Читать книгу "Главным калибром - огонь! - Рустам Максимов"

Контр-адмирал Витгефт уяснил, что Камимура не имеет существенного превосходства над его силами, и принялся думать, что же ему делать дальше. Пока Вильгельм Карлович размышлял над традиционным русским вопросом, флагманский корабль его визави поравнялся с потерявшей ход «Мацусимой», а на северо-востоке появились дымы ещё двух японских крейсеров – «Нанивы» и «Такачихо». Форсируя машины, Камимура постепенно нагонял Владивостокский отряд, который шёл на шестнадцати узлах, держа курс 68 ONO.

Поняв, что враг разозлён и настроен продолжать бой, Витгефт приказал повернуть на норд-норд-ост, одновременно увеличив ход на один узел. Быстро сориентировавшись, японцы также изменили курс, в результате чего «Такачихо» с «Нанивой» оказались на правом траверзе «Громобоя», в то время как основные силы Камимуры нагоняли русский отряд по левому борту. Один из вражеских кораблей – «Идзуми» – вскоре стал отставать, и в конечном итоге оказался далеко за кормой «Акаси».

Сблизившись до пятидесяти пяти кабельтовых, «Идзумо» и «Адзума» открыли огонь главным калибром, а с пятидесяти кабельтовых ввели в действие и шестидюймовки. Поначалу мишенью для врага стали «Россия» и «Громобой», затем, по мере сокращения дистанции, самураи взяли на прицел «Победу». Постепенно в бой вступили и все пять бронепалубных крейсеров противника, несмотря на то что «Нанива» и «Такачихо» с трудом поддерживали скорость в семнадцать узлов.

Имея преимущество хода всего в пару узлов, японцы медленно нагоняли русский отряд, и контр-адмирал Витгефт неожиданно осознал, что он может легко парировать намерение врага вести сражение на параллельных курсах. Спустя какое-то время дистанция до головного крейсера Камимуры сократилась до сорока кабельтовых, давая японцам возможность подключить к делу даже трёхдюймовки.

На русских же кораблях – согласно жёсткому приказу наместника – во время боя с серьёзным противником расчёты малокалиберных пушек укрывались в отсеках под бронепалубой, по мере необходимости заменяя погибших и раненых артиллеристов у шестидюймовок и восьмидюймовок. Поэтому, несмотря на множество попаданий, полученных «Россией» и «Громобоем» в течение первого часа боя, оба крейсера поддерживали установленный темп стрельбы.

Продолжая недоумевать о причинах, заставивших адмирала Камимуру пойти на необоснованный риск, командующий Владивостокским отрядом отдал приказ повернуть на шесть румбов влево. Тем самым русские корабли фактически совершили пресловутый маневр «crossing the T», поставив врага в очень тяжёлое положение. В какой-то момент дистанция боя сократилась до тридцати двух кабельтовых, после чего нервы японского адмирала не выдержали: крейсера противника резко отвернули на восемь румбов вправо, расходясь с отрядом Витгефта на контркурсах.

Разрыв дистанции привёл к прекращению огневого контакта, после чего «Победа» легла на прежний курс. Спустя какое-то время русский отряд был вынужден уменьшить ход на пару узлов: с «Громобоя» передали, что корабль имеет проблему с поддержанием установленной скорости – крупный снаряд угодил в одну из дымовых труб, и его осколки проникли в котельное отделение. Аналогичные трудности возникли и на «России», но капитан 1-го ранга Андреев заверил, что его крейсер способен идти на семнадцати узлах.

Японцы также испытывали проблемы, связанные с необходимостью поддерживать высокую скорость хода. «Идзумо», «Адзума» и «Цусима» легко могли выжать из своих машин по девятнадцать узлов каждый, но эта скорость являлась запредельной для «Акаси» и «Акицусимы», не говоря уже о «Такачихо» с «Нанивой». По этой причине вице-адмирал Камимура был вынужден на ходу переформировать свои силы, «поменявшись» с Уриу крейсерами – «Акаси» присоединился к 4-му боевому отряду, а «Цусима» встала в кильватер «Адзуме». Пользуясь передышкой, бывшая чилийская «Эсмеральда» сократила отставание от основных сил на пару миль, но так и не смогла догнать корабли контр-адмирала Уриу.

