Читать книгу "Большая книга ужасов-20 - Елена Усачева"

Привидения приходят и уходят

Телеграмма была от родственников, подтверждающих свой приезд. Катька даже слова не сказала, никак не объяснила, зачем она пришла. Постояла рядом с почтальоном и ушла вместе с ним. Мама так и не проснулась. Алексей бестолково топтался у закрытой двери.

Спать, что ли, пойти?

Утро началось с залихватского свиста Антона под окном. Ошалевший от недосыпа Алексей чуть не выпал в окно, увидев приятеля.

– Спускайся, – приглушенно крикнул Антон, размахивая руками.

Алексей быстро собрался.

– Куртку возьми, там холодно, – крикнула из кухни мама.

– Я в джинсовке, – ответил Алексей, дергая ручку двери.

– Стой.

Мама вышла в коридор, сняла с вешалки теплую куртку и сунула в руки сына.

– Там может быть холодно.

Алексей с мамой спорить не стал, все равно бесполезно, и вылетел на улицу.

– Ну что?

– Все плохо, – Алексей посмотрел на порядком надоевшее кладбище, перекинул куртку из одной руки в другую. – Они тетку чуть не убили, а вчера к родителям приходили.

Антон присвистнул.

– И чего?

Алексей рассказал о своей борьбе с Дракулой и о ночном визите Катьки.

– Значит, с ними можно бороться! – радостно воскликнул Кузькин.

– Не знаю, – неуверенно ответил Алексей. – Надо до Катьки дойти, она могла что-нибудь видеть.

– Дойдем, – как обычно, беспечно согласился Антон. – А чего ты такой утепленный?

– Это все мама – возьми да возьми. Я не стал с ней спорить.

До Катьки они должны были дойти после занятий, а сейчас, сидя на литературе и слушая о художественных особенностях повестей Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки», Алексей внимательно рассматривал гладкий затылок Ленки. Как она тогда Пушкина-то вызывала? Просто блеск! Если он пришел из-за нее, тогда его сила подчиняется Ленкиной. А если из-за Алексея…

– Ленка, Щелкова, – зашептал он, дергая девочку за толстую косичку, – слышь? Расскажи, как еще можно дух вызвать?

Ленка недовольно повела плечом.

– Щелкова, – опять зашептал Алексей, – ну чего, жалко, что ли?

– Белов, – рядом с его партой остановилась учительница, – о чем мы сейчас говорим?

Алексей нехотя встал, мельком глянул на Антона. Тот увлеченно разрисовывал тетрадку. В этот раз через весь лист по темному небу на метле летел рогатый дядька, с бородкой и хвостом.

– Про чертей, – тут же сказал Алексей. В классе захихикали.

– Про чертей… – передразнила учительница. – Белов, ты чем слушаешь?

И она пошла дальше по классу.

На перемене Алексей насел на Ленку:

– Ну, чего тебе, жалко, что ли?

– Не жалко, – скривилась Ленка, – ты все равно ничего не поймешь.

– Мы все поймем, – уверенно закивал головой Антон.

Ленка еще больше скривилась и, махнув рукой, убежала.

– Вот, Кузькин, – Алексей проводил взглядом убегающую Ленку, – неубедительный ты какой-то.

– Чего это сразу я?

На следующей перемене Алексей вновь отвел Ленку в сторону.

– Лен, – он попытался придать своему голосу как можно больше жалостливости, – мне очень нужно.

– Так вы же опять смеяться начнете.

– Нет. Мне правда нужно.

Ленка недовольно повела носом, но потом согласилась. Договорились они встретиться после уроков в физкультурной раздевалке.

– Только нужно большое зеркало и кусок мыла, – предупредила она.

– Будет, – пообещал Алексей.

После уроков Алексей притащил большое зеркало из туалета. Там же он прихватил мыло. У раздевалки его ждала Ленка. Следом прибежал Антон.

– Ты будешь стоять на стреме, – пальцем Ленка.

– А чего я-то? – возмутился Антон. – Я тоже хочу. Но Ленка его уже не слышала. Она спустилась по ступенькам вниз, щелкнула выключателем, прошла в ближайшую женскую раздевалку. Взяла зеркало и стала натирать его мылом. Алексей с каким-то благоговейным ужасом смотрел на все эти манипуляции. Когда все зеркало стало белесым, она поставила его в угол, достала из сумки свечку со спичками. Огонек, шипя, нехотя загорелся, заплясало пламя на конце фитилька.

– Кузькин, гаси свет, – крикнула Ленка, закончив все свои приготовления.

Свет погас. Алексей поежился. Он опять стал сомневаться в правильности своего решения. А вдруг не получится? Но выбора не было.

Ленка распустила волосы, вокруг ее головы, как и в прошлый раз, образовалась пушистая шапка. Медленно, как бы входя в транс, она расстегнула цепочку на шее, сняла колечки с пальцев. Последним движением она достала из сумки колоду карт. Алексей еще успел подумать, откуда у Щелковой все это с собой – карты, спички, свеча.

Лена быстро нашла нужную карту, поставила ее лицом к зеркалу.

– Садись, – скомандовала она и стала устраиваться напротив зеркала. Свеча нервно подрагивала. Свет, отражаясь от зеркальной поверхности, резал глаза, от этого было очень неудобно смотреть.

Лена опустила голову, зажмурилась, стала чуть заметно покачиваться из стороны в сторону, потом тоже посмотрела в зеркало и медленно заговорила:

– Пиковая Дама, появись.

Алексей дернулся, он вовсе не ее хотел увидеть, ему нужен был Пушкин. Но Ленка крепко сжала его руку, не давая шевелиться, и с еще большим нажимом в голосе заговорила:

– Пиковая Дама, появись. Алексей нервно задышал.

– Пиковая Дама, появись! – еще громче приказала Ленка, вскидывая голову.

В центре зеркала появилось светлое пятно. Увеличиваясь, оно стало выходить наружу. Алексей внимательно вглядывался в него, пытаясь угадать, что же это такое. В нем виделось то лицо Пиковой Дамы с разметанными по плечам рыжими волосами, то худое лицо Пушкина. Из пятна вылезла сначала одна рука, потом вторая, и Алексей понял, что это все-таки Пушкин. Еще немного, и фигура в черном сюртуке и брюках, раскинув руки, повисла в нескольких сантиметрах от пола. Девочка молчала, как будто его и не видела. Пушкин пошевелил тонкими длинными пальцами, чуть приоткрыл глаза.

– Ну? Ты готов? Ты же понимаешь, что деваться тебе уже некуда.

Пушкин улыбнулся тонкими губами, тронул пальцами бакенбарды. Легко прошел по раздевалке, увидел перед зеркалом карту.

– Дама, – усмехнулся он. – Как обычно. Пушкин провел ладонью перед лицом Алексея, и в руке у поэта оказалась карта.

– А вот и твой валет.

Он сунул карту под нос Алексею. В слабом свете свечи мальчик разглядел меховую шапочку, бороду, усы и какую-то палку в руках фигурки, нарисованной на картоне.