Читать книгу "Робин Гуд с оптическим прицелом. Снайпер-"попаданец" - Борис Орлов"

И он снова сплюнул. Я уже открыл рот, чтобы одернуть наглеца, когда тот неожиданно двинулся вдоль строя.

— Ты! Как стоишь?! Баба на сносях — и то ровнее стоит! Подтянуть брюхо! А ты?! Куда смотришь?! Смотреть на командира! Это у тебя что? Лук? А я думал — дрючок для свиней! Кто так оружие держит! Salaga! Ничего, ничего, duhi besplotnie, я из вас людей сделаю! Gryaznuhu знаешь? A crocodila? Тоже нет? Ну, dushary, вешайтесь — dembel otmenili!!! Здесь вам не тут!..

Только теперь до меня дошло, что я столкнулся с одним из командиров войска моего зятя и, кажется, оскорбил его своими словами… Вот он и демонстрирует нашим ополченцам, чему его учили в походах король Ричард вместе с сыном. И ругается по-сарацински…

А детина меж тем подошел к рыцарям. Критически оглядел их, затем махнул рукой:

— Вы тоже, благородные сэры, не больно-то гордитесь. Сперва Энгельс вами займется, а потом и Маркс. Otjimat’sya научитесь, в полном вооружении…

— Прошу прощения сэр, — поинтересовался сэр Сэккет. — Это упражнение с непроизносимым названием делают пешими или с конем?

Вместо ответа детина обидно захохотал, а паренек присоединился к нему тоненьким дребезжащим смешком. После чего оба воина моего зятя двинулись вперед, подошли к кустам и… словно растворились в зелени леса, оставив меня в недоумении, а все войско — оторопевшим и слегка напуганным. А самое главное — было совершенно непонятно, что делать дальше. Идти вперед? Стоять на месте? Возвращаться назад?..

— Ну, вы там идете или нет, пресветлый тесть?! — громко поинтересовался детина, на мгновение вынырнув из кустов. — Ступайте за нами, да не больно-то в стороны разбредайтесь, а то там много чего для незваных гостей припасено…

Я двинулся следом и обнаружил, что кусты оказались не совсем кустами. В кустах стоял широкий щит из плетня, на котором висели пучки свежей травы и зеленых веток. Не иначе, как сарацинская хитрость…

Глава 10

Заключительная, но, вполне возможно, не последняя

Появление моего тестя — сиятельного шерифа Нотингемского, было неожиданным, но вполне приятным событием. Как я и предполагал, начиная свою карьеру самозванца, благородный сэр Ральф Мурдах примчался на всех парах изъявлять покорность и заверять в своей верности, лояльности и покорности. В качестве доказательства своей приверженности делу его высочество Робера фон Гайавата де Каберне де ля Нопасаран, графа Монте-Кристо, тесть привез с собой голову Гая Гисборна, который, оказывается, выжил после нашей теплой встречи.

Правда, ненадолго. Узнав, что теперь он — мой тесть, шериф нимало не сумняшеся велел посадить означенного Гисборна на кол, а за компанию с ним казнил еще нескольких особенно верных принцу Джону людей. И вот теперь он, подпрыгивая от нетерпения, готов идти со своим зятем на Лондон, дабы отобрать трон у своего давнего друга и благодетеля, а ныне — врага народа, принца Джона. Вот так.

— …Я уже послал гонцов в Йорк и в Ланкашир, к верным вашему отцу баронам, дабы они были готовы поддержать вас в вашем походе, — вещал мне тестюшка. — И я уверен, ваше высочество, что узурпатор не устоит перед вашим победоносным войском…

Откровенно говоря, мне уже надоело его общество хуже горькой редьки. Но Машка так рада, что ее отец у меня — в ближайших советниках, что я решил потерпеть еще немного. Тем более что за мои страдания днем со мной сполна расплачиваются ночью. Да еще как!

Но все равно, мне надоело слушать этого титулованного подхалима. Я препоручил его заботам политрука — нашего епископа, который предпочел сложное латинское имя «Адипатус» простому и понятному «Тук», и пошел прогуляться по лагерю.

На полосе препятствий Маленький Джон гонял очередную команду из свежеприведенных нотингемских воинов. Слышался мерный топот доброй сотни ног да запаленное дыхание новобранцев. А над всей полосой витали выражения Джонни-сержанта: «Подтянись, muflony беременные! Не растягиваться, salajnya! Живей, еblапу!»

Минуту-другую я слушал полузабытую музыку этих слов, а потом, кивнув Малышу, чтобы продолжал, двинулся дальше. Полюбовался на отжимающихся рыцарей, которые пытались повторять за Энгельриком его движения, и вышел на стрельбище, где Статли школил лучников. Тут задержался подольше, даже дал пару-тройку советов. Вот здесь-то меня и застукала моя жена, моя Маша…

Она налетела на меня подобно урагану. Такому маленькому, очаровательному, невероятно хорошенькому ураганчику:

— Господин мой, могу я просить уделить мне несколько мгновений вашего бесценного времени? — спросила она и, не дожидаясь ответа, потащила меня к ручью, поясняя на ходу: — Я бы желала обсудить с вами вот что…

Что она собиралась обсуждать со мной, я так и не узнал, потому что, отойдя от лагеря на достаточное расстояние, она тут же впилась мне в губы страстным поцелуем, за которым последовало то, что и должно последовать в подобной ситуации у молодоженов…

— …Мой обожаемый супруг, — произнесла Маня примерно через полчаса, расслабленно лежа на моей руке. — Я бы хотела узнать у вас: мы будем жить в Лондоне или же вы предполагаете, что ваш батюшка отправит вас на континент?

— Во Францию?

— Я так и подумала, — Машка тяжело вздохнула. — Разумеется, ваш отец отправит вас воевать с французским королем. Как же это несправедливо: отрывать любимых и посылать их на войну с людьми, которых, в сущности, никто не то что не видел, а и не знает даже…

Она приподнялась, оправила платье и села, любуясь ручьем. А я задумался: о какой, черт его раздери, войне она говорит? Постойте-ка, постойте… Война между Англией и Францией — это ж Столетняя![62]Вот, блин, это мне что ж, еще и с Жанной д’Арк воевать?

Наверное, последние слова я произнес вслух, потому что Машутка тут же обернулась ко мне:

— Кто это — Жанна д’Арк? Вы познакомились с ней во Франции? Она хороша собой? Вы встретились при дворе короля Франции? Нет? А где?

Вопросы сыпались пулеметной очередью, причем Марион умудрялась не только задавать их, но и сама же отвечать, буквально не давая мне раскрыть рта. Прежде чем мне удалось вставить хотя бы слово, выяснилось, что все мои чувства к Машке были чудовищным обманом, что неведомая ей миледи д’Арк только и думала, как бы увести меня у законной жены, что француженки вообще отличаются вольностью нравов, но Жанна затмила их всех своим распутством и непотребством, что я, разумеется, волен делать все, что сочту нужным, но Маня отправится во Францию вместе со мной, и так далее, и так далее, и тому подобное…

Чтобы прервать этот поток антиисторических домыслов в отношении Орлеанской Девы — так вроде Жанну д’Арк именуют? — пришлось заткнуть рот моей ненаглядной поцелуем, на который она ответила со всем пылом и страстью. Мне уже не хватало воздуха, когда чуть в стороне раздалось басовитое покашливание.