Читать книгу "Лохless. Повесть о настоящей жизни. Народный роман-пародия - Алексей Швецов"

Я приоткрываю один глаз и вижу над собой усыпанное звездами небо. С трудом открытый второй глаз реально доказывает, что это не иллюзия и не чья-то глупая шутка. Я натурально расположился на траве под открытым небом и силюсь вспомнить события, уложившие меня на землю. Неповоротливая память подсовывает обрывочные фрагменты, из которых я пытаюсь собрать целостный образ. Наконец я тупо, как консервный нож, взрезаю завесу тайн и забытых ощущений. Я вспоминаю Аллу, изгаженный в ее квартире стульчак унитаза, водку (от воспоминаний о вкусе употребленного напитка меня мутит), гопников, сон про бомжей. Я реально начинаю увязывать все это в единую композицию, врубаться. Как я ни раскидываю мозгами, получается какая-то аллюзия, тупой перформанс. У меня возникает такое ощущение, что я голый. Я приподнимаюсь и осматриваю свое тело. Нет, слава богу, я не голый. Вернее, не совсем. Трусы и носки на месте. Остальной одежды нет.

Теперь я начинаю ощущать окутавший меня жуткий холод. Я поднимаюсь на ноги и осматриваю свое лежбище более детально. Меня оттащили в кусты, на место стихийной свалки. Здесь меня раздели, бросили, как изжеванную жвачку. Оттого что проверять собственные карманы кажется мне бесперспективным ввиду их отсутствия, я первым делом подношу к глазам запястье. Часов… дорогих золотых часов «Horologe for Goof» (англ. — часы для лоха) нет! «Ну и хрен с ними! — спокойно думаю я. — Счастливые — часов не наблюдают». Рядом со мной лежит галстук от «Giorgio from Armenia». «Хоть что-то уцелело!» — радуюсь я, повязывая его на голую шею. Затем мне на глаза попадается грязное тряпье, видимо оставленное взамен моего костюма. Я долго раздумываю, но ходить в трусах значительно хуже, чем прогуливаться в столь странном наряде. Превозмогая смрадную вонь, продирающую мои ноздри до самых нервных окончаний не хуже любого кокса, я облачаюсь в обноски отморозков. Раздолбанные ботинки дарят ногам ощущение наступившего апокалипсиса. Я реально чувствую себя не в своей тарелке. Как будто меня по ошибке втиснули в чужие шмотки, опоили, затолкали в вагон и привезли в чужой город, а может быть, и впихнули в чужую жизнь.

Мои застывшие, как говяжий студень, мысли постепенно приходят в движение, и я тупо начинаю думать, что же мне делать дальше. Телефона нет. Домой идти нет смысла, так как ключей у меня тоже нет, дверь крепкая, и в целом квартира неприступна, как банковская ячейка. Есть запасная пара ключей, но они находятся в офисе. Знать бы который час?

В поисках ответа я выхожу из кустов, прохожу мимо пустых/неуютных скамеек сквера и вскоре оказываюсь на освещенном перекрестке. Светофоры мигают желтым издевательским светом. Яркие рекламные вспышки слепят мои уставшие глаза. Реклама, призывающая посетить новый бутик и утверждающая, что только у них есть одежда для «стильных мужчин, знающих себе цену», как никогда, актуальна. В желтых вспышках светофора я тупо осматриваю себя. Со стороны я похож на этакого дервиша из далеких восточных сказок. «Стильно и гламурно!» — проговариваю я про себя. Я стою и рассматриваю коричневую от грязи майку, драные джинсы, пропитанные запахом щемящей тоски и унижения. Я реально хлюпаю носом. Да, видок у меня офигительный! И начинаю негромко смеяться истеричным смехом.

Мой смех прерывается подъехавшей к обочине машиной. Я не очень удивляюсь появлению из уазика милиционера с резиновой дубинкой в руке. Я, уже довольно четко соображающий, бросаюсь к нему и заявляю, что меня ограбили.

