Читать книгу "Фарт - Борис Седов"

Посмотрев на светящийся циферблат часов, я увидел, что было ровно три.

Дверь почти бесшумно отворилась, и я услышал шепот Кончиты:

– Пошли!

Спрыгнув с кровати, я на ощупь добрался до выхода, а там Кончита взяла меня за руку и потащила за собой. Темень была – хоть второй глаз выколи, и без поводыря со мной именно это и случилось бы. В руке Кончита держала маленький фонарь с заклеенным рефлектором, который тускло освещал только небольшой участок земли прямо перед ногами.

Но, судя по всему, Кончите часто приходилось шастать тут по ночам из одной постели в другую, так что она шла уверенно, как днем, и через несколько минут быстрой ходьбы в кромешной темноте прошептала:

– Мы пришли. Надо развернуть самолет носом в сторону взлетной полосы.

И только тут до меня дошло.

Я развернул Кончиту лицом к себе и тихо поинтересовался:

– Ты что, думаешь, что я умею водить самолет?

– Ха! – так же тихо ответила она, – этого не потребуется. Я сама умею летать не хуже любого мужчины.

– А-а-а… – только эта реплика мне и оставалась.

– Смотри наверх, – прошептала Кончита, и я послушно уставился в небо.

Через несколько секунд зрение адаптировалось, и я увидел полосу звездного неба, по которой можно было угадать направление просеки, служившей взлетно-посадочной полосой. Кончита выключила фонарь, и мы медленно пошли вперед.

Из темноты показалось что-то светлое, и, пройдя еще несколько шагов, я разглядел небольшой спортивный самолетик. Мы взялись за хвост и развернули удивительно легкий летательный аппарат носом вдоль просеки.

– Залезай, – скомандовала Кончита, и я не заставил ее повторять команду.

Обойдя самолет справа, я открыл дверь и залез внутрь. Было полное впечатление того, что я оказался в легковом автомобиле.

Кончита в этот момент уже сидела за штурвалом и щелкала тумблерами.

В зеленоватом призрачном свете приборов ее лицо было очень красиво, и грубая дикарская чувственность, которая пронизывала все ее существо, куда-то пропала. Но я понимал, что при свете дня все вернется к обычной норме, поэтому восхищаться не стал, а просто следил за тем, как она умело готовит самолет к взлету.

Наконец, как я понял, все приготовления были закончены, и Кончита сказала:

– Будем взлетать, не прогревая мотора. Да поможет нам Пресвятая Дева Мария.

И она решительно нажала на какую-то кнопку.

Звук стартера был такой, как будто она повернула ключ зажигания в «мерседесе». Двигатель мяукнул, фыркнул и завелся. Кончита, выждав секунд десять, дала полный газ и включила фары. Теперь скрываться не было смысла.

Перед ветровым стеклом я видел прозрачный круг бешено вращавшихся лопастей, концы которых были выкрашены в красный цвет, дальше, в темноту, уходила просека, и я почувствовал, как самолетик покатился, быстрее, еще быстрее, потом он стал подпрыгивать на кочках, эти прыжки становились все более долгими, и на скорости километров восемьдесят мы оторвались от гостеприимной никарагуанской земли.

Кончита небрежно потянула штурвал на себя, и самолетик, задрав нос, резво полез в небо. Темный лес провалился вниз, и я увидел вокруг себя бесконечную темно-синюю полусферу, усыпанную множеством звезд. Это было красиво, но основным чувством, которое я испытывал, было ощущение счастливого побега. Такое бывает во сне, а в жизни я испытал его, взлетая на ракетном ранце из двора «Крестов».

Но тогда это было не так комфортно, а тут я сидел на дорогом и мягком лайковом сиденье, опасность осталась где-то внизу и сзади, впереди был перелет через Карибское море, в общем – полный кайф. Оставалось только надеяться, что у Гарсии нет под рукой парочки истребителей-перехватчиков. Когда до меня полностью дошло, что мы благополучно сделали ноги, оставив кровожадного дона с носом, я расслабился, а Кончита сказала:

– Открой вон там.

И ткнула пальцем куда-то мне в ноги.

Я присмотрелся и разглядел дверцу около самого пола. Открыв ее, я увидел, как в небольшом баре, которым оказался этот симпатичнейший бардачок, зажегся свет. Маленькая лампочка волшебным светом озаряла несколько очень привлекательных бутылок с разноцветными напитками. Бутылки были разной формы, я вытащил квадратную и, разглядев этикетку, понял, что моя верная рука безошибочно выбрала «Рэд лэйбл».

Отличное пойло. Крепкое и вкусное.

Найдя пару стаканчиков, я поставил их на маленький откидной столик и наполнил благородным напитком. Завинтив пробку, я поставил бутылку между ног и протянул один из стаканчиков Кончите. Сказать по правде, в этот момент я испытывал к ней настоящее уважение и самое натуральное чувство благодарности. Но в то же время я не забывал о том, что эта нереальная ночь в звездном небе закончится, и наступит день, безжалостный свет которого покажет все таким, как оно есть.

Но это завтра.

А сейчас мы летим…

– Между прочим, – спросил я, когда Кончита взяла из моей руки стаканчик, – можно рассказать пассажиру про высоту, скорость и прочее. В приличных авиакомпаниях это делают стюардессы, но тут их нет, так что давай, дорогая, расскажи.

– Пожалуйста! – ответила Кончита, затем залихватски хлопнула полный стаканчик крепкого виски, вернула пустую посуду мне и начала доклад.

– Высота, – она посмотрела на приборы, – две тысячи футов, скорость – сто тридцать миль, направление… э-э-э… в общем, ты не поймешь. Направление верное. Через пару часов будем в Мексике.

– Очень хорошо, – сказал я, уже совершенно успокоившись, и закурил.

Футы, мили…

Я прикинул, и получилось, что мы летим на высоте шестьсот метров со скоростью около двухсот километров в час.

Нормально.

– Прикури мне тоже, – спокойным голосом, как старому доброму подельнику, сказала Кончита.

Я прикурил еще одну сигарету, передал ее Кончите и, глубоко затянувшись, спросил:

– И сколько же денег ты хочешь за этот полет?

Некоторое время она молчала, одной рукой пошевеливая штурвал, в другой держа дымящуюся сигарету, затем неохотно ответила:

– Я так и знала, что ты только и думаешь о своей белокожей суке.

– Ты права, – ответил я, – мне нет смысла врать тебе, тем более что ты уже обозначила свои интересы на тот случай, если мы с тобой благополучно расстаемся.

– А если неблагополучно? – спросила Кончита и вдруг резко повернула штурвал.

Самолет повалился на правое крыло и стал падать вниз, туда, где было невидимое море.

– Эй, ты что делаешь? – всполошился я.

– Не бойся, мачо, – засмеялась Кончита и выровняла самолет, – я не для того спасла тебя, чтобы тут же убить. А вот твоя девка пусть держится от меня подальше, а то я выпущу ей кишки.