Читать книгу "Ручей любви - Линда Ховард"

Он вернул ей быка и двух коров и купил цыплят взамен тех, которые разбежались, когда он перекрыл ручей. Он не доставил их сам, потому что не надеялся, что она будет рада видеть его сразу после случившегося, а быть может, и в будущем.

Ди заставляла себя преодолевать трудности жизни. Слишком настойчивая, чтобы позволить себе сдаться, она тем не менее выполняла все автоматически, без надежды и, казалось, даже без цели. Как едко заметил Лукас, она теряла время, поливая водой умирающие растения. Ни одно из них не оправилось достаточно для того, чтобы плодоносить.

Независимо от ее представлений, она находилась в безнадежном положении. У нее еще оставались прошлогодние запасы, но их бы не хватило, чтобы прожить зиму, если только она не собиралась питаться одними яйцами и молоком. У нее не было достаточно денег, чтобы отремонтировать свое жилище и одновременно закупить продукты, но она не могла оставаться на зиму в таком доме. Если бы она отремонтировала его, ей пришлось бы голодать. Все другие, рассмотренные ею варианты, тоже заводили в тупик.

Она не знала, как пережить зиму. Ей необходимо было устроиться на работу. Но даже если бы ей это удалось, что бы она делала на следующий год? Могла ли она завести большой огород без питавшего его Ручья Ангелов, надеясь только на дожди? Возможно, хотя это снова неизбежно означало бы ручной полив. Многие семьи жили так. Но именно семьи. В них было, по крайней мере, два человека, разделявших тяжелый труд. Хотя она и была сильной, она знала пределы своих возможностей. Попытаться вырастить такой же большой огород, как раньше, — значит, измучить себя, ухаживая за ним. Постоянное утомление ведет к потере ловкости, что, в свою очередь, приводит к несчастным случаям.

Она смогла бы вырастить некоторое количество овощей, чтобы прокормиться, не более того. Но она не смогла бы всерьез заниматься огородничеством, не имела бы для этого времени и сил. А Ди так любила эту работу. Густой запах земли по утрам, прохладное шелковистое ощущение, вызываемое росой, дары урожая, почти блаженное удовольствие, испытываемое от вида жизни и изобилия, — всем этим ее награждала земля. Существовал величественный ритм в смене времен года. Ди следовала за природой, обновляясь весной, расцветая летом, собирая урожаи осенью и отдыхая зимой. Чем бы она теперь ни занималась, она потеряла то, что любила больше всего на свете.

Но во всем мире люди сталкиваются с жестокими разочарованиями, и даже трагедиями, и продолжают жить. Время неумолимо. Ди должна была или справиться, или сдаться, а она знала, как делается первое, но была незнакома со вторым.

Первым человеком, к которому она обратилась в поисках работы, был мистер Винчес из универсального магазина.

— Что вам нужно? — спросил он, внимательно разглядывая ее.

— Работа, — спокойно ответила она. — Неважно — какая. Я могу заниматься вашими счетами, упаковывать товары, подметать пол.

— Я могу все это делать сам, — проворчал он.

— Я знаю.

Он продолжал смотреть на нее, потом пожевал губу.

— Сожалею о том, что случалось с вашим домом. Полагаю, что вы пришли из-за этого.

— Да.

Вздохнув, он покачал головой:

— Хотел бы помочь вам, но совершенно очевидно, что глупо платить кому-нибудь за то, что можешь сделать сам. Магазин слишком мал, и в чьей-то помощи нет необходимости.

— Я понимаю, — сказала она. — Спасибо.

Ди даже не почувствовала разочарования, потому что это было именно то, чего она ожидала. Если бы она получила работу, то была бы удивлена больше, чем кто-либо другой.

Она попыталась устроиться в магазин тканей, но миссис Ворли могла обеспечить лишь свое существование. О наемных работниках не могло быть и речи. Такое же положение было в магазине головных уборов.

Она бродила по улицам, заходя во все заведения. Банку не нужны были новые служащие. Два ресторана содержались семьями, и наем человека с улицы означал бы, что кто-то из членов семьи остался не у дел. Аналогичная ситуация была и в двух гостиницах. Рабочие места разделялись между родственниками, и это — характерная особенность семейного бизнеса. Ди знала такое положение еще до того, как начала поиски, но все же спрашивала на тот случай, если бы кто-нибудь заболел и стал неработоспособным.

Единственная швея в городе не нуждалась ни в какой помощи. Большинство женщин в городе шили сами. В Проспере просто не хватало людей, готовых платить за шитье. Ди даже спрашивала об уборке домов, и мистер Винчес разрешил ей повесить объявление на двери его магазина. Но никто не обратился к ней. Люди, которые могли позволить себе нанять кого-нибудь для уборки, уже сделали это.

То, что она сказала Лукасу во время их первой встречи, оказалось правдой: единственное рабочее место для нее в Проспере находилось в одной из комнат над салуном.

Единственная принадлежавшая ей ценность — земля — теперь ничего не стоила. Она могла бы расстаться с ней, но никто не захотел бы купить ее. Она знала, что Лукас отдаст ей деньги в обмен на документ на землю, но это будет унизительная подачка, потому что он, конечно, уже не нуждался в этой земле. У него было достаточно воды — такой сладкой и чистой, какую только можно вообразить, и неистощимой. У него была вода Ручья Ангелов.

Поток на другом склоне горы уже не назывался Ручьем Ангелов. Она даже не знала, было ли у него название. Там его значение было другим, потому что Дабл Си — обширное пастбище, и действие воды здесь было не таким заметным.

Ее маленькую, узкую долину ручей делал волшебным, крошечным раем. Поэтому он назывался Ручьем Ангелов. Она никогда не думала о нем как об углублении в земле, по которому течет вода. Ручей Ангелов был живым существом, со своим характером и своей тайной. Он был полноправным партнером Ди. Благодаря ему земля дарила своей хозяйке несказанное изобилие. И Ди горевала по нему, как по умершему человеку.

Если у Ди и оставалось что-то, так это гордость. И все же, по мере того, как проходили дни, она была вынуждена признать, что ей, возможно, придется забыть о своей гордости и взять деньги у Лукаса. Ей больше нечего было делать на ранчо, но она бы смогла начать все заново в другом месте.

Лукас! Она все еще не могла позволить себе думать о нем. Боль была еще слишком свежей, слишком невыносимой. Она не могла забыть о том, что он сделал, но не позволяла себе думать об этом. Пока она не вспоминала о Лукасе, она могла существовать, но мысли о нем мучили ее с прежней силой.

Ее тело, ритм которого был таким же неизбежным, как смена времен года, говорило ей, что она не носила его ребенка. Казалось, она должна радоваться этому. И все же, вопреки всему, она надеялась. Сейчас ребенок означал бы для нее катастрофу, но она все равно надеялась. Эти два раза, когда они не предохранялись, были для нее последний шансом забеременеть. Она больше не заботилась о своей репутации, если от нее что-нибудь осталось. Ди любила бы ребенка Лукаса со всей неистовостью своей натуры, так же, как она любила его отца, хотя это чувство и доставляло ей столько душевной боли.