Читать книгу "Ленивая ведьма - Хелен Харпер"

чём он говорит.

— Я не вор, — начала я. — Я не занимаюсь на досуге взломом с проникновением. Это просто руна, которую я придумала на случай, если потеряю ключи.

Винтер выставил вперёд руки.

— Не нужно оправдываться.

— Не нужно быть таким загадочным. Что ты имеешь в виду, говоря, что теперь ты меня понимаешь?

— Ты могла упорнее оспаривать своё исключение. Да, у твоего друга имелись высокопоставленные друзья, но если бы ты возражала громче, люди бы тебя услышали. Ты этого не сделала. Ты хотела, чтобы тебя исключили.

У меня отпала челюсть.

— Что? В то время не хотела, чёрт подери.

Винтер смотрел на меня как ястреб.

— Может, сознательно и не хотела, — он понизил голос. — Но тебе было скучно.

Я начала раздражаться.

— И что? Быть Неофитом не так уж захватывающе. Уверена, ты помнишь это, особенно учитывая твою специально натренированную память.

— Я наслаждался каждой минутой, — Винтер не отводил от меня глаз. — Это синдром ленивого гения.

— А?

— Ты непредсказуема. Жизнь недостаточно тебя стимулировала, и ты отвернулась от неё. Орден двигался недостаточно быстро для человека с твоими способностями, поэтому то, что тебя выперли, в какой-то степени стало облегчением. Это встречается чаще, чем ты думаешь: многие умные люди сдаются, не дойдя до конца. Это известный психологический синдром.

— Да, — саркастично произнесла я. — Я гений. Поэтому я зарабатываю на жизнь, водя такси.

Винтер подошёл ближе.

— У тебя высокая потребность в когнитивной стимуляции. Другие не давали тебе её. И большинство мест работы тоже. Поэтому ты прибегла к помощи единственного человека, на которого могла положиться — себя самой, — он улыбнулся. — Но этой работой ты наслаждаешься. Теперь у тебя есть стимул.

Я запрокинула голову, глядя на него.

— Ну, — растягивая слова произнесла я, — ты стоишь очень близко.

— Шути сколько хочешь. Я говорю правду, и ты это знаешь, — он отступил.

— Будь я гением, — излишне громко заявила я, — у меня уже бы имелось неопровержимое доказательство, чтобы упрятать Прайса за решётку до конца его дней.

— Тогда нам стоит продолжить поиски, — Винтер отвернулся и начал копаться в верхнем ящике.

Мгновение я наблюдала за ним, не желая признавать что он мог быть прав в своей бредовой теории, затем пожала плечами. Винтер может анализировать меня сколько душе угодно — мы в свободной стране. Мне необязательно обращать на него внимание.

Я оставила его копаться в столе Прайса и повернулась к картотечному шкафу, который по иронии был не заперт. Ну конечно, ведь так важно запереть стол и держать все загребущие ручонки подальше от своих письменных принадлежностей, но когда дело касается конфиденциальных документов, кто угодно может их умыкнуть. Я закатила глаза. Прайс, может, и убийца и вор, но он явно туповат.

Я пробежалась пальцами по документам и присвистнула, когда обнаружила папку с меткой «Сайфер». Ха! Я вытащила папку и распахнула её как раз в тот момент, когда Винтер сделал шаг назад прямо мне на ногу. Я взвизгнула и выронила папку.

— Боже!

— Прости.

— Ещё бы, — проворчала я. — Все знают, что мышцы весят больше, чем жир, а ты весишь целую тонну.

Винтер улыбнулся в ответ на мой сомнительный комплимент. Я опустилась вниз подобрать папку, при этом искоса бросив взгляд на его тело. Возможно, всё же есть что-то, ради чего стоит ходить в спортзал. Не мне, конечно же. А ему. Определённо ему.

Я протянула руку схватить лист бумаги, залетевший под стол, но в этот момент кое-что привлекло моё внимание.

— Винтер, — медленно сказала я.

— Предпочитаю, чтобы ты звала меня Раф, — пробормотал он.

— Хватит ворчать, — с досадой произнесла я. — Подойди, посмотри на это, — я показала на обратную сторону столешницы. Он присел рядом со мной и, проследив за моим пальцем, шумно выдохнул, когда увидел приклеенную на скотч папку.

— Думаешь… — начала я.

— Давай не будем спешить с выводами, — он достал из кармана длинный пинцет. Я отодвинулась, давая ему необходимое пространство, и с нетерпением наблюдала за тем, как осторожно он отклеивает папку от скотча. Винтер достал её с изящностью хирурга, поднялся на ноги и положил на стол. Я подошла к нему.

Это было личное дело Оскара Марша. Его имя размашистым почерком было накорябано на обложке. На ярлычке сбоку, чтобы не перепутать, было напечатано то же имя. Я задержала дыхание, когда Винтер открыл папку с помощью пинцета.

Там излагались все данные Марша: его адрес, возраст, должность, медкарта. Были записи, подробно описывающие его проблемы; видимо, Орден не оставил его один на один с алкоголизмом, как я подозревала. На самом деле, ему предписали посетить несколько сеансов психотерапии, но Марш ни на один не явился. Я почувствовала внезапный прилив жалости к нему.

— Неопровержимая улика, — ухмыльнулась я.

— Не совсем, — ответил Винтер. — Но мы всё ближе.

Я помахала перед ним папкой с надписью Сайфер.

— Есть ещё это, — я открыла её. Там не было ничего, кроме длинного перечня доступных заклинаний, но это послужило ещё одним гвоздём в крышку гроба Прайса, пусть даже маленьким и кривоватым.

— Этого недостаточно, — сказал Винтер. — Принимая во внимание суть нашего расследования и то, кого мы обвиняем, нам нужны железобетонные доказательства.

Я скрестила руки.

— Прайс несколько дней держал у себя девятый том, — не согласилась я. — Мы не можем просто оставить его спокойно бродить по улицам. Он уже может претворять в жизнь свои коварные планы. Мы искали личное дело Марша. Мы нашли его. Приведи Прайса и заставь его сознаться.

— У него всё ещё есть возможность правдоподобно отрицать обвинения, — покачал он головой.

— Мы не можем позволить ему причинять ущерб! Самое простое…

— Важно не то, что просто, Иви. Важно то, что правильно.

Я свирепо посмотрела на него. Боже, иногда он приводит в бешенство.

— И что же будет правильным?

Винтер посмотрел мне в глаза.

— Мы найдём Прайса и проследим за ним, — мрачно произнёс он. — Тогда мы сможем выяснить, что он на самом деле задумал.

***

Меньше чем через час я припарковала своё такси так близко к Гербору, как только возможно. Винтеру понадобилось сделать лишь пару телефонных звонков, чтобы выяснить, что большинство вечеров Прайс проводит в этой претенциозной винотеке. Я даже не знала, что винотеки всё ещё существуют.

Винтер уже ждал снаружи, разглядывая здание так, словно открыл новый биологический вид.

— Добро пожаловать в девяностые! — сказала я, подойдя к нему.

Он послал мне недоумевающий взгляд.

— Не уверен, что понимаю, что ты имеешь в виду, — ответил он. — И я всё ещё не понимаю, почему мы не могли поехать на моей машине.

— Я имею в