Читать книгу "К далеким берегам (без иллюстраций) - Михаил Васильевич Муратов"

дули попутные ветры. За это время корабли успели пройти путь от острова Святой Екатерины к югу почти до конца Южноамериканского материка.

«Счастливое плавание наполняло мысли наши приятным воображением. Мы мечтали, что через несколько недель принесены будем в благословенные страны Великого океана. Оказалось, что мы дерзновенно хотели полагаться на всегдашнее благоприятство ветра», писал потом Крузенштерн.

Когда корабли, идя в открытом море далеко от берега, приблизились к широте мыса Горн, их встретили холодная погода, всегда мрачное небо и противные ветры.

Мыс Горн не напрасно пользовался дурной славой у моряков. Здесь часто бывали опасные штормы. В случае аварии судна нельзя было бы его починить, потому что не было удобной гавани, а на берегу рос лишь мелкий кустарник.

Около мыса Горн на «Неву» и «Надежду» налетел шквал необыкновенной силы. Он изорвал в клочья новый парус, который не успели убрать на «Неве». Порывы ветра сопровождались градом и снегом. Потом начался шторм, продолжавшийся три дня.

— Волны носились здесь, как горы. Они ударяли в корабль с такой свирепостью, что выломали на верхней палубе часть ее ограды, — вспоминали впоследствии моряки.

Однако существенных повреждений корабли не получили. На другой день после того как утих шторм, мыс Горн остался позади: «Надежда» и «Нева» вошли в Тихий океан.

Он принял корабли почти так же неприветливо, как их проводил Атлантический океан. Погода была по большей части пасмурна. Сильно качало. По ночам стояли туманы, и с одного корабля нельзя было видеть другой. Время от времени стреляли из пушек и жгли яркий фейерверк, чтобы не разойтись в разные стороны.

В ночь на 25 марта дул сильный ветер, шел дождь, был густой туман. На «Надежде» стреляли несколько раз, но не получали от «Невы» ответа. А когда на следующий день прояснилось, оказалось, что «Неву» потеряли из виду совсем.

Капитан Крузенштерн предвидел, что корабли могут разлучиться в туманную и бурную погоду. Он заранее сказал Лисянскому, что следует делать в этом случае. «Надежда» и «Нева» должны были идти к Маркизским островам, лежащим в Тихом океане между южным тропиком и экватором. К этому архипелагу относится группа Вашингтоновых островов, открытых всего за двенадцать лет до плавания «Надежды» и «Невы» и еще не изученных в то время.

Лейтенант Гергест, совершивший в 1792 году кругосветное плавание с известным мореплавателем Ванкувером, посетил один из этих островов — Нукагиву.

«Там есть превосходная бухта, вдающаяся глубоко внутрь острова и окруженная прелестнейшими и плодоноснейшими берегами. Ручей с прекрасной водой, впадающий в бухту, довершает ее превосходство. Остров населен миролюбивым племенем», рассказывал лейтенант Гергест.

Крузенштерн выбрал Нукагиву для того, чтобы дать отдых команде, запастись свежей провизией и описать остров, почти совсем не исследованный. Капитан Лисянский должен был идти к Нукагиве для встречи с «Надеждой», если потеряет ее из виду. А так как Крузенштерн предполагал в случае благоприятной погоды зайти по пути к Нукагиве на остров Пасхи, то и «Нева» должна была, если удастся, побывать там, чтобы получить сведения о «Надежде».

Туманы и ветры, разлучившие корабли, продолжались несколько дней, потом сразу потеплело. А когда в середине апреля «Надежда» перешла южный тропик, наступили такие же солнечные, жаркие дни, как в то время, когда плыли от Тенерифа к Бразилии.

Ровно дули попутные пассатные ветры, и команда отдыхала от напряженного и опасного труда во время длительных штормов. Матросы чинили паруса, разорванные порывами ветра. А на корме раздавались удары молота о наковальню: корабельный кузнец ковал из железа ножи и топоры. Капитан хотел в обмен на эти изделия получить бананы, кокосовые орехи и свиней на острове Нукагива.

Прошло три месяца с тех пор, как отошли от берегов Бразилии. К вечеру 6 мая с палубы «Надежды» увидали вдали довольно большой гористый остров. Когда подошли ближе, рассмотрели высокие черные скалы и белую пену прибоя у прибрежных камней. Перед капитаном Крузенштерном и его командой был долгожданный остров Нукагива.

Вход в залив, о котором рассказывал лейтенант Гергест, не был виден, а между тем ветер начал свежеть. Крузенштерн решил отойти дальше, чтобы ночью волны не выбросили судно на камни. На другой день рано утром подошли ближе к острову. Теперь видны были не только черные скалы, но и яркая зелень деревьев. Капитан приказал спустить шлюпки, которые могли, не опасаясь подводных камней, подойти к острову, чтобы найти удобный вход в залив и промерить глубину.

Вдруг из-за скалистого мыса появилась и направилась к кораблю длинная, узкая лодка. В ней сидели восемь темнокожих, почти голых гребцов. На носу лодки был прикреплен большой белый флаг.

— Среди них, должно быть, европеец, — с изумлением сказал Крузенштерн.

С корабля бросили в лодку веревочную лестницу, и по ней быстро поднялся невысокий сухощавый человек. Вся одежда его состояла из пояса вокруг бедер, а кожа от загара была почти такой же красновато-коричневой, как и у его спутников, но лицом он походил на европейца. Подойдя к капитану, он заговорил с ним по-английски и назвал свое имя: Робертс.

Он рассказал, что был матросом на английском купеческом корабле и плавал по разным морям и океанам. Однажды команда взбунтовалась против капитана, овладела кораблем, а Робертс, не пожелавший принять участие в мятеже, был высажен на остров Нукагива. С тех пор он прожил здесь уже семь лет, изучил язык туземцев и женился на родственнице короля.

Крузенштерн хорошо знал, что матросы кораблей, плававших по Тихому океану, не раз убегали, чтобы поселиться на каком-либо острове, где круглый год как будто длится летний праздник и сама природа дает людям все нужное для жизни почти без всякого труда с их стороны. А во время плавания капитана Кука однажды попытался самовольно остаться на одном из таких островов не только матрос, но и мичман. Крузенштерн и его спутники, однако, не стали подвергать сомнениям рассказ Робертса о том, как попал он на Нукагиву.

Капитан с радостью принял предложение англичанина, провести «Надежду» в бухту и помогать при переговорах с обитателями острова. Еще никогда мореплавателям, описывавшим тихоокеанские острова, населенные первобытными народами, не случалось найти человека, который мог бы стать переводчиком и хорошо знал бы быт людей, считавшихся дикарями.

А Робертс к тому же показал удостоверения, полученные им от капитанов