– Мандавошек увели, что ли, или бутылку пустую отобрали? — смеется мент, поигрывая дубинкой.

– Да не, мужики, реально! Я коммерческий директор компании «Globusland».

Тут я вижу перед собой рекламный щит нашей конторы с одетым в элегантный костюм Хуэй Чаньчунем на переднем плане и группой кошек, собак и птиц — на втором. Я показываю на щит менту:

– …вот этой компании.

Мент начинает бесстыдно гоготать. Ему вторят его коллеги. Отсмеявшись, он говорит:

– Слышь, чувак, я тоже являюсь представителем компании… — Он указывает на милицейский уазик. — Наша компания не против поиграть в бейсбол этими вот битами. Ты шутник, что ли? Типа Петросяна, народ веселишь?

Для наглядности он сует мне дубинку под самый нос. «Мир в наших руках!» — читаю я рекламный слоган нашей корпорации и четко понимаю, что доказать что-либо этим чувакам ни фига не реально.

– Время не подскажете?

– Четвертый час ночи.

– Не подбросите до дому? — Унизительно-просительный тон, с которым я обратился к менту с погонами сержанта, у меня самого вызывает приступ тошноты и гадливости.

Я вновь слышу смех. На сей раз из машины выползает еще один субъект и закуривает. Зажигалка освещает его лицо, и я реально опознаю в нем одного из тех ментов, что на прошлой неделе шили мне дело с фальшивой сотней.

– Привет, — поддавшись импульсу, здороваюсь я. — А как же служба по контролю за незаконным обращением фальшивых купюр? На полставки трудишься?

– Ты чего волну гонишь, урод вонючий? — озлобленно переспрашивает он. — Какая на хер служба? Нет такого отдела. Ты, по ходу, ебанулся совсем!

– Похоже на то, — поспешно соглашаюсь я (пуганая ворона и куста боится), — может, я пойду?..

– Давай, бля, двигай отсюда! Ползи в свою канализацию, — милостиво дозволяет он, свирепо ощупывая меня глазами.

– Спасибо, мужики! — благодарю я за что-то и от греха подальше исчезаю в сквере.

«Четвертый час ночи», — размышляю я, сидя на скамейке под звездным небом. Я решаю идти к офису, где рано утром смогу пройти в свой кабинет, переодеться, взять денег и ключи от квартиры. Путь предстоит не самый близкий, поэтому я незамедлительно отправляюсь в дорогу.

Охранник выпучивает на меня свои глаза/бильярдные шары, когда я в своем наряде дервиша пересекаю холл бизнес-центра.

– Доброе утро, — бодро приветствую я охранника с неврубным лицом.

– Доброе… — растерянно проговаривает он.

– На автобусе добирался, — кидаю я ему, — давка жуткая! Все ноги оттоптали.

– А-а-а… — якобы понимающе кивает он и тупо лупится на мои раздолбанные в хлам ботинки.

Чувихи, сидящие за ресепшен-деск, прекращают заниматься перманентной покраской ногтей и впериваются в меня самым наглым образом. Я молча прохожу мимо, распространяя реальный запах реального человека.

Итак, я поднимаюсь на свой этаж в гордом одиночестве, ибо два претендента на поездку в лифте любезно отказались от совместного пребывания со мной в замкнутом пространстве. Надеясь никого не встретить в коридоре, я сразу же натыкаюсь на Чаньчуня (фак!). Его глаза округляются и походят на два мяча для гольфа. В его побледневшем лице я не вижу ничего китайского. Я бы его не узнал, если бы не перманентное:

– Осеня нехалясё. Длюга, осеня запаха пахнет.

Действительно, от моего прикида несет запахом реально умершего пару недель назад скунса, пролежавшего в канализации. Я тупо ухмыляюсь в ответ и отвечаю что-то типа: