Читать книгу "Держитесь подальше от театра - Анатолий Гречановский"

– Застрелить! – воскликнул Косматый.

– Натурально, – ответил Азазель, – как же его не застрелить. Его обязательно надо застрелить.

– Нет, – тихо сказала Маргарита.

– Голову оторвать! – сменил решение Косматый.

– Нет! – громко выкрикнула Маргарита, – нет! – и уже спокойно обратилась к Деницу: – Босс, отпустите его. Его надо судить. Суд решит, какое наказание он заслуживает.

– Ни в коем случае, – замахал лапами Косматый.

– Молчи! – приказал Дениц и пристально посмотрел на Маргариту. – Вы, судя по всему, человек исключительной доброты. Высокоморальный человек. Добросовестный служитель закона. Но отпустить его нет никакой возможности. На суде вы ничего не докажете. Нет свидетелей.

– А нотариус и водитель? – тихо спросила Маргарита.

– Они выбыли в неизвестном направлении, – пояснил Лукавый, – а еще короче, их убили.

– Как видите, свидетелей нет, – продолжал Дениц, – а ваши предположения бездоказательны и будут выглядеть как личная месть. Судебный процесс будет намеренно затягиваться, слишком много заинтересованных лиц наверху, и, в конечном счете, очередное обвинение лопнет за неимением состава преступления, – он сделал паузу. – Так вот, чтобы избавить вас от этого томительного процесса, мы решили прийти вам на помощь. Каждое ведомство должно заниматься своим делом.

– Пошлите его к черту, королева, – радостно завопил Косматый.

– Не могу, не могу, – застонала Маргарита.

– Не бойтесь, посылайте смелее, я вам разрешаю. Но больше никогда, слышите меня, никогда не произносите этих слов, – предупредил Дениц.

Маргарита закрыла глаза и что было сил закричала:

– Пошел к черту!

Что-то щелкнуло. Вортан Баринович пошатнулся, лицо его исказилось злой гримасой, стало еще бледнее, в глазах загорелись зеленые огоньки, и вдруг он стал рассыпаться на мелкие кусочки. Маргарита вскрикнула и потеряла сознание.

Зазвонил будильник. Маргарита открыла глаза и посмотрела на часы. Было десять минут первого ночи.

По телевизору передавали новости. Маргарита с удивлением осмотрелась, не понимая, почему она уснула в кресле. Ее мозги были очищены от всех воспоминаний о произошедшем этой ночью и даже от вчерашней встречи с преследователем. В хорошем настроении она встала и пошла в ванную. Приняв душ, стала расстилать постель. На какое-то мгновение ее внимание привлекло сообщение диктора по телевизору: «Сегодня ночью в Бутырском СИЗО от сердечного приступа скончался подсудимый – бизнесмен, генеральный директор фирмы ОГО «ПРИЮТ» Крутой Вортан Баринович, обвиняемый в крупных коррупционных и финансовых махинациях».

– Ну вот, – огорчилась Маргарита, – и концы в воду. Придется дело закрывать. – Она подошла и выключила телевизор, и в этот же момент заиграла знакомая мелодия. Маргарита взяла телефон. Незнакомый хрипловатый голос с сочувствием спросил.

– Еще не спите?

– Кто говорит? – недовольно спросила Маргарита.

– Доброжелатель.

– Черт возьми! Вы с ума сошли. Час ночи, – возмутилась Маргарита.

– Слушайте внимательно, – спокойно продолжил голос. – Сегодня в одном из Арбатских переулков случится пожар. Одевайтесь. За вами приедут.

– Кто говорит? Как ваша фамилия?

