Читать книгу "Любовь и безумства поколения 30-х. Румба над пропастью - Татьяна Умнова"

Татьяна ходила по краю, отважно и безрассудно, не задумываясь о последствиях, чего и боялся когда-то ее отец. Почему ее не арестовали уже тогда – остается загадкой. Быть может, потому, что ей покровительствовал сам всесильный нарком внутренних дел Лаврентий Берия?

Однажды Берия лично заехал за ней на автомобиле и заявил, что ее приглашают на концерт в Кремль! Это была большая честь и большая удача – на кремлевские концерты приглашались только народные артисты. То, что концерт должен был состояться ночью, Татьяну совсем не смутило, она знала, что члены правительства и работают и развлекаются в основном по ночам, как какая-то нежить…

Она не могла предположить, что никого концерта на самом деле не будет. Просто любвеобильный нарком внутренних дел не желал довольствоваться платоническим обожанием.

«Уже три часа ночи, уже два часа мы сидим за столом, я в концертном платье, боюсь его измять, сижу на кончике стула, он пьет вино, пьянеет, говорит пошлые комплименты, – вспоминала о той ужасной ночи Окуневская. – Опять в который раз выходит из комнаты. Я знаю, что все „они” работают по ночам. Бориса в ЦК вызывают всегда только ночью, но я устала, сникаю. На сей раз, явившись, объявляет, что заседание у „них” кончилось, но Иосиф так устал, что концерт отложил. Я встала, чтобы ехать домой. Он сказал, что теперь можно выпить и что если я не выпью этот бокал, он меня никуда не отпустит. Я стоя выпила. Он обнял меня за талию и подталкивает к двери, но не к той, в которую он выходил, и не к той, в которую мы вошли, и, противно сопя в ухо, тихо говорит, что поздно, что надо немного отдохнуть, что потом он меня отвезет домой. И все, и провал. Очнулась, тишина, никого вокруг, тихо открылась дверь, появилась женщина, молча открыла дверь в ванную комнату, молча проводила в комнату, в которой вчера был накрыт ужин, вплыл в сознание этот же стол, теперь накрытый для завтрака, часы, на них десять часов утра, я уже должна сидеть на репетиции, пошла, вышла, села в стоящую у подъезда машину, приехала домой. Изнасилована, случилось непоправимое, чувств нет, выхода нет, сутки веки не закрываются даже рукой».

Татьяна рассказала о случившемся мужу, но что тот мог поделать? Борис бегал по комнате, что-то причитал, и в итоге ей же самой пришлось его утешать.

Впрочем, может быть, что всю эту историю Окуневская просто выдумала, чтобы лишний раз унизить Горбатова, которого считала человеком слабым: уж слишком сильно он ее любил и слишком много прощал… Что это, как не слабость? Правда, на всякий случай она в мемуарах еще и в измене Горбатова обвинила.

Инга и отчима пыталась защитить: «Он ее безумно любил. Я читала его письма к маме: они душераздирающие. Возможно, у него и мог кто-то появиться на стороне, может быть, она ему отказывала в интимных отношениях… Не знаю. Мне кажется, Горбатову было ни до кого: за ней бы уследить! Он пишет: „Что бы то ни было на свете, я счастлив, что у меня была такая любовь в жизни”. Судя по тому, что я прочла в дневниках и письмах, он, наверное, удерживал маму тем, что писал для нее сценарии и пьесы».

И самый драматический момент мемуаров Окуневской дочь тоже ставит под сомнение: «Мне кажется, историю с изнасилованием в особняке Лаврентия Павловича мама позаимствовала. Я ей однажды рассказала о своей подружке, которую Саркисов, начальник охраны Лаврентия Павловича, привез к нему в дом, когда она еще училась в девятом классе». В пользу этого говорит и тот факт, что в списках начальника охраны Берии, где были имена всех женщин, которые к нему приезжали, Окуневская не фигурирует.

Да и вообще, если почитать мемуары актрис той эпохи, кажется, что Берия каждую почтил своим вниманием… Кто на самом деле был жертвой его страсти, а кто приписал себе в биографию пикантный штрих – теперь уже узнать нельзя.

