Читать книгу "Любовь и тьма - Исабель Альенде"

Подъехав к дому, Ирэне подумала, что в нем не живут: такой он был запущенный и угрюмый. Она несколько раз позвала хозяев, но никто не откликнулся, даже собаки не лаяли. Она хотела было уйти, но вдруг среди деревьев возник серый, едва различимый силуэт женщины, — она объяснила что сеньора Флорес и ее дочь продают овощи на рынке.

В нескольких шагах от площади Лос-Рискоса пестрел и бурлил рынок. Ирэне искала Флоресов между грудами фруктов: персиков, арбузов и дынь, — преодолела лабиринт из свежих овощей, миновала горы картофеля и молодой кукурузы, прилавки, где громоздились шпоры, стремена, сбруи и соломенные шляпы, ряды черно-красной керамики, клетки с курами и кроликами, и все это под зазывания и выкрикивания торговцев. В глубине находились мясные ряды, колбасы, рыба, моллюски, сыры разных сортов, — буйство запахов и ароматов. С удовольствием глядя на все это, Ирэне медленно обходила рынок, вдыхая аромат даров земли, моря и неба; порой она останавливалась и пробовала то виноградину ранних сортов, то коричную ягоду, то живую мидию прямо из ее раковины-жемчужницы, то мягкие, как пух, слойки, испеченные продавщицей. Очарованная, она подумала, что в этом мире, одаренном таким изобилием, не может быть ничего ужасного. Однако она в конце концов наткнулась на Еванхелину Флорес и вспомнила, для чего она здесь оказалась.

Девочка настолько была похожа на Дигну Ранкилео, что Ирэне сразу же почувствовала себя непринужденно, словно была с ней знакома раньше и уже успела проникнуться к ней уважением. Как у ее матери и всех братьев, у нее были прямые черные волосы, светлая кожа и большие, очень темные глаза. Невысокая, коренастая, энергичная и пышущая здоровьем, она двигалась живо, говорила точно и просто, размашисто жестикулируя. В отличие от своей матери, Дигны Ранкилео, у нее были жизнерадостный характер и уверенные манеры человека, который не боится высказывать свое мнение. Она казалась старше и была более зрелой и развитой, чем другая Еванхелина — та, что по ошибке прожила ее судьбу и вместо нее приняла смерть. Страдания, которые выпали ей за ее пятнадцатилетнюю жизнь, научили ее не смирению, а мужеству. Когда она улыбалась, ее грубоватое лицо преображалось и словно озарялось каким-то светом. К своей приемной матери она относилась мягко, ласково и покровительственно, словно хотела уберечь ее от новых несчастий. Вместе они обслуживали крохотный лоток, где продавали овощи со своего огорода.

Сидя на плетеной табуретке, Еванхелина рассказала свою историю. Ее семье досталось больше, чем остальным: после первого обыска нагрянула полиция. В последующие годы оставшиеся в живых братья поняли, что бесполезно искать тех, кого забрали, и что даже говорить об этом опасно. Но у девочки был неугомонный характер. Когда стало известно о трупах, обнаруженных в руднике у Лос-Рискоса, у нее появилась надежда узнать правду о судьбе приемного отца и братьев, поэтому она доброжелательно встретила незнакомую журналистку и охотно разговорилась. Ее мать, напротив, в разговор не вступала и, недоверчиво поглядывая на Ирэне, молчала.

— Флоресы мне не родные, но они меня вырастили, поэтому я их люблю как родных, — объяснила девушка.

