Читать книгу "Человек-Паук: Вражеский захват - Дэвид Лисс"

* * *

УСТРОИВШИСЬ поудобнее на крыше, чтобы переждать тревогу, Питер услышал звонок телефона. Это был Пейтон.

– Мне очень, очень жаль, – извинился Питер. – Пришлось задержаться по личному делу.

– По личному делу, – бесстрастно повторил Пейтон.

– Да, я все понимаю, звучит, конечно, глупо, но...

– Мы проводим важнейшие эксперименты, – перебил его Пейтон. – Принцип передачи синаптических импульсов – ключ к успеху всего проекта, и мы ждали тебя в лаборатории. Я вынужден был выполнять твою работу. Ты хоть представляешь, насколько трудно мне пришлось?

– Конечно, – ответил Питер, – простите.

Он хотел было добавить, что больше ничего подобного не повторится, но не мог – не хотел лгать.

– Ты превосходный профессионал, Питер, – продолжил Пейтон, – однако я решил, что для дела будет лучше нанять кого-то пусть не такого умного, как ты, но более заслуживающего доверия сотрудника. Нам нужен человек, на которого можно положиться.

Наступила долгая пауза.

– Ты уволен, Питер, – отрывисто заключил Пейтон.

Питер сидел с открытым ртом. Он же работал в этой лаборатории много лет, пришел туда, едва окончив университет! Он так любил свою работу. Его не могли уволить, просто не могли... но пока он собирался с мыслями, чтобы произнести все это вслух, Пейтон повесил трубку.

* * *

ВСЕ разваливалось на глазах. Раз уж удача от него отвернулась, Питер решил проглотить еще одну пилюлю, возможно, самую горькую из всех. Он включил радиоприемник в шлеме и настроился на станцию Джеймсона, где передавали последние новости из музея современного искусства.

– Даже его защитники, – говорил Джеймсон, – которых в нашем городе предостаточно, не понимают, почему Человек-Паук напал на полицейских при исполнении обязанностей! Никто не понимает. А я знаю ответ. Мне сообщили некоторую информацию, которая непременно прольет свет на случившееся. И вы услышите ее первыми.

В ряды нашей доблестной полиции пробрались враждебные силы, которые поддерживают Паука. Мы не знаем, дергает ли он своих информаторов за паутинки, или за него это делают вышестоящие инстанции. Подавляющее большинство нью-йоркских полицейских – честные труженики, которые каждый день рискуют своими жизнями. Однако исключения есть везде – и предатели стали информаторами Паука- террориста. Их цели пока неизвестны, однако мы непременно выведем их на чистую воду. Слушайте наши передачи!

Он выключил радио и сгорбился, прячась в густой тени на крыше музея.

* * *

– ЭТО Я во всем виновата, – страдальчески морщась, сказала Ватанаби. Она едва переводила дыхание, как будто только что взбежала по лестнице. – Я думала, что мои данные верны. Похоже, Фиск меня подставил. Нас заманили в ловушку.

– Чтобы выставить меня идиотом?

– Кто-то узнал, что ты работаешь в паре с полицейским, и ему это не понравилось. К сожалению, на этот раз выиграл Фиск, и нам придется на время забыть о встречах и совместной работе.

– Ты что? Серьезно?

– У нас запахло жареным, – призналась она, – за каждым следят, и все мои действия и перемещения по городу будут строго отслеживать. Наше сотрудничество необходимо скрывать – до поры до времени.

У Питера тоскливо сжалось сердце.

– Но у нас нет времени! Если Фиска назначат на этот пост, мы никогда не сможем ему помешать.

– Знаю, – вздохнула Ватанаби, – и я делаю все возможное, чтобы не дать этому свершиться. Однако мне придется действовать в одиночку, хотя бы некоторое время. А ты держись от Фиска подальше. Если у кого-то появятся подозрения, что ты продолжаешь работать на полицию, моя жизнь превратится в ад.

– Но я не могу вот так все бросить, – сказал он.

– Послушай... да, мы проиграли и сейчас вынуждены отступить, чтобы окончательно не потерять лицо. Попробуй узнать, кто изображает твоего двойника, но к Фиску не приближайся. Прошу тебя как соратника. Если ты схлестнешься с Фиском, только сыграешь ему на руку. Оставайся в тени.

Он покачал головой, но все же признал – Ватанаби права.

И с этим ничего не поделать.

* * *

– ЧТО ТЫ здесь забыл? – спросила его ЭмДжей, когда он пробрался в ее квартиру через открытое окно.

У нее тоже был беспорядок: повсюду валялись журналы, книги, одежда и упаковки для еды навынос. Эта комната была лучше освещена, чем гостиная в квартире Питера, и потому не казалась такой уж мрачной.

– Мне нужно с тобой поговорить.

Она сложила на груди руки и грозно взглянула на Питера.

– А мне совершенно не хочется с тобой разговаривать. Я до сих пор не могу осознать, что же сегодня произошло. Ты напал на полицейских? Но зачем?

– Нет, конечно, я ни на кого не нападал, – вздохнул Питер. – Что за вопрос? Попался в ловушку. Не надо было мне вмешиваться. Ошибся.

Наверное, так и надо называть его действия – ошибкой, но Питеру не давали покоя воспоминания о тех мужчинах в плащах и с оружием в руках. В тот момент он не мог ждать и надеяться, что никто не пострадает, однако сейчас у него не было сил объяснять все это ЭмДжей.

Проще признать вину.

– Скажи-ка, а если бы меня там не было, ты поступил бы так же? – спросила она.

Питер вздохнул. Он не знал ответа. Не будь ЭмДжей с Фиском, возможно, он не ринулся бы вниз, но кто знает? Он поступил так, как считал нужным, чтобы защитить людей.

Она приняла его молчание за положительный ответ.

– Я так и думала.

– Ты намекаешь, что мне не нужно о тебе заботиться?

– Не совсем... но иногда ты видишь опасность там, где ее нет. В своем безудержном стремлении оградить меня от всего на свете, ты не думаешь, а сразу действуешь. Тебя могли убить! Могли пострадать другие люди!

– Знаю, – ответил он. – Но и бездействовать я не мог*

Она глубоко вздохнула.

– Питер, я тебя люблю, но жить так больше не могу. Ты меня душишь своей заботой. Я боюсь сказать тебе, чем занимаюсь, боюсь, что ты неожиданно заявишься туда, где я работаю. Ты не даешь мне спокойно жить.

– Я понимаю, но...

– Но ты такой, какой есть, – ответила за него ЭмДжей. – Я слышала это сотни раз. Быть может, пришло время нам с тобой ненадолго расстаться?

Она было шагнула к нему, но тут же отступила.

Тишина окутала их всего на секунду-другую, однако, казалось, продлилась целую вечность. Воздух сгустился, Питер почувствовал, как на плечи опустилась непонятная тяжесть. Стало тяжело дышать.

– Ты меня бросаешь?

– Так будет лучше, – ответила она. – Нам пока лучше побыть... порознь... ты же понимаешь...