я сказал вам, что девушка абсолютно здорова и находится в полном рассудке? Да, она утверждала, что видела привидения, но, увидев вас, почему-то не приняла вас за Призрак – и это означало, что она не страдает галлюцинациями. В то же время мне необходимо было убедиться, что она не…

– Что она не?..

– Не подтасовывает факты! – сказал доктор Фелл. – Благоговейный страх выразился вдруг на его лице. – Когда мы отправились распечатать склеп, я был порядком напуган. Да, да, ужасно напуган! Не потому, что боялся чего-то потустороннего, как вы, наверное, подумали. Просто я опасался, что, если она, как можно было заключить из ее письма, подсовывала ложные улики, полиция обвинит во всем ее. Когда мы открыли склеп и там все на первый взгляд казалось нормальным, если не считать сдвинутых гробов, я испытал такое облегчение, что даже инспектор Кроуфорд заметил это. Я начал на всякий случай сбивать Кроуфорда со следа, пытаясь убедить его, что никто не мог проникнуть в опечатанный склеп, и вдруг, в тот самый момент, когда я уже решил, что все обошлось, он наткнулся на этот проклятый пузырек, который могла подбросить только Силия. Я снова впал в отчаяние.

– Доктор Фелл, но почему же все-таки гробы оказались сдвинуты? – спросил Холден.

– Ах да, это… – проговорил доктор Фелл с виноватым видом. – Боюсь, моя болтовня запутала не только Кроуфорда, но и вас.

– Да какая там болтовня! Вчера Локи заявил, что два новых гроба – Марго и некоего Джона Деверо – весят по восемьсот фунтов каждый. Кто мог расшвырять их?

– В этом-то и заключалась моя уловка. Я хотел сбить с толку Кроуфорда и нарочно употребил это слово – «расшвыряли». На самом деле гробы никто не расшвыривал, их приподняли.