5

А вот Иосип Броз Тито и правда питал интерес к красавице-актрисе. По приезде в Москву Тито непременно желал видеть прекраснейшую из актрис, ходил на ее спектакли и каждый раз присылал по огромному букету цветов. Татьяна вспоминала – это были черные розы…

«Я никаких черных роз не видела, а я ведь жила с ней в одной квартире. Цветы иногда приносил посол Югославии в СССР Влад Попович», – говорит в интервью Инга Суходрев.

На устроенном в «Метрополе» банкете маршал пригласил Окуневскую на танец.

– Наконец-то я держу вас в своих объятиях! – шептал он во время вальса. – Я думал, что никогда не дождусь вас, даже моя разведка не могла выяснить, где вы. Прошу вас, продолжайте улыбаться и выслушайте меня, другой возможности поговорить с вами у меня нет… Я приглашаю вас в Хорватию, мы построим для вас в Загребе, который вам так понравился, студию, вы будете сниматься с кем вы хотите, язык преодолеете, а на первых порах вас будут озвучивать. Я все продумал…

Татьяна рассказывала, что не хотела покидать родину, и будто бы в шутку предложила Тито навсегда остаться в СССР. А на самом деле…

На самом деле Тито был любвеобилен и у него в то время имелась уже гражданская супруга. Вскоре руководитель Югославии уехал, теперь он мог общаться с красавицей только через посольство, непосредственно через посла Владо Поповича.

Владо был вынужден рассказывать Татьяне о любви к ней Тито и при этом сам был влюблен в нее. Когда Татьяна в очередной раз подтвердила, что не собирается в Югославию, он был так счастлив, что не удержался и признался ей в своих чувствах.

– Простите мне все, – говорил он, – и бестактность, и вмешательство в личные отношения с маршалом. Я потерял голову, я впервые люблю, люблю вас всем существом, безоглядно с первых кадров вашего фильма, я же сам прилетел в Белград к вашим гастролям, я не сумел даже придумать предлога, маршал был удивлен, прогоните меня…

«Это было изумительно. Красив Попович был неимоверно. Я даже собиралась уйти от Горбатова. Когда Владо передавал мне что-то по поручению Тито, я всегда спрашивала: вы за себя говорите или за маршала?»

Как признавалась Окуневская, это была ее первая настоящая любовь, феерическая, прекрасная и безумная.

«Дурман… наваждение… я тону в этих Христовых черногорских глазах… – вспоминала позже Татьяна. – Роман! Как сумасшествие! Может быть, это и есть любовь, которая снизошла на меня. Какой он нежный, тонкий, любящий! У нас появился наш домик, это Владо его нашел! Он часами ждет меня, сам готовит для меня вкусное, строго охраняет нашу тайну. А я?! Я считаю секунды встречи с ним, волнуюсь, выдумываю всякие сюрпризы и ни о чем не думаю – ни о чем! Близкие меня не узнают, я вдохновенна, весела, счастлива!»

Однако любовь эта прекратилась еще до ареста.

В одном из интервью Окуневская вспоминала: «А закончилось все довольно банально. Возвращался Горбатов из длительной командировки, Владо мне устроил истерику – чтобы я переехала жить к нему. А истерик я не переношу. В общем, мы поругались. Потом Попович из Союза бежал – когда Тито со Сталиным поругались. Больше я его никогда не видела…»

А на самом деле…

На самом деле в конце 1946 года Владо Попович женился на Вере Радимир. У нее было прекрасное происхождение для жены посла и будущего политика. Отношения с красивой русской актрисой он продолжал, но уже тайком, стыдясь их. Татьяна же не могла простить Поповичу «измену». Он лишил ее надежды на брак с ним и отъезд за границу. И конечно, ни о каких требованиях со стороны Поповича о «переезде к нему» не могло быть и речи. Карьера для него всегда была важнее любви. На то он и прирожденный политик. Высланный из СССР в 1948 году, он был избран в ЦК КП Югославии, стал заместителем министра иностранных дел, а в 1949 возглавил делегацию Югославии в ООН. Еще через год он стал послом в США. Попович до самой смерти делал блестящую карьеру и занимал один за другим самые высокие посты. Умер он еще не старым, ему было всего пятьдесят восемь, в 1972 году в Лондоне, для похорон был перевезен в Белград… Он всегда ценил и берег свою семью. И свою репутацию.