Читать книгу "Чистилище - Геннадий Марченко"

– Вот он, – подсветил сторож.

Отец Илларион в посмертии казался ещё более маленьким и сухоньким, чем при жизни. В бороде всё ещё отсвечивали ледышки, которые так и не растаяли в мёртвом бараке. Подштанники, так и есть, в ледяной корке. Выходит, и впрямь водой обливали. Неужто всё это из-за меня? Проучили таким образом, выходит, чтобы понты не кидал… Ну ладно, за мной не заржавеет.

Снова меня затопила ненависть. Но, пока шёл к своему бараку, немного пришёл в себя. Однако это не изменило моих планов, просто я просчитал, как буду действовать, решив, что не стану тратить время на разговоры. Толкнув дверь барака, не разуваясь, двинулся к воровскому углу, держа правую руку в кармане, на ощупь вдевая пальцы в отверстия кастета.

Урки уже проснулись, хотя иногда могли дрыхнуть и до обеда. Мало того, они в данный момент занимались не чем иным, как насильничали несчастного Витюшу, которому Туз уже успел дать погоняло Верка. Под смешки и унизительные комментарии остальных подонков в данный момент нашего чушка имел в задний проход Меченый, аж покряхтывающий от удовольствия. При этом остальные ещё хавали, видно, Митяй уже наловчился приносить им сюда из столовой еду. Эта сцена подняла во мне ещё одну волну ненависти, больше предыдущей. Нет уж, кастета вам будет мало, оприходую сучар кочергой.

Туз сидел лицом к проходу и, увидев меня, первым отставил в сторону миску с недоеденной перловкой, разбавленной кусочками сала. Начал подниматься, почуяв недоброе, тут-то ему и прилетело кочергой в челюсть. Бил, честно сказать, не со всей дури, в среднюю силу, но и этого хватило за глаза. «Законник», обливаясь кровью, рухнул как подкошенный. Наверняка сложный перелом и нескольких зубов точно недосчитается.

Меченый было дёрнулся, судорожно натягивая штаны, но тоже получил кочергой, только на этот раз уже в лоб. Впрочем, этого вполне хватило, чтобы мой соэтапник обмяк по примеру своего пахана, а его глаза тут же залило кровью из рассечённой раны. Однако черепушка вроде цела, хотя надо было бы проломить.

– Ты чё, падла! – завизжал Сапог, кидаясь на меня с заточкой.

Кочерга в умелых руках – инструмент универсальный. Потому удар снизу по тестикулам заставил урку сложиться пополам и с затяжным выдохом присоединиться на полу к подельникам. Не быть тебе, Сапог, отцом, после таких ударов причиндалы обычно всмятку.

Крест попытался улизнуть, но пинок вдогонку отправил его в короткий полёт на дощатый настил пола. Попинал немного, пару раз заехал кочергой по бокам, затем, оставив его лежать стонущим на полу, повернулся к Сиплому и Клыку, которые от греха подальше забились в угол. Витюша уже уполз к своей шконке, под которой обычно спал, и оттуда испуганно поглядывал в нашу сторону. Гнев уже прошёл, в душе поселилась какая-то пустота. От прежнего желания прикончить всю эту мразь почти ничего не осталось. Они и так получили неплохо, вон, всё ещё в отключке, только Сапог тихо стонет, держась за промежность.

– Клим, я говорил Тузу, чтобы не трогал попа, – провякал Клык.

Я ответил презрительным взглядом и отправился на выход. Через двадцать минут я находился на рабочем месте, упорно игнорируя вопросы компаньонов, куда я отлучался. Только Олегу рассказал, как было дело. А под вечер он извлёк из какого-то тайника склянку чистого медицинского спирта, наполовину разбавил в гранёном стакане водой и предложил помянуть раба Божьего Иллариона. Я выпил первым, не чувствуя градусов, механически зажевал зачерствевшей коркой хлеба. Странно, что за мной ещё не пришли ни воры, желающие отомстить за подельников, ни конвой, готовый упрятать меня в карцер. Но в том, что последствия будут, я не сомневался.

