Читать книгу "Ночная Жизнь - Джек Эллис"

Пес потрусил, испуганно косясь на Саймона. Человек с оторванной губой поднялся на ноги. Он был весь забрызган кровью. Отряхнувшись, он посмотрел на Саймона и ухмыльнулся. У его ног лежал доберман; остатки жизни вытекали из него вместе с кровью из перерезанного горла. Человек с оторванной губой отстранил Саймона, нагнулся над лайкой и быстрым движением перерезал горло и ей. Бекки с трудом сдержала тошноту. Саймон бросил брусок и обернулся к ночлежке. За стеклянной дверью куча крыс продолжала расти. Те, что были внизу, уже перестали шевелиться. Их безжизненные морды с потускневшими бусинками глаз были приплющены к стеклу. А по лестнице продолжал струиться черный поток их сородичей.

Саймон подошел к Бекки и крепко обнял ее.

– Что с Генри? – спросила Бекки.

– Мертв.

Она сглотнула, из глаз у нее брызнули слезы. Она смахнула их окровавленной рукой.

Слева послышался громкий шлепок. Саймон поднял глаза и посмотрел на окно второго этажа. Сквозь разбитые стекла протискивались крысы и падали на тротуар.

– Откуда они взялись? – снова спросила Бекки.

Саймон пожал плечами и ничего не сказал. Человек с оторванной губой ухмыльнулся:

– Из ада, – сказал он. – Как пить дать, из ада.

Саймон протянул ему руку:

– Меня зовут Саймон.

Человек с оторванной губой пожал ее и улыбнулся:

– А меня – Чарли.

Саймон хотел еще что-то сказать, но тут, завывая сиреной, появилась пожарная машина. Саймон внезапно осознал, что слышит сирены уже довольно давно. Они доносились, казалось, со всех концов города. Машина остановилась. Пожарник спрыгнул на асфальт и подошел к Бекки и Саймону.

– Это у вас пожар?

Саймон кивнул:

– На втором этаже, в спальном зале. Хотя, по-моему, там уже ничего не горит.

– А люди там есть?

– Есть. И еще – крысы.

Пожарный посмотрел на дверь и кивнул:

– Похоже, весь город сошел с ума.

– Многое там, наверху, ранены.

– Сейчас мы их вытащим.

– Но как?

Пожарник лишь ухмыльнулся. Трое его товарищей уже прикрепили шланг к пожарному гидранту и раскручивали его к двери.

– Ты когда-нибудь видел, как тонут крысы? – спросил пожарник.

– Нет, никогда, – ответил Саймон.

Пожарник опять ухмыльнулся. Он направился к двери, до пути сделав знак тем, кто занимался шлангом. Рукав выпрямился, надулся, и из него в сточный коллектор хлынул поток воды.

– Смотри, – сказал пожарник и открыл дверь.

У крыс не было ни малейшего шанса устоять против напора воды. Вода снесла и разметала всех скопившихся у двери крыс. Мокрые, жалкие, они изо всех сил боролись с водой. Как и у собак, их пугающая сообразительность исчезла, и теперь они были просто испуганными грызунами.

Саймон обнял Бекки за талию и повел прочь. Они перешли улицу. Среди уцелевших он заметил мальчика и его мать. Они были с головы до ног в крови, но пострадали не очень сильно. Спастись, как ни странно, удалось почти всем, хотя, конечно, среди них не было ни одного, кого бы не искусали крысы. Саймон усадил Бекки на ступеньку у входа в ближайший подъезд и сам сед рядом. Она положила голову ему на плечо:

– Скажи мне, что все это не имеет отношения к событиям вчерашней ночи, – сказала она слабым голосом.

Саймон промолчал.

Запах газа становился все сильнее. Ли натянул на лицо футболку, но это не очень ему помогло. Утечка, должно быть, была довольно сильной, потому что уже через несколько минут у него начала кружиться голова. Мартин, зажав лицо рукой, ходил взад и вперед, дыша мелко и часто. За дверью, в подвале, медленно затихали звуки, издаваемые птицами. И подвал, и весь дом превратились в одну большую газовую камеру.

– Надо поскорее выбираться на улицу, – сказал Ли.

– А как же птицы?

– Черт с ними. Если останемся здесь, задохнемся наверняка. А если будет искра, то еще и поджаримся.

– Ладно, уговорил.

– Вроде все тихо. Может, нам повезет.

Мартин промолчал. Ли сделал глубокий вдох, отпер дверь и толчком открыл ее. В подвале было темно. Он почти ничего не видел, только какие-то неясные тени. Зато теперь он ясно слышал, что в подвале еще много птиц. Но теперь их движения были судорожными, а крики звучали скорее жалобно, нежели яростно. Газ хорошо поработал. Однако здесь его запах был гораздо сильнее, чем в угольном погребе. Они взялись за руки и пошли через подвал по направлению к лестнице. Под ногами у них хрустели птичьи тушки. Из угла, где стояла стиральная машина, доносилось шипение. В слабом свете, проникающем с улицы, Ли увидел медную газовую трубу. Птицы столкнули стоявшую у стены стремянку, и та, упав на трубу, пробила ее. Слава Богу, что не было искры.

Шатаясь, они выбрались наверх. На первом этаже пахло газом так же сильно, как и в подвале. Пол бы устлан тушками птиц. Воробьи, дрозды, чайки. Среди них попадались даже летучие мыши. В доме был такой кавардак, будто там взорвалась бомба. Окна в гостиной были вдребезги разбиты, шторы разорваны в клочья. Но сквозняка не было, и газ почти не выветривался. Они прошли к задней двери и, открыв ее, вывалились на улицу. Ли судорожно глотал воздух, а Мартин рухнул на траву, и его вырвало.

– Это ничего, – сказал Ли. – Теперь выживем…

Мартин встал на колени и посмотрел вверх:

– Ты уверен?

Ли тоже задрал голову вверх. Небо было черно от птиц. Едва Мартин и Ли вышли наружу, они тут же начали снижаться, как будто только и ждали этого момента. Ли вздохнул:

– Назад?

Мартин слабо кашлянул и отрицательно качнул головой.

– Мне тоже не хочется, – сказал Ли и снова взглянул наверх. Птицы продолжали снижаться. Несколько воробьев пронеслись по двору словно пули и врезались в стену дома. Ли достал сигареты и сунул одну в рот.

– Бежать сможешь? – спросил он.

– Ты что, рехнулся?

– Есть другие предложения?

Мартин промолчал. Ли чиркнул зажигалкой и прикрыл пламя ладонью. Он затянулся и держал зажигалку зажженной, пока табак и бумага не загорелись открытым пламенем.

– Вот теперь самое время пробежаться, – сказал он и щелчком бросил сигарету в открытую дверь.

Тысячи птиц, крича, пикировали на них, как самолеты. Ли проследил, как сигарета в брызгах искр покаталась по полу, повернулся к дому спиной и вслед за Мартином побежал в глубь двора. Раздался звук, как будто дом чихнул, и по двору прокатилась горячая взрывная волна. Она швырнула Ли на Мартина, и они оба повалились на землю. Ли взглянул на дом. Дом, казалось, поднимался в воздух. Вторая волна нестерпимого жара опалила ему лицо, и Ли, вскрикнув от боли, отвернулся. Когда он опять взглянул на дом, того уже не было – в небо поднимался оранжево-черный огненный шар, а из ямы на том месте, где когда-то был дом, бил фонтан голубого пламени. А потом с неба посыпались перья, куски дерева и штукатурки и, наконец, обугленные птичьи тушки.