Она могла назвать точную дату, когда в ее жизнь вошло несчастье. Однажды, в один из октябрьских дней, ровно пять лет назад, по дороге, проложенной общими усилиями между наделами, въехал военный джип и остановился у их дома. Они приехали, чтобы арестовать Антонио Флореса. Выполнить приказ выпало Праделио Ранкилео. Сгорая от стыда он постучал в дверь: с этой семьей он был связан узами судьбы, такими же прочными, что и кровные. Вежливо объяснив, что речь идет об обычном допросе, он позволил задержанному надеть вязаную безрукавку и, не тронув его пальцем, повел к машине. Увидев, что рядом с водителем сидит владелец виноградника «Лос-Аромос», сеньора Флорес и ее сыновья очень удивились: ведь у них с ним не было никаких проблем, даже в смутное время аграрной реформы, — они и представить себе не могли, за что на Антонио донесли. После того как Антонио Флореса увезли, в дом набилось народу: соседи пришли утешать. Много свидетелей видели, как через полчаса подъехал фургон с вооруженными гвардейцами. Быстро, как в бою, с воинственными криками, они спрыгнули с машины и арестовали четырех старших братьев. Братья были избиты и почти без сознания увезены. Когда их увезли, над дорогой еще долго висело пыльное облако. Те, кто видел случившееся, были ошеломлены: никто из братьев политикой не занимался, единственное их прегрешение, известное соседям, состояло в том, что они стали членами профсоюза. Один из братьев не жил здесь: он работал рабочим на стройке в столице и приехал к родителям погостить. Крестьяне подумали, что произошла ошибка, и стали ждать, когда их отпустят. Все знали гвардейцев: знали по именам, потому что все они родились в этой округе и ходили в одну и ту же школу. Среди гвардейцев, приехавших во второй раз, Праделио Ранкилео не было, видимо, подумали крестьяне, его оставили охранять Антонио Флореса в штабе части. Позже крестьяне пытались у него хотя бы что-нибудь выяснить, но так ничего и не узнали: из старшего сына Ранкилео не вытащить и слова.

— До тех пор мы жили спокойно. Мы работящие люди, и всего у нас было вдоволь. У отца был хороший конь, и он копил на трактор. Но власть наложила на нас лапу, и все кончилось, — сказала Еванхелина Флорес.

— Беда, видимо, на роду написана, — пробормотала сеньора Флорес, думая об этом проклятом руднике, где, может быть, лежат шестеро из ее семьи.

Они их искали. Долгие месяцы они пытались отыскать следы пропавших. Они бесполезно обивали пороги то одной, то другой инстанции, но везде им советовали считать их погибшими и подписать официальное заявление: в этом случае они бы имели право на пособие по сиротству и вдовству. Сеньора, говорили матери, вы еще можете найти себе другого мужа: вы еще вполне моложавая. Ходатайства оказались долгими, хлопотными и дорогостоящими. Они истратили все накопления, залезли в долги. Документы затерялись где-то в кабинетах столицы, и со временем их надежда выцвела, как древний рисунок. Оставшиеся в живых дети бросили школу и искали работу в соседних хозяйствах, но их не принимали, поскольку считали подозреваемыми. Тогда они собрали свои жалкие пожитки и разъехались в разные стороны в поисках работы, туда где никто не знал об их несчастье. Семья распалась, и теперь остались только сеньора Флорес с подмененной дочерью. Когда арестовали ее приемных отца и братьев, Еванхелине было десять лет. Всякий раз, когда она закрывала глаза, то видела, как их, окровавленных, волокут по земле. У нее стали выпадать волосы, она похудела, ходила, как во сне, словно плывя в воздухе, чем вызывала насмешки детей в школе. Полагая, что девочке лучше сменить обстановку и уехать из этих мест, связанных со зловещими воспоминаниями, сеньора Флорес отослала ее в другой городок к своему дяде — процветающему торговцу дровами и углем, у него ей было бы лучше, но девочке не хватало материнской любви, и ее состояние ухудшилось. Она вернулась на родное пепелище. Еще долгое время она не находила утешения, но в двенадцать лет у нее началась менструация, и девочка стряхнула с себя тоску, внезапно повзрослела и однажды утром превратилась в женщину. Это она придумала продать коня и оборудовать овощной лоток на рынке в Лос-Рискосе, она же решила не передавать больше через военных еду, одежду и деньги своим пропавшим родственникам, ведь за это время не было никаких доказательств того, что они живы. Девушка работала по десять часов на рынке и на перевозке овощей и фруктов, а перед тем, как в изнеможении свалиться на кровать, еще шесть училась по тетрадкам, подготовленным для нее учительницей в виде особого одолжения. Она больше не плакала и стала говорить об отце и братьях в прошедшем времени, стремясь таким образом постепенно приучить свою мать к мысли, что они их больше никогда не увидят.