Читать книгу "Дорога любви - Эйна Ли"

Он покрыл ее лицо легкими поцелуями. Закрыв глаза и обмякнув в его руках, она чувствовала прикосновение его губ – к глазам, к ямочке у основании шеи, к ушам – всем своим трепещущим сердцем. Вновь и вновь эти поцелуи возвращались к ее губам.

И она почувствовала, что в ней просыпается страсть.

На протяжении восьми лет жизни с Майклом Рафферти она получала от человека, который был ее мужем, только оскорбления, унижения и грубость. Никогда мужчина не притрагивался к ней с любовью. Все, что она видела, – это грубые лапы Рафферти и его жадный слюнявый рот.

И вот сейчас, первый раз в жизни, она почувствовала не сравнимое ни с чем ощущение того, что она желанна и любима.

Их поцелуи становились все дольше и дольше. Кин чувствовал, как в нем быстро нарастает страсть, но решил не торопить события.

Он осторожно положил ей на грудь руку, сразу почувствовав, как напряглась от этого Кэтлин. Но попыток сбросить руку она не предпринимала, и он слегка сжал ее маленькое полушарие. Большой палец его руки тронул сосок. Она дрогнула, и он понял, что ее желание тоже растет. На ее лице появилась выражение сладостного мучения.

Наклонив голову, Кин коснулся груди губами и начал играть с твердеющим соском. Она почувствовала, как истома растекается внизу ее живота, сердце колотится сильнее – желание грозило затопить ее, как поток, прорывающий плотину.

Он снова припал к ее губам, привлекая к себе еще теснее, и она кожей ощутила прикосновение волос на его груди.

Начав целовать ее губы, он проложил след из поцелуев к завитку уха, проник языком в его миниатюрную раковину. И тут по всему ее позвоночнику пробежала дрожь.

На его губах появилась улыбка:

– Похоже, тебе это нравится, – произнес он. Ее голубые глаза блеснули.

– Я бы солгала, сказав «нет», – ответила она прерывистым шепотом.

Он снова скользнул языком в ее ухо, его руки двинулись вниз, исследуя хрупкое тело. И эти прикосновения родили новую волну сладостных ощущений.

Рот Кина снова вернулся к ее груди, на этот раз чтобы легонько сжать сосок зубами. Ей показалось, что перед глазами стоит разноцветный туман.

Отклик Кэтлин на его ласки заставил Кина усомниться в ее холодности. Как бы случайно он положил руку на самый низ ее живота и понял, что она полна желанием. Прикосновения его пальцев разбудили в ней такие ощущения, о которых она никогда не подозревала.

Когда она затрепетала в его руках, он перестал себя сдерживать, раздвинул ее бедра и вошел в нее.

– О Святая Мария! – исступленно шептала она, когда он ритмично продвигался дальше и дальше. Чувство радостной свободы охватило все ее тело, когда в нее стало изливаться его семя.

Потом они долго лежали обнявшись, пока не успокоилось дыхание. Кин поднял голову, и некоторое время они смотрели друг другу в глаза.

– Я никогда не представляла себе, как замечательно это может быть.

– Никогда за восемь лет? – изумился он, когда до него дошел смысл этих слов.

Она кивнула.

– Да. Вообще никогда. – Кин на несколько секунд замер.

– Это был твой первый раз? – И, потрясенный, погладил ее по щеке. – Боже милосердный, это был твой первый раз…

Глава 20

Сидя в тени деревьев, Роури безрадостно рассматривала величественное великолепие гор Уосатч. Со времени своего возвращения в «Округ Си» она приходила на это место каждый день, потому что именно здесь она когда-то была с Томасом. Прошла уже неделя с того дня, как она в порыве гнева покинула его дом. Но гнев уже давно прошел, осталась только боль в сердце. Она поняла, что любит его так, что каждый момент без него наполняет ее невыразимой тоской, и эта тоска делает каждый прошедший час целым годом.

Погруженная в свои горестные мысли, Роури заметила приближение всадника только тогда, когда копыта ударили по камням почти рядом с ней. Она в ужасе вскочила, но облегченно прижала руки к груди, узнав, кто это.

На ее лице появилась легкая улыбка.

– О, Кин, я не слышала, как ты подъехал.

– Твои рыжие волосы для индейцев могут показаться костром, – произнес Кин, спрыгивая с лошади, – не похоже, что ты очень осторожна.

Роури печально вздохнула.

– Индейцы не подойдут к дому так близко. Но ты прав – в последнее время я делаю одни ошибки. Наверное, ты знаешь обо мне и Томасе.

Он сел на землю и вытянул ноги.

– Я встретил этого чертовски хорошего парня в компании с бутылкой виски. – Он бросил на нее быстрый взгляд. – У тебя были какие-нибудь серьезные причины так поступить?

– Нет. И это самое ужасное. Мы поссорились из-за отца.

Кин кивнул.

– Могу себе представить.

– Томас помешал моему отцу повесить Полную Луну.

– Сына Оленя! – Кин присвистнул от изумления. – Ти Джей, похоже, хочет, чтобы нас всех вырезали.

– Томас направил на отца револьвер, чтобы он этого не делал. Когда я попыталась как-то оправдать действия отца, мы вконец рассорились. – Она повернулась к Кину. – Мне этого не следовало делать, я знала, что отец не прав, но мне было его так жаль. Он очень несчастен и просто сам не свой.

Кин обвел глазами горы.

– Тебе надо с ним поговорить. Он может вступить в серьезный конфликт с законом. Я проследил, куда пропали исчезнувшие шпалы. Они находятся в «Округе Си».

Она в волнении повернулась:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Если Ти Джей будет мешать строительству, у него будет столько неприятностей, что и представить трудно. Его парням придется отступить, если сюда пришлют кавалерию.

– Он сам не понимает, что творит.

– Железная дорога здесь навсегда, Роури. И Ти Джей должен с этим смириться. Если он не вернет шпалы, то кончит свою жизнь в петле. Правительство перед этим не остановится. Бог мой, оно разгромило все индейские племена, которые сопротивлялись прокладке железной дороги – от Миссисипи и до этих мест! Ты думаешь, они будут спокойно смотреть на Ти Джея? – Он поднялся и направился к своей лошади. – Постарайся его убедить, иначе этот сумасшедший сам подпишет себе приговор.

Кин вскочил в седло.

– И возвращайся к мужу, которому ты принадлежишь.

Последние слова заставили Роури нахмуриться. Некоторое время она молча смотрела, как он исчезает среди деревьев, затем поспешила к дому.

Когда она вошла в комнату отца, которую он называл кабинетом, владелец ранчо сидел за столом. В этой комнате когда-то любила заниматься шитьем Сара. После ее смерти Коллахен перенес сюда свой стол, но оставил все вещи Сары нетронутыми, как если бы она продолжала заниматься здесь любимым делом.