Время не всем подвластно, но в эту ночь полнолуния праздничная ночь не спешила кончаться. Сема лежал на кровати и чувствовал, как что-то новое, светлое вливалось в его измученное тело. В его памяти еще стояли живые воспоминания неописуемого полета души куда-то в неведомое, где он был освобожден от своего физического багажа, обремененного прошлыми житейскими страстями. Сейчас он чувствовал себя новорожденным младенцем, чистым и непорочным. А та встреча, с тем, кого даже невозможно познать, ибо это выше человеческих возможностей? Что это было? Сон или явь? Может быть, наша жизнь – это сон, а то, с чем мы сталкиваемся и думаем, что это сон, и есть наша настоящая жизнь. Вся жизнь – суета ради выживания. И разве он жил? С рождения был запрограммирован на достижение чего-то. Сорок лет подавал надежды в вечной борьбе с самим собой и окружающим миром. Как по лестнице, шел к вершине, даже не оглядываясь по сторонам и даже не догадываясь, что, может быть, уже прошел то, к чему так стремительно шел. Вся жизнь в зависимости, и никакой внутренней свободы. Те, кто много говорит о свободе, – лгут, и мы сами себе лжем, когда думаем, что мы свободны. Если в душе постоянная тревога, это не свобода, это хаос, который мы стараемся оправдать любыми средствами. И что дальше? Наступила осень. Доволен ли человек прожитой жизнью? Сколько минут в этой жизни он был счастлив?

– Осознание смерти очищает мозги, – тихо и как-то загадочно произнес Дениц, сидя на своем обычном месте у окна, в лунном освещении. – Сказочная ночь. Только ночью человек становится свободным, оставаясь наедине со всей вселенной и, как птица, раскрыв крылья, мчится навстречу бесконечности.

– Клиническая смерть – один из вариантов измененного состояния сознания. Жаль, что люди мало думают о загробной жизни. Это легкомыслие им дорого обойдется, – входя с балкона, с сожалением заметил Михаил. – Встреча с Всевышним неминуема, но у них нет времени думать об этом. Деньги – вот их бог. Они любят деньги. Их пленит материальный мир, где можно купить все, кроме бессмертия. Поэтому в душе у них страх, и когда он начинает съедать их душу и тело, они обращаются за помощью к Богу. Бог всемилостив. Но справедливо ли это? Господи, прости меня.

Слушая Михаила, Сема почему-то ярко себе представил крупное, красное, вспотевшее лицо Вортана Бариновича и сухое, морщинистое лицо Соломона Матвеевича. Они оба очень любили деньги, что особенно сближало их, ненавидящих друг друга. Вортан Баринович любил деньги и открыто об этом говорил, потому что именно они приносили ему власть, любовь женщин и прочие материальные блага. Соломон Матвеевич любил деньги стыдливо, как мужик, любующийся молодыми девками в присутствии жены. Интересно, что они делают?

– Сидят, – ответил Дениц на вопрос Семы, – в одном из учреждений Нижнего города.

Дениц считал справедливым не посвящать Сему во все тонкости происшедшего с его сослуживцами. Если с Вортаном Бариновичем было все ясно, то случай, происшедший с Соломоном, главным бухгалтером «ОГО «ПРИЮТ», многие считали просто мистическим.

После исчезновения Вортана Бариновича Соломон желудком почувствовал, что с ним тоже может произойти что-то подобное, поэтому он напряг всю свою врожденную интуицию и еще осторожнее, внимательнее стал относиться к себе и окружающей действительности. Однажды, выходя из офиса, он обратил внимание на свисавший с карниза над входной дверью кирпич: непонятно каким образом, он вылез из-под осыпавшейся штукатурки. Ему даже показалось, что кирпич прямо на глазах выдвигается из своего насиженного места. Конечно, это ему только показалось. Как умный человек, с целью избежания опасности, Соломон сразу поставил в известность коменданта, тетю Машу, а сам, чтобы не рисковать, принял соответствующие меры. Тетя Маша каждый день, проходя в офис под висящим кирпичом, давала себе слово, что сегодня непременно исправит ситуацию, но проходили дни, и все оставалось по-прежнему.