Читать книгу "Человечество: История. Религия. Культура. Древняя Греция - Константин Владиславович Рыжов"

предварительно (раньше народа) обсуждать дела и не допускать внесения ни одного дела в народное собрание без предварительного обсуждения. А совету Ареопага он предоставил надзор за всем и охрану законов: законодатель рассчитывал, что государство, стоящее на двух советах, как на якорях, меньше подвержено качке и доставит больше спокойствия народу.

После введения новых законов к Солону каждый день приходили люди. Одни хвалили его, другие – бранили, третьи советовали вставить что-либо в текст законов или, напротив, выбросить. Но больше всего было таких, которые обращались с вопросами и просили дополнительных объяснений о смысле каждой статьи и о ее назначении. Солон нашел, что исполнять эти желания нет смысла, а не исполнять значит возбуждать ненависть к себе. Поэтому под предлогом, что ему как владельцу корабля надо странствовать по свету, он попросил у афинян позволения уехать за границу на десять лет, и отплыл из Афин: он надеялся, что за это время они привыкнут к новым законам.

7) Солон и Крез

Во время своего путешествия Солон побывал в Лидии, на побережье Малой Азии. Лидийский царь Крез, был одним из самых могущественных властителей того времени. Царство его занимало половину Малой Азии. Вместе с тем он был сказочно богат – его сокровищницы буквально ломились от золотого песка. Его дворец в Сардах блистал пышностью и шумел весельем, а подданные любили его за доброту и справедливость. Чего же еще мог желать человек? Сам Крез считал себя самым счастливым человеком на земле, и очень многие были с ним согласны.

Когда Солон приехал в Сарды, Крез устроил в его честь пышный пир, показал ему все богатства, а потом спросил: «Друг Солон, ты мудр, ты объездил полсвета; скажи, кого ты считаешь самым счастливым человеком на земле?» Солон ответил: «Афинянина Телла». Крез удивился и спросил: «А кто это такой?» Солон ответил: «Простой афинский гражданин. Но он видел, что родина его процветает, что дети и внуки его – хорошие люди, что добра у него достаточно, чтобы жить безбедно; а умер он смертью храбрых в таком бою, где его сограждане одержали победу. Разве не в этом счастье?»

Тогда Крез спросил: «Ну а после него кого ты считаешь самым счастливым на земле?» Солон ответил: «Аргосцев Клеобиса и Битона. Это были два молодых силача, сыновья жрицы богини Геры. На торжественном празднике их мать должна была подъехать к храму в повозке, запряженной быками. Быков вовремя не нашли, а праздник уже начался; и тогда Клеобис и Битон сами впряглись в повозку и везли ее на себе восемь верст до самого храма. Народ рукоплескал и прославлял мать за таких детей, а блаженная мать молила у богов самого лучшего счастья для Клеобиса и Битона. И боги послали им это счастье: ночью после праздника они мирно заснули в этом храме и во сне скончались. Совершить лучшее дело в своей жизни и умереть – разве это не счастье?»

Раздосадованный Крез спросил прямо: «Скажи, Солон, а мое счастье ты совсем ни во что не ставишь?» Солон ответил: «Я вижу, царь, что вчера ты был счастлив, и сегодня ты счастлив, но будешь ли ты счастлив завтра? Если хочешь услышать мудрый совет, вот он: никакого человека не называй счастливым, пока он жив, ибо счастье переменчиво. Помни, что в году 365 дней, а в жизни человеческой, считая ее за семьдесят лет, – 25550 дней, и ни один из них не похож на другой!» Крезу слова мудреца пришлись не по душе, и он довольно холодно с ним расстался. Однако последующие события показали, насколько справедливым оказался совет Солона.

8) Стремление Писистрата к тирании

Когда Солон уехал, в государстве опять начались неурядицы. Партий, боровшихся между собой, как и прежде, было три. Во главе прибрежных жителей стоял Мегакл из рода Алкмеонидов. Обитателями равнины предводительствовал Ликург. А вождем горных жителей (к числу которых принадлежала масса фетов, особенно враждебно настроенных против богатых) стал удачливый полководец Писистрат, сын Гиппократа. Все они мечтали об изменении государственного строя. Когда, десять лет спустя, Солон возвратился на родину, он с горечью убедился в том, что его законы не избавили государство от смут. Правда, все относились к нему с уважением и почтением, но он был уже стар, прежние силы его покинули. Солон больше не выступал публично и вообще отошел от политической деятельности. Только при встречах с руководителями враждующих партий он в частных беседах пытался уничтожить раздор и примирить их между собой.

Казалось, что более остальных к его речам прислушивался Писистрат. Однако именно он внушал Солону наибольшие подозрения. Речь Писистрата всегда была вкрадчивой и любезной. Беднякам он нравился за отзывчивость, с какой, по-видимому, всегда относился к их бедам. А богатые не так его боялись, потому что он производил впечатление мягкого и умеренного политика. Все верили, что Писистрат человек осмотрительный, друг порядка, сторонник равенства, враг людей, колеблющих государственный строй и стремящихся к перевороту. Так он обманывал народ, но Солон прекрасно видел его злые замыслы и прилагал усилия к тому, чтобы исцелить Писистрата от страсти к тирании. Увы, он старался напрасно!

Размышляя над тем, как ему лучше захватить государственную власть, Писистрат придумал следующую хитрость. Он изранил сам себя мечом, изранил также своих мулов, а затем въехал в повозке на рыночную площадь и стал жаловаться народу на врагов, которые едва не убили его до смерти. Бедняки, увидев своего вождя окровавленным, подняли негодующие крики, а богатые стояли в смущении. Один Солон не дал себя обмануть. Он подошел к Писистрату и сказал: "Нехорошо, сын Гиппократа, ты играешь роль гомеровского Одиссея: он обезобразил себя, чтобы обмануть врагов, а ты это делаешь, чтобы ввести в заблуждение сограждан". К сожалению, афиняне внимали предостережениям Солона так же мало, как троянцы пророчествам Кассандры. Толпа горячо защищала Писистрата. Было устроено народное собрание, на котором тот попросил дать ему для охраны пятьдесят человек, вооруженных дубинами. Солон встал и возразил против этого незаконного предложения. Но видя, что бедные готовы исполнить любое желание Писистрата и шумят, а богатые в страхе хранят молчание, Солон ушел домой. Он не без основания говорил потом, что вел себя в этот день умнее одних и храбрее других.

Между тем, все о чем предупреждал Солон, очень скоро сбылось! Вооружив дубинами своих единомышленников, Писистрат неожиданно захватил акрополь (в 560 г. до Р.Х.). Когда афиняне узнали об этом, в городе начался сильный переполох. Мегакл со всеми Алкмеонидами сейчас же бежал, а Солон, несмотря на свою глубокую старость и отсутствие помощников, все-таки