Читать книгу "Инфер - Дем Михайлов"

– Да ты поэт. – рассмеялся я, поднимаясь и откидывая крышку первого попавшегося ящика. – Давай смачные подробности, калека.

– Сеньор… не ходите туда! Эта чаша наполнена кровью до краев!

– Чаша?

– Ну… – помассировав бугристую кожу, что облегала его ободранный череп как дешевая имитация, Нечор заговорил, причем заговорил быстро, излагая суть, не забывая при этом вставлять ненужные страшилки – но тут я сам виноват, раз уж попросил смачных подробностей.

В полукилометре отсюда, за грудами ломанного железобетона, имелись густые, но при этом невысокие заросли, представляющие собой настоящее месиво из плотно сплетенных лиан, мелких деревьев и густых кустов. Ничего действительно высокого там не росло, а если росло – рано или поздно падало во время сильных ветров. Деревья вообще часто падали на территории бывшей гигафабрики. И никакой мистики тут нет – выживали лишь тебе, чья корневая система тянулась в стороны, а не вглубь. Ведь под упавшими деревьями оставалась вывороченная неглубокая яма, чье дно представляло собой сплошной каменный или бетонный монолит. Местность там была чем-то вроде оплывшего овальной формы углубления с поросшими сорными травами склонами. Ближе к краю – и ближе к нам, если взять за ориентир текущую позицию за кухонным столом – имелись небольшие руины. Смесь бетона, кирпича, железа, пыли и костей. А сверху все прикрыто плотным пологом из лиан и ветвей. Там царит вечный сумрак – и это сказано не для красного словца. Там реально постоянно темно, ведь полог спускается почти до земли. Пусть снаружи яркий жаркий полдень – у тех руин всегда ночь. Поэтому толком разглядеть, что случилось с посланными землекопами-бедолагами не удалось, хотя старались все зрители без исключения.

Но кое в чем уверенность все же есть.

В том, что посланные несчастные погибли. В том, что их убили насекомые, очень похожие на крупных пауков – высотой чуть ниже колена взрослого человека. Но если это и были пауки, то какие-то странные – со слишком прочными и крепкими лапами. Пауки с поведением муравьев – работа сообща, включая отрезание пути к бегству, держание бьющихся жертв за руки и ноги, а затем и утаскивание их во тьму.

Как быстро все случилось?

Долго. Мерзко, тошнотворно, громко, страшно и долго.

Пауки сразу начали жрать конечности жертв, жадно подбирая кровь с травы и земли – один из бедолаг почти успел выбраться из-под полога, и его настигли на границе света и тьмы. Так что его мучения стали настоящим блокбастером для обомлевших зрителей, стоящих на камнях на краю этой страшной чаши. Затем, чуть насытившись, пауки уволокли бьющихся парней в темноту и на этом все кончилось.

– Уволокли кому? – деловито поинтересовался я, крутя в руках винтовку с разбитым прикладом и чуть погнутым стволом.

Эта винтовка снова напомнила мне о главном. Да… кое-что придется поменять в нашей стратегии действий. Причем немедленно.

– Кому? – не понял меня Нечор.

– Своей матке? Куда уволокли и зачем? Почему не сожрали прямо на месте?

– Я… я не знаю, сеньор. Никогда и не думал об этом… вот до сейчас…

– Вот до сейчас. – повторил я, со щелчками расставляя на столешнице разнокалиберные патроны. – Опиши пауков подробней.

– Четыре толстые лапы.

– А?!

– Лапы…

– С каких пор у пауков всего четыре лапы, калека?

– Но это пауки, сеньор! Выглядят именно так! Ну… сильно похожи!

– Опиши их. – повторил я, отшвырнув опустевший ящик и взявшись за пузатую перекошенную корзину.

Отброшенный мной ящик тут же подобрал подбежавший садовник и радостно уволок к одному из навесов. Мельком оглядевшись, я убедился, что девяносто процентов всех гоблинов в жилой «кляксе» уже погрузилось в послеобеденную дрему.

– Большие, четыре лапы… большие паучьи мрачные жопы!

– Большие паучьи мрачные жопы. – снова повторил я. – Да… ты все же поэт, калека. Пасти? Какие? Жвалы? Зубы? Что у них там?

– Я… этого не разглядел. Да и никто не разглядел, сеньор. Никто кроме Педро – у него было это. – калека кивнул на новый предмет в моих руках. – Но Педро сдох и быстро разлагается на солнышке.

Глянув на грязные шорты, я развернул их, отбросил тряпку в сторону и ее тут же схапал сам Нечор, нырнув под стол. Внутри шорт оказался бинокль. Один окуляр разбит и частично сплющен. Опустив почти умершую оптику на стол, я толкнул ее калеке и тот жадно поймал, вопросительно глянул на пустую корзину рядом с грудой вещей. Я кивнул и произнес:

– Забирай корзину и все тряпичное.

– Спасибо, сеньор Оди!

Когда я избавился от вонючих тряпок, стало легче собрать и рассортировать патроны по калибрам и типам. Тут настоящее патронное ассорти, которым подавится любое оружие. Увидев подошедшего Каппу, я никак не отреагировал, зная, что мечник не промолчит.

– Я говорил с быком, лид.

– Ага. – кивнул я. – Расскажешь чуть позже. Влезай в железную шкуру и топай сюда.

– Есть!

Каппа убежал, а я глянул на Нечора, повел рукой над столом, где стопками лежали обоймы, выстроились шеренги патронов, ровным полем легли части разобранного оружия.

– Вот так и продолжай. Понял?

– Я не смогу разобрать оружие, сеньор.

– Весь огнестрел просто раскладывай аккуратно по столу.

– Сделаю.

– Все тряпье, все ржавые ножи, шила, обувь и весь бытовой хлам вроде этих пластиковых расчесок – на помойку.

– Мы поделим. Постираем, отмоем и…

– Мне посрать.

– Да, сеньор. А консервы?

Посмотрев на стенку из найденных мной различных консервов Бункерснаба, я буркнул:

– Это не трогать. Каждую банку протри – чистой тряпкой! – и, желательно, с антисептиком. С одной рукой справишься?

– Справлюсь.

– Действуй.

Отряхнув руки, я влил в себя полкувшина кислого компота и зашагал к дожидающемуся меня экзу. Время оттащить трупы и чуток прогуляться по здешней территории. Ну и узнать, что там поведал минос Каппе.

* * *

– Че? – повернулся я к мечнику и на долю секунды замер, прислушиваясь к естественным шумам послушного экзоскелета. – Что у рогатого было на рогах?

– Серебряные чехлы. – повторил Каппа и мягко надавил железной ладонью на дерево, что накренилось над очередной ухоженной тропкой.

Подгнивший ствол протяжно застонал и рухнул, с облегчением разломившись на несколько кусков. Брызнул сок, из похожей на гнилую мочалу сердцевины хлынул поток насекомых, над их разломанным убежищем задрожали струи горячего воздуха. Отшвырнув ногой мешающую часть ствола, Каппа двинулся дальше. Я шагал рядом, держась за наш общий груз – волокуши с наваленными друг на друга покойниками.