Читать книгу "Жестокая ложь - Мартина Коул"

С чего это она заставляет гостя стоять на пороге? Должно быть, все из-за шока.

Джек Каллахан смотрел с дочерью программу новостей. Когда он увидел входящего в комнату Пэдди, то сразу догадался, что принесенные им вести добрыми быть никак не могут.

— Что стряслось? Что-то с Винсентом?

Пэдди кивнул.

— Его взяли, Джек. Вооруженное ограбление.

— Когда? Он же каждый день у нас…

Пэдди раздраженно махнул рукой.

— Это давняя история. Какая-то девчонка, которая работает в банке, увидела Винсента в пабе и донесла на него. Легавые показали ей записи системы видеонаблюдения. Он появляется там накануне ограбления. Придурок безмозглый! Если повезет, его выпустят под залог, хотя это вряд ли… Девчонка не единственная, кто его опознал. Менеджер банка также его видел. Винсент помалкивает о том, кто был с ним. Если его признают виновным, то дадут десятку.

— Иисус, Мария и Иосиф! Это будет ударом для Габби! Она так надеется, что Винсент будет рядом, когда родится ребенок.

Пэдди О’Кейси еще раз тяжело вздохнул и сказал:

— Знаю. Но мы не всегда получаем то, чего хотим. Рано или поздно ей все равно придется выучить этот урок.

Заслышав в голосе гостя плохо скрываемые нотки злорадства, Мэри Каллахан подавила в себе желание ударить его по лицу. Это ведь жизнь его сына, а Пэдди ведет себя так, словно имеет дело с каким-то неудобством! Неудивительно, что Винсент столько времени проводит вне дома. Последнее время мальчик часто гостил у них. Что ж, теперь она его долго не увидит. Надо будет сказать Габби… Сегодня вечером… У нее случится истерика… И за что им эта новая напасть? Похоже, беды сыплются на них одна за другой. Габби беременна и осталась без поддержки… Что за несчастье!

Глава 89

— Ты должна хоть немного поспать. Это будет полезно тебе и твоему ребенку.

Она понимала, что бабушка полностью права, но заснуть было непросто. Габби была на девятом месяце беременности, а отец ребенка отбывал девятилетний срок в Паркхерсте.[14]За хорошее поведение его могут выпустить не раньше, чем через четыре года. Он никого не выдал, не подставил, не потянул за собой, за что сокамерники его уважали и считали настоящим крутым парнем. Габби не разделяла их восторгов. Она считала, что Винсент должен был рассказать полицейским все, что знает, и получить снисхождение. Габби сокрушенно покачала головой, отгоняя эти мысли. Винсент просто не мог не взять всю вину на себя. Стукачей не любят в том мире, в котором он живет. Стукачи плохо заканчивают.

Ко всем прочим неприятностям, отец и братья нашли спрятанные Винсентом деньги и забрали все себе. Габби ничего не досталось. Родственнички набросились на наличные, как обезьяны на банановое дерево. Будущую мать это ужасно обижало. По существу, эти люди вынимали еду изо рта ее будущего малыша. У О’Кейси появился новый телевизор. На эти деньги закатывались шумные вечеринки. Винсент не помнил себя от ярости: деньги предназначались Габби и его ребенку! Но, сидя в тюрьме, он все равно ничем не мог ей помочь.

— Я по нему скучаю, бабушка.

Голос Габби балансировал на грани истерики.

— Конечно, скучаешь, девочка моя. Было бы странно, если бы ты не скучала.

Иногда хладнокровие бабушки вызывало у Габби легкую улыбку, иногда раздражало. Мэри Каллахан считала, что все на свете пройдет, все успокоится. Впрочем, по мнению внучки, у ее бабушки было достаточно опыта в противостоянии всякого рода неприятностям, которые преподносит судьба. А вот Габби все время чувствовала себя одинокой и несчастной.

Ребенок забил ножками у нее в животе, и Габби улыбнулась. По крайней мере, с ним все в порядке. Она твердо решила, что станет прямой противоположностью своей матери. Габби хорошо помнила, как Синтия обращалась с ней и с Джеймсом-младшим, и будет делать все наоборот. Только так она сможет все сделать правильно. Маленький человечек будет во всем от нее зависеть. Она станет кормить свою крошку и менять памперсы, холить ее и лелеять. Ее ребенку не будет недоставать любви и заботы. Конечно, отец не сможет присутствовать на родах и вообще первые годы жизни не будет принимать никакого участия в воспитании, но это не из-за недостатка любви. Когда придет время, Габби расскажет ребенку, что его папа не мог быть с ними из-за определенных юридических неувязок. Лучше уж это, чем говорить о том, что отец сидит в тюрьме.

Габби знала, что рожать ей совсем скоро. В родах нет ничего приятного, и будущая мать боялась. Она хотела бы, чтобы Синтия сейчас находилась рядом с ней. Конечно, бабушка — замечательная женщина, но она уже так стара, что не стоит волновать ее больше, чем необходимо. Последнее время Джек и Мэри заметно сдали, и Габби понимала, что в этом виновато состояние Селесты.

Тетя теперь была слабой тенью себя прежней. Она почти ничего не ела и только лежала на кровати, не отрываясь от телевизора. Дедушка называл ее «радио-таймс», потому что дочь помнила наизусть расписание всех телевизионных программ. Никто не знал, когда она спит. Селеста говорила, что предпочитает передачи, которые «не смотрят на зрителя сверху вниз». Она любила американские ток-шоу, в особенности «Шоу Опры Уинфри», и всерьез считала, что Джерри Спрингер занимает исключительно высокое положение в обществе. Разговор с ней оставлял ощущение нереальности. Селеста ни во что не верила, если не видела этого по телевизору. Она говорила о докторе Филе так, словно он собственной персоной посещал ее на дому. Селеста любила ставить себе диагнозы. Согласно «Шоу Опры Уинфри», она худеет потому, что ей помогает добрый ангел. Селеста свято верила в существование ангелов. Она воспринимала на веру все услышанное и увиденное по телевизору. Еще она утверждала, что знает судебную медицину так досконально, словно изучала ее в университете. Селесту печалило то, что убийства, о которых она читала в газетах, не расследуются так же легко, как в телевизионных шоу. Куда девается Саманта Райан[15], когда она нужна?

Зачем показывать эти программы людям, которые готовы поверить во что угодно? Или их специально снимают для таких легковеров, как тетя? Что было первым — телевидение или зритель? Имеют ли люди хоть единый шанс противостоять влиянию телевизионных шарлатанов? «Поживем — увидим», — думала Габби.

Даже дедушка Джек не мог не признать, что Селеста не в себе. С каждым днем она все больше погружалась в свой иллюзорный телевизионный мир. Она говорила о Треворе Мак-Дональде так, словно он был ее старым приятелем. Она доказывала сама себе, что Мишель Коллинз[16]— совсем не плохой человек. Она просто Синди Бил.