Читать книгу "Крокодил из страны Шарлотты - Иоанна Хмелевская"

– Кастаньеты! Помнишь? Они висели на стене над той надписью. Подарок, Алиция очень ими дорожила и всегда возила с собой. Надо их сейчас же забрать!

– Остынь, куда тебя несет на ночь глядя? Квартира опечатана, завтра возьмем.

– Погоди, – забеспокоилась я. – Надо это дело обговорить с сестрой. Она ведь наследница…

И только тут до Дьявола наконец дошло.

– С ума сошла, – всполошился он. – Не хочешь ли ты сказать, что она спрятала план в кастаньетах? Чушь, это же два цельных куска.

– Цельные, не цельные, какая разница? Факт тот, что Алиция наказала мне их забрать, – значит, не без причины. Завтра же иду к майору за разрешением. И к сестре зайду – я человек честный.

Дьявол насупился, всем своим видом выражая неодобрение.

– Я тут пытаюсь разобраться с тобой в серьезном вопросе, а ты мне дуришь голову какими-то кастаньетами. Верю, Алиция тебе их завещала. Раз не могла на них надышаться, кому бы отдала, как не ближайшей подруге. Но это еще ничего не значит.

– Не противоречь сам себе, минуту назад ты уверял, что в такой ситуации она могла упоминать только о самом важном.

– Ну и в самое важное затесался один пустячок, она ведь тоже человек. Лучше вспоминай дальше.

– Это должен быть маленький клочок бумажки, – задумчиво тянула я свое.

– С чего ты взяла?

Я очнулась и посмотрела на него. И правда, с чего я взяла? Из письма Алиции к Лешеку. Стоп, этого говорить нельзя.

– А ты что думаешь, такая информация будет написана аршинными буквами на уличной афише? Нет, это крошечный клочок, и кастаньеты тут очень даже годятся. Если не в них, тогда я ничем помочь не могу, ищите ветра в поле.

На следующий день Дьявол, хоть и упорствовал в своем неверии, все-таки изволил сопроводить меня к майору. Тот оказался таким же фомой неверующим, но согласился наведаться с нами на квартиру Алиции. Кастаньеты висели на своем месте, мне даже разрешили взять их в руки. Я внимательно оглядела их. Бог весть в который раз, потому как в Копенгагене они мне мозолили глаза каждый день. И не только глаза. Висели так по-дурацки, что, как только садишься за стол, они тебе елозят по башке. Я осмотрела их так и эдак, постучала ими…

Никаких следов манипуляции. Все такие же глянцево-черные, соединенные красным шнурком. Я сразу пала духом – почему-то казалось, что на глянце непременно должна быть какая-то метина, знак, или обнаружится что-то, вплетенное в шнурок. Наверно, меня сбили с толку ассоциации с узелковой письменностью инков – немудрено при такой-то сумятице в голове.

Майор с Дьяволом тоже удостоили кастаньеты самого пристального внимания. Обнюхали, обстукали ногтем, разве что на зуб не попробовали.

– Ничего не вижу, – вздохнул майор.

– Да ерунда все это, – раздраженно буркнул Дьявол. – Пан майор, у нее уже навязчивый бред. Можно, конечно, отослать в Институт криминалистики, но какой смысл.

– Я того же мнения, но почему бы не отослать, – заколебался майор. – Вот только что мы им рекомендуем искать? Они могут определить, скажем, химический состав пластмассы…

Все это время я стояла рядом, но мысли мои витали в самых разных местах. Куда еще она могла воткнуть клочок бумаги? Да куда угодно. Могла промыть рейсфедер от туши и воткнуть в него. Могла налепить под стельку в старой туфле. Могла засунуть в тюбик от помады. Да, но тогда сказала бы по телефону, что я могу взять на память ее чертежный прибор, ее любимые туфли, ее помаду… А сказала о кастаньетах…

– Пусть она их себе забирает и рассматривает хоть до Страшного суда, – махнул рукой Дьявол.

– За твои грешки, прошлые и будущие, Бог покарал тебя уже заранее, лишив смекалки, – вдохновленная свыше, возгласила я. – Пан майор, дайте-ка мне эту вещицу. Я верю в гений своей подруги, у которой под рукой не было Института криминалистики со всеми его чудесами техники. Думайте как хотите, посмотрим, чья возьмет. Можно мне пройти в ванную?

– Пожалуйста, – пожал плечами майор.

Я взяла кастаньеты и удалилась в ванную, осененная неким воспоминанием. Как-то раз, когда я вернулась с работы, Алиция встретила меня оригинальной новостью.

– Я украла новейшее изобретение, – таинственно сообщила она.

– Какое такое изобретение? – заинтересовалась я.

– Клей. По-моему, фантастический. Собираюсь подклеить себе подметку, сэкономлю 15 крон на сапожнике. Помоги мне, надо его разогреть.

– Объективно говоря, воровать нехорошо, – заметила я, увидев в руках Алиции кусок клея величиной с игральную кость.

– А что делать, если он такой замечательный…

Клей и впрямь оказался замечательным. Плавился он градусах при пятидесяти, даже пламя свечи оказалось для него чересчур сильным; из маленькой игральной кости на полу образовалась солидная лужа, в нее вступил вошедший в это время Михал и приклеился намертво. Кроме Михала и подметки, Алиция наклеила много чего нужного и ненужного, торопясь использовать лужу, пока она не засохла.

Нигде больше этот клей мне не попадался, у меня на работе о нем знали лишь понаслышке. Вроде бы какой-то новый состав для склейки пластика…

Я пустила в умывальник горячую, как кипяток, струю, а Дьявол и майор пристроились заглядывать мне под руку. Бросив кастаньеты в воду, я немного обождала, а потом осторожно, чтобы не обвариться, вытащила их за шнурок, сама не зная, какой может быть от всего этого эффект. Из двух частей, которыми полагалось стучать друг о дружку, одна как будто чуть-чуть изменилась. Как будто прорисовался рубец…

– Надо же… – недоверчиво протянул майор. Дьявол выхватил кастаньеты у меня из рук. Взвизгнув, я стала вырывать их обратно.

– Нет! Отдай! Надо еще подогреть!

В суматохе мы утопили в кипятке и шнурок. Рубец выделялся уже совсем явственно. Теперь мы все трое изнывали от нетерпения, но сунуть руку в кипяток никто не решался. Мы болтали в воде всякими предметами, пытаясь поддеть кастаньеты. Затычку тоже не вытащить, поскольку она без цепочки, мы суетились в панике, боясь, как бы клей совсем не растаял, и не догадывались закрутить кран, так что вода прибывала. Наконец Дьяволу удалось выловить их из кипятка, и он тотчас воткнул в наметившуюся щель маникюрную пилочку. Осторожно разделили мы две половинки кастаньеты. В середине лежала маленькая, сложенная вчетверо бумажка.

– Она была гением, – торжественно, с глубоким пиететом изрек Дьявол, и это была самая большая почесть, какой только могла удостоиться покойная моя подруга. Никогда и ни о ком я ничего такого от него не слышала.

– Поздравляю, – благожелательно, без тени зависти сказал майор. – Можете теперь почить на лаврах.

– Еще неизвестно, – запротестовал Дьявол и оторвал меня от моего занятия, в которое я ушла с головой: надо было снова склеить две половинки так, чтобы не осталось следа. Увы, мне это не удалось.