– Чёрт возьми, они что, собрались устроить гонку до самого Владивостока? – невольно вырвалось у Витгефта. Стоя на крыле мостика, засыпанном обломками башеноподобной фок-мачты – 203-мм снаряд разворотил фор-марс – командующий русским отрядом минут пять рассматривал в бинокль рваный кильватерный строй японцев. Вот уже больше часа корабли Камимуры держались в восьмидесяти пяти кабельтовых по правому борту, не предпринимая попыток продолжить артиллерийскую дуэль. Теоретически, «Победа» имела возможность накрыть цель из своих обуховских десятидюймовок и на таком расстоянии, но контр-адмирал приказал не тратить зазря снаряды. – Василий Максимович, какая у врага сейчас скорость хода?

– Вильгельм Карлович, «Идзумо» с «Адзумой» и «Нийтакой» (сигнальщики ошиблись, приняв «Цусиму» за её систершип) делают восемнадцать с половиной узлов, постепенно отрываясь от остальных, – переговорив со штурманом, доложил капитан 1-го ранга Зацаренный. – Четвёрка крейсеров во главе с «Нанивой» идёт на семнадцати, как и мы.

– Василий Максимович, можем ли мы выжать из механизмов ещё один узел? – нахмурился Витгефт, глянув на часы. – Боюсь, что если мы не прибавим, то часам к шести вечера узкоглазые окажутся у нас прямо по курсу.

– Придётся прибавлять, если надо, – с тяжёлым вздохом ответил командир броненосца, оглядываясь на идущие за кормой крейсера. – Лишь бы Андрей Парфёнович с Николаем Дмитриевичем не подкачали.

– Трое против троих, но один из них бронепалубник… Нет, что-то сегодня не так с господином Камимурой. Неужели он не понимает, что и на этот раз у него нет никаких шансов? – поднеся бинокль к глазам, контр-адмирал вновь уставился на силуэты кораблей противника. – Александр Михайлович, голубчик, узнайте, не перехватили ли наши радиотелеграфисты какие-нибудь новые переговоры между японцами? Боюсь, рядом находится ещё один вражеский отряд, а мы об этом ни сном ни духом. Как бы чего не вышло…

– Ваше превосходительство, японцы интенсивно телеграфируют между своими отрядами, но новых источников радиосигналов не зафиксировано, – минут десять спустя отрапортовал Герасимов, старший офицер «Победы». – Я предупредил наших радиотелеграфистов, чтобы они не зевали, и сразу же сообщили на мостик, если засекут в эфире кого-нибудь ещё.

– Ну, коли самураи возжелали нас перегнать, то им придётся очень сильно напрячь силёнки, – пробормотал Витгефт, опуская бинокль. – Василий Максимович, прикажите механикам выжать из машин всё, что только возможно. И передайте мой приказ Дабичу и Андрееву: поворот на один румб к весту, держать ход семнадцать узлов.

Гонка продолжалась, и спустя сорок минут штурман броненосца доложил, что противник также довернул на один румб влево. Картинно извергая столбы дыма изо всех дымовых труб, тройка крейсеров Камимуры шла уже на девятнадцати узлах, по-прежнему держась вне зоны досягаемости артиллерии, как своей собственной, так и орудий «Громобоя» и «России». Корабли контр-адмирала Уриу отставали всё больше и больше, а «Идзуми» вообще практически скрылся за горизонтом.

В течение следующих двух часов контр-адмирал и офицеры «Победы» устроили самый настоящий мозговой штурм, пытаясь найти объяснение сочетания самоубийственной напористости и явной нерешительности со стороны врага. Увы, разгадать эту тайну оказалось не под силу, так как в тот момент никто из русских моряков не знал, что прямое попадание в мостик «Ицукусимы» оборвало жизнь нескольких японских офицеров. В том числе и командира 5-го боевого отряда контр-адмирала Того Масамичи, являвшегося братом вице-адмирала Того Хэйхатиро, командующего Соединённого флота.