Читать книгу "Гипнотизер - Барбара Эвинг"

Когда он вернулся в штаб департамента, располагавшийся в доме номер четыре на Уайт-плейс, пасмурный день сменялся серыми сумерками. Департамент был только недавно сформирован. Полиция Метрополитен не пользовалась популярностью среди населения. То, что департаменту выделили отдельное здание, похоже, не могло благотворно повлиять на общественное мнение. Другие полисмены издевались, завидев инспектора Риверса и его констеблей: «Расследование преступлений? А как это отличается от того, чем занимаемся мы? Главное — найти проштрафившегося!» И они смеялись, и не всегда добродушно. Все слышали историю о французике, который снискал себе славу знаменитого детектива: нам такие в Лондоне ни к чему, думали они.

— Это дешевая погоня за славой — подобные детективные расследования, — кисло произнес один из инспекторов, который надеялся добиться повышения.

Он не поленился повторить услышанное у кого-то выражение «дешевая погоня за славой», а другой полисмен тут же поддержал его, добавив:

— И пустая трата денег.

Конечно, департамент был только недавно организован, и инспектор Риверс попытался успокоить своих коллег:

— У нас есть время, чтобы прислушаться к мнению других.

Сам он был уверен, что их работа нужна городу, ведь он столько раз был свидетелем творившегося беззакония.

Для того чтобы департамент мог нормально работать, ему выделили отдельное здание на Уайт-плейс: за маленькой тюрьмой открывался вход во двор, который называли Скотленд-Ярдом. Воздух был насыщен влагой, стоял пасмурный день, а бесконечный туман, пропитанный запахом немытых тел, отходов и оскорблявшей обоняние вонью гнилой рыбы, казался неотъемлемой частью пейзажа. Этот резкий коктейль «ароматов» часто проникал и в полицейское отделение. Газетчики, которые слонялись возле наблюдательного пункта на Бау-стрит, прибыли к Уайт-плейс, желая во что бы то ни стало услышать новости, потому что хирурги наконец закончили процедуры над телом покойного. Инспектор Риверс бесстрастно улыбнулся и сообщил, что пока никакими новостями не располагает. Репортеры не поверили ему, но с ругательствами отправились восвояси, исчезнув в темноте. Похлопывая себя руками, чтобы как-то согреться, они поспешили к ближайшему кабачку. Тусклый свет фонарей едва освещал Уайт-плейс.

Лондон был разделен на небольшие приходы для более удобного местного управления: мистер Персиваль Танкс, коронер прихода Сент-Джорджа в Блумсбери, который принес в департамент заключение о смерти лорда Моргана Эллиса, сейчас надевал шляпу, намереваясь отправиться куда-нибудь перекусить. Уже покидая здание, он наткнулся на инспектора с завернутым в газету драгоценным кинжалом, который надлежало надежно спрятать в участке. Оба еще раз отдали должное искусной работе и инкрустации на рукоятке, усыпанной сверкающими рубинами и бриллиантами, и не могли не удивиться тому, что такое экзотическое оружие было выбрано орудием убийства. Мог ли этот кинжал принадлежать лорду Моргану Эллису? Они вдруг ощутили неловкость при мысли о том, что не в силах воспринимать такое бесценное произведение искусства как обычное оружие. Они не могли оторвать взгляд от столь красивого кинжала. Спрятав его в сейф, они не поленились дважды проверить замок, а затем вышли вместе, обсуждая по дороге детали этого дела; экипажи и повозки с грохотом катились мимо, расплескивая грязь и перемешивая лошадиный навоз. Они поднялись на аллею Сент-Мартин, заваленную капустными головками и костями, на которые жадно набрасывались бездомные псы. Коронер уже собирался войти в таверну, как к нему подбежал мальчик.

— Мистер Танкс, сэр! Я бежал за вами, чтобы отдать письмо, сэр!

Белый листок был незамедлительно вручен коронеру. Инспектор Риверс узнал мальчика: его часто видели подметающим грязные вонючие улочки на Бау-стрит, чтобы угодить какой-нибудь прохожей леди. У мальчика в руках была маленькая, почерневшая от старости метла. Он был бледный, тощий и вечно неумытый, иногда он спал возле уличных костров — настоящий беспризорник, лишенный крова и родительской ласки. Инспектор Риверс дал мальчику шестипенсовик, пока мистер Танкс рассматривал письмо.

— Откуда оно взялось? — нахмурившись, спросил мистер Танкс.

— Мне его дали, сэр! — Одетый в лохмотья мальчик был исполнен сознанием собственной значимости.

— Но кто? — Мистер Танкс поднес лист к тускло светившему фонарю.

— Один человек, сэр! Я не знаю, что это за человек, сэр, потому что сильный туман и со мной никто не разговаривал, просто дали шиллинг, за то чтобы я вручил вам письмо.

Мистер Танкс открыл письмо.

В нем содержалось лишь одно предложение: «Лорд Эллис посетил леди-гипнотизера из Блумсбери прошлым вечером». Письмо не было подписано. Леди-гипнотизер? Мистер Танкс издал возглас удивления, потянулся в карман и дал мальчику два пенса. Он мог бы спросить что-то еще, однако худенькая фигурка уже исчезла в серых сгущающихся сумерках.

Флегматичный инспектор Риверс, изучающий на досуге жизнь бабочек, только однажды терял терпение в разговоре со своим начальством, и тот случай как раз тоже был связан с анонимной запиской. Несколько лет назад он расследовал убийство для полиции Метрополитен, задолго до того как был сформирован новый департамент. Он получил письмо без подписи, в котором утверждалось, что убийцей был довольно странный одинокий работяга. Дело еще даже не дошло до суда. Письмо было также отправлено в одну из газет, и вскоре уличные крикуны вовсю трубили об имени предполагаемого преступника. Настоящего убийцу нашли позже, однако дело продвигалось медленно и с задержками; к этому времени бедняга рабочий повесился над кроватью в своей съемной комнатке. Инспектор пришел в отчаяние и отправился к начальству, чтобы предложить выдвинуть обвинение против газетчиков, по его мнению повинных в смерти человека. Чувство вины и гнев заставили его кричать в высоких кабинетах:

— Вам следует обратиться к парламенту или к самому королю! Если бы установили нормальный налог на газеты, так чтобы их могли позволить себе покупать обычные люди, уличные торговцы, перевирающие все новости, остались бы без работы, к радости тех, кто страдает от них!

Один из начальников инспектора внимательно выслушал его, но другой остался глух к его доводам. Инспектор Риверс чуть было не лишился и работы, и звания.

Итак, инспектор, крайне заинтересованный в содержании анонимного письма (такие письма часто давали очень важную информацию), подумал о том, попало ли такое же письмо к газетчикам. Он глубоко вздохнул, представив себе реакцию обитателей Бедфорд-плейс, и осмотрелся, выискивая взглядом репортеров. Каждый его выдох оставлял в холодном вечернем воздухе облачко пара; туман и холод забивали ноздри. Наведя справки, он узнал, что некая мисс Корделия Престон была единственной леди в Блумсбери, практиковавшей гипноз. Возможно, она была единственной леди-гипнотизером во всем Лондоне. Он заставил себя не думать о ней предвзято, пока не встретится лично. Он мог только представить, что начнет твориться, если на страницах газет мелькнет слово «гипноз». Инспектор почему-то воображал, что мисс Престон — маленькая старенькая женщина, и не желал ей зла.