Глава 12

Они и были. Но не сразу. Вернувшись вечером в барак, я узнал, что Туз в больничке с двойным переломом челюсти и отсутствием зубов с левой стороны. Что интересно, меня не сдали. Сам-то Туз, понятно, мог только мычать. А вот Клык и Крест, которые помогли очухавшемуся вору доковылять до санчасти, сказали, что урка неудачно упал, поскользнувшись на заледенелом крыльце. Версия была принята, хотя, как я догадываюсь, с существенной долей сомнения. В итоге Туз оказался на постельном режиме, пару недель теперь, думается, точно отдохнёт под присмотром лекаря.

Лёг на больничную лежанку и Сапог со своей опухшей мошонкой. Меченый дохромал сам, ему на лоб наложили несколько швов и отпустили с Богом. Что касается Креста, то этот шланг отделался синяками и ушибами. Вся эта шатия-братия сидела в своём углу, тихо о чём-то перешёптываясь. Не иначе, обсуждали сложившуюся ситуацию. Мне было всё равно, я могу и против десятка воров выйти, лишь бы подло в спину не ткнули заточкой. А с них станется… Печально, что в эту кодлу затесался и Федька Клык, с которым у меня в принципе сложились неплохие отношения. Что ж, если на кону окажется моя жизнь, это уже не будет иметь значения.

– По лагерю слухи ходят, что это ты Туза покалечил, – сказал мне на следующий день Олег.

– Пусть ходят, – безразлично отмахнулся я, греясь у печурки. – Жалко, что не убил.

– Не боишься мести воров? – продолжал гнуть своё Волков.

Боюсь ли я мести воров? Хороший вопрос… Тут ведь помимо Туза авторитетов хватало, вон тот же Ваня Стальной, который вроде скорешился с «законником», и пару раз я видел его в нашем бараке, хотя и Туз нередко куда-то пропадал, вероятно, шастал к таким же уркам. И если они кинут клич и подтянут всех блатных, можно заказывать панихиду. А уж как уголовники расправляются с теми, кто просто рискнёт им что-то возразить, а не то что силу показать, за время пребывания здесь я был наслышан.

Например, не хочешь отдавать вору свою посылку – можешь запросто лишиться глаза. А ещё тебя без твоего ведома легко могут проиграть в карты. И твой новый «хозяин» может сделать с тобой всё, что ему взбредёт в голову. Хоть снова на тебя в карты сыграть, хоть сделать из тебя чушка, избивать тебя, когда вздумается, отбирать пайку… На моих глазах одного бедолагу засунули головой в стоявшую в коридоре бочку, куда сливались нечистоты. Они ещё не успели замёрзнуть, так что я не позавидовал несчастному. Кто-то, конечно, сопротивляется до последнего, но эти последние силы, как правило, быстро заканчиваются. И ты либо становишься беспрекословным рабом блатного, либо выбираешь смерть. Я даже не хотел себя представлять на этом месте.

А спустя пару дней я получил посылку от Вари. После шмона вертухаев от неё хорошо если осталась половина, но и то неплохо. Сухари, шматок сала и пять пачек папиросных гильз «Сальве» сделали мою жизнь ярче. Впрочем, не только мою, я решил подкормить самых доходяг с нашего этапа, которые пахали на разработке нефтяных месторождений. Лагерная администрация с какого-то перепугу без всяких объяснений снизила нормы пайков, что даже у обычно немых политических вызвало возмущение. Им-то как раз требовалось лучше питаться, они тратили калории на работах больше, чем получали с едой, тогда как блатные ничего не делали да ещё отбирали посылки, с которых неплохо харчевались.

Свой паёк получил и Лёва Лерман, за месяц на разработках превратившийся в бесплотную тень. Самодельным ножом, который арендовал у Олега в столярке, я тонкими ломтиками нарезал белое с розовыми прослойками сало, положил три ломтика на сухарик и протянул бывшему учителю.