Читать книгу "Зимняя мантия - Элизабет Чедвик (Англия)"

– Ты никогда не пожалеешь, что вышла за меня замуж, клянусь, – прошептал он и ласково заправил прядь волос ей за ухо.

– Мне не нужны заверения, – прошептала она в ответ. – Я сердцем чувствую, что не могла бы поступить разумнее.

– Возможно, – сказал он и поцеловал ее пальцы. Через мгновение он крепко спал.

Матильда лежала рядом, следя за отблеском гранатов на его нагрудном кресте при свете одинокой свечи. Она шептала его имя, как талисман. Любовь обрушилась на нее одним мощным потоком, и явилась она не в виде высокого, светловолосого юноши с кучей подарков и песен, а в виде невысокого, худощавого солдата с поврежденной ногой и массой забот.

Лежа на плаще своего отца, прижавшись щекой к круглому бицепсу Симона, она чувствовала себя счастливой.

Глава 25

Едва Джудит открыла глаза, как поняла, что случилось что-то плохое. Она села в постели. Большая свеча почти догорела, но за дверями горел более яркий свет, и до нее доносился торопливый шепот Сибиллы.

Джудит откинула одеяло и встала. Что бы ни случилось, она встретит это с высоко поднятой головой, как делала всегда. Сначала она подумала, что шумят солдаты Симона де Санли, пришедшие арестовать ее. Позор падет на их головы – не на ее.

– В чем дело? – Она высокомерно подала голос. Он ей самой добавил уверенности. Тут она увидела Матильду и замерла. На девушке было вчерашнее голубое платье, волосы, как положено, спрятаны под платком. На первый взгляд в ее наружности не было ничего неприличного. Однако то, что она входила в комнату, обеспокоило Джудит, поскольку она не помнила, что дочь ее покидала. Наверняка она улизнула тайком. Но еще больше взволновало Джудит лицо дочери – отяжелевшие веки и румяные щеки говорили сами за себя.

– Где ты была? – резко спросила она. – Если ты интригуешь за моей спиной, я никогда тебя не прощу.

Матильда подняла голову, и Джудит ясно увидела Уолтефа – то же выражение лица, выпяченный подбородок.

– Я не интригую за твоей спиной, – возразила она. – Симон де Санли знает о твоих планах, но не собирается тебе мешать.

Джудит презрительно посмотрела на дочь.

– Мне не нужно его разрешение. Я делаю что хочу. Я пока еще здесь хозяйка.

Матильда глубоко вздохнула.

– Нет, мама, ты ошибаешься. Этой ночью я обвенчалась с Симоном де Санли. Я ношу его кольцо, наш брак освятили при свидетелях, и брачные отношения были осуществлены.

Ее слова окатили Джудит подобно ледяной воде.

– Это невозможно. Я не давала своего согласия на этот брак.

– Но я дала свое, – сказала Матильда. – Наши клятвы мы произнесли в присутствии святого отца Берталфа. Меня никто не заставлял.

– Тебя опоили! – Красная пелена поплыла перед глазами Джудит. – Все, что нужно этому Симону де Санли, это твоя кровь, чтобы укрепить свое положение. В суде такой брак не продержится и минуты.

– Почему бы не проверить, миледи? – В покои вошел Симон. На нем была чистая туника светло-коричневого цвета, подчеркивающая цвет его глаз. – Боюсь, вам придется признать, что все сделано по закону. – Он остановился около Матильды, взял ее руку и поднес к губам.

Джудит затошнило.

– Ты меня предала! – прошипела она. – Действительно, в тебе кровь твоего отца, потому что он был слабым и не имел цели. Это привело его к падению, теперь приведет и тебя.

– Нет, мама, ты была причиной его падения, – возразила Матильда.

– Ты была ребенком, откуда тебе знать, – с горечью произнесла Джудит. – Ты от него получала только поцелуи и обожание. Ты не видела его нерешительности и попыток утопить свои неприятности в вине. Ты не видела, как я нянчилась с ним, разгребая ворох его ошибок. Ты не видела его безответственности и глупости. Это мне приходилось с этим жить.

Матильда залилась краской, как будто каждое слово Джудит было пощечиной.

– Нет, – не согласилась она дрожащим голосом, – я ничего этого не видела, потому что он был моим отцом, и я любила его. Но я не верю, что он когда-либо удостоился твоей любви или хотя бы уважения, мама. Иногда… – она проглотила комок в горле, – иногда мне казалось, что ты его ненавидела.

– Я ненавидела его слабость. – Внезапно глаза Джудит наполнились слезами. – Думай что хочешь, это не изменит правды.

Симон положил руку на плечо Матильды.

– Хватит, – остановил он их, – а то вы разорвете друг друга на куски. Леди Джудит, если пожелаете, мои люди сопроводят вас туда, куда вы захотите. Не думаю, что вам сейчас стоит здесь оставаться.

Джудит с ненавистью посмотрела на него. Она говорила об ошибках своего мужа, теперь же она начала сомневаться, что была права, отказав Симону. Решение было принято инстинктивно, оно возникло из ее воспоминаний о нем как о ребенке, а затем калеке, пострадавшем по ее вине. Если бы она смирила свою гордость, то получила бы, по крайней мере, половину. Теперь же не осталось даже крошек, потому что одним махом ее дочь вырвала у нее титул графини.

– Я бы не осталась, даже если бы мне некуда было деться, – презрительно заявила она. – По крайней мере, ее отец, какими бы ни были его недостатки, не появлялся, как вор в ночи.

Де Санли даже в лице не изменился. Это ее дочь поморщилась, будто ее ранили. Он был прав – они рвали друг друга на части.

Она повернулась, чтобы позвать младшую дочь, но Симон опередил ее.

– Я желаю, чтобы ваша вторая дочь осталась с сестрой, – сказал он все тем же спокойным тоном. – Здесь она в большей безопасности, как я думаю, ей здесь будет лучше.

У Джудит подкосились ноги.

– А если я откажусь оставить ее?

Он слегка пожал плечами.

– Вы мало что можете сделать, миледи, против моей воли.

Джудит боролась с тошнотой. Он был прав. Пока она не доберется до семьи, она ничего не может изменить. Разве что спасти свою гордость.

– Вы украли у меня моих дочерей, – произнесла она, понизив голос. – И земли, о которых я заботилась после смерти мужа. Возможно, так захотел Господь. Возможно, это расплата за бессмысленную гордость в конюшне Руана. Я буду молить Бога простить мне мои многочисленные грехи. Кто знает, может быть, я смогу его попросить, чтобы он простил вам ваши… потому что я смертна, я простить не могу.

Матильда и Симон посторонились, и она пошла по темному коридору, глотая слезы – первые с той поры, как тело ее мужа привезли в Кроуленд. Если это воля Господня, она не знала, найдет ли в себе силы, чтобы смириться. Ей немедленно нужно уехать, найти убежище, где она могла бы зализать свои раны.

Закусив губу, Матильда хотела было пойти за матерью, но Симон остановил ее.

– Не надо, – сказал он, – Оставь ее. Ваши пути разошлись, и, что бы ты ни сказала, будет только хуже. Придет еще время для примирения.