Читать книгу "Робин Гуд с оптическим прицелом. Снайпер-"попаданец" - Борис Орлов"

А жена между тем рассказывала и рассказывала. Бастард оказался не просто бастардом, а признанным принцем, графом Иерусалимского Королевства и еще владетелем каких-то ленов, судя по названиям — в Провансе и Готланде. Правда, непонятно, зачем он связался с разбойником Хэбом, но пути сильных мира сего неисповедимы. Что? А, так Роб Хэб был его молочным братом?! Час от часу не легче! Угораздило же меня его повесить…

Так вот этот самый принц влюбился в нашу девочку, причем влюбился со всей силой потомка Ричарда. Он писал ей письма в стиле своего папеньки-трубадура, слал дорогие подарки и даже принял участие в состязании стрелков, лишь бы только заслужить одобрительный взгляд моей дочери…

И вот в мое отсутствие он явился в Нотингем в сопровождении верных ему рыцарей, какого-то епископа из Иерусалимского Королевства, едва ли не духовника своего венценосного родителя, и, не откладывая в долгий ящик, тут же и женился на нашей Марион. Успев перед этим наголову разгромить Гая Гисборна — пусть плохого человека, но отменного рыцаря, да и полководца не последнего…

Ну, если он так ее любит, то это очень неплохо. Возможно, он не тронет родителей своей любимой молодой жены?..

— …И вот теперь ты немедленно — слышишь?! — немедленно должен идти вместе со своими людьми и рыцарями к принцу и принести ему оммаж и фуа[60]…

Я вздохнул. Как, интересно, она себе это представляет? Тронуть он меня, может, и не тронет, ибо Марион — добрая девочка и, уж наверное, вымолит своему отцу прощение за смерть молочного брата и мужа кормилицы принца, но вряд ли ей удастся выбить для меня хоть какое-то место при дворе… Да ладно: в живых оставят — и то уже неплохо!..

Но моя дражайшая супруга заявила, что я должен сделать все так, как она сказала, а не то…

— Я на коленях умоляла принца помиловать тебя, и он дал мне слово. Но если ты и дальше будешь вести себя, как гордый петух и упрямый осел, то не только я, но даже и наша девочка не сможет помочь тебе, Ральф Мурдах!

Да, если он пошел в своего отца — недаром же его называют «Да и нет»! — то мне и сейчас ничего не гарантировано… И ехать к нему надо — тут супруга права, и страшно до безумия. Кто его знает, этого юного Плантагенета — что ему придет в голову?..

И вот тут меня осенило:

— Послушай, Шарлотта, а что он говорил о Гисборне?

— Мой стыд не позволяет мне повторить все то, что говорили об этом содомите сподвижники принца…

— А сам он что говорил?

— Да ничего он не говорил! Он был занят с Марион…

Та-ак… Значит, ничего не говорил… Но Плантагенет никогда не забудет врага и никогда не простит. Уж в этом-то я уверен… Ну-с, сэр Гай, возможно, вы поможете мне наладить отношения с моим зятем…

— Послушай, дорогая. Я смертельно устал, да и эти твои новости — словно палицей по шлему ударили! Распорядись на кухню, чтобы мне подали ужин и вина побольше! Я поем, а ты мне все подробно расскажешь, с самого начала…

— Да, дорогой, конечно, — она улыбнулась и лукаво посмотрела на меня. — Тебе подать наше вино или вино аббатства Святой Марии?

— Что?.. А откуда у нас вино из аббатства?

— Наша дочь обвенчалась именно там. А так как спутники принца нанесли изрядный урон нашим запасам вина, то принц велел аббату отправить к нам восемьдесят бочонков самой лучшей мальвазии, какая только сыщется в его погребах. А епископ, святой отец Адипатус[61], лично проверил подвалы аббата и выбрал самое наилучшее…

На третий день по моему возвращению в Нотингем я вышел вместе со своим отрядом из города и отправился в Шервудский лес, на поиски своего зятя. За прошедшее время я успел многое передумать и многое сделать. И, сдается, теперь я могу надеяться на благожелательный прием со стороны своего новоявленного родича.

Колонна воинов растянулась по дороге, но, проехав вдоль неторопливо бредущего войска, я не увидел обычного тупого, унылого выражения на лицах пехотинцев. Наоборот, они шли бодро, радостно и, я бы сказал, даже вдохновенно. Цель нашего похода была известна всем, и это означало, что все они готовы служить королевскому сыну. Благородные рыцари, оруженосцы и пажи, ехавшие за пехотинцами, сгрудились вместе и судачили о происходящем, точно ярмарочные кумушки. Ну разумеется: такой резкий поворот в политике хоть кого собьет с толку. Кстати, с нами ехал и сэр Сайлс, который уже дважды уходил от тяжелой карающей десницы принца. Изредка он бросает на меня не слишком любезные косые взгляды. Еще бы: у него — две дочери на выданье, и, если быть до конца откровенным, намного более красивых, нежели Марион. Не то что наша — тощая, на лице — одни глаза, грудей, можно сказать, вовсе нет! А те — девицы ядреные, кровь с молоком! И как же это Плантагенет внимания на них-то не обратил? А ведь до рубах их раздевал!..

Я глубоко задумался над превратностями судьбы и чуть не получил стрелу в открытое забрало шлема. Посланница смерти противно прошипела у меня перед самым носом так внезапно, что я невольно дернулся и чуть было не свалился с коня. Очень хорошо приветствует зять своего тестя!..

Откуда вылетела стрела, я так и не понял, хотя старательно оглядывал все деревья и кусты. Воины быстро загородились щитами, лучники приготовились дать залп в ответ, всадники сбились в плотную группу… А лес молчит. Ни новых стрел, ни криков, ни команд, ни топота убегающих ног. И я решился — выехал вперед, поднял руку и крикнул:

— Эй, стрелок! Сообщи своему господину, что к нему едет благородный сэр Ральф Мурдах, шериф Нотингема и его тесть! Я веду к нему пополнение!..

Я смотрел в одну сторону, но кусты неожиданно раздвинулись совсем с другой стороны, и на дорогу вышли двое: широкоплечий детина и худой, гибкий паренек. Оба — в новой и вовсе не дешевой одежде, с длинными валлийскими луками в руках, при колчанах за спиной и тяжелых тесаках у пояса. Ни дать ни взять — воины состоятельного сеньора…

— Тесть, говоришь? — поинтересовался детина, даже не подумав поклониться. — Ну что ж, раз тесть — добро пожаловать, твоя светлость. Слезай с коня, да пойдем за нами. Ужо принц решит, что с тобой делать…

— Ты никак рехнулся, воин? Я тебе говорю: я — его тесть и привел ему воинов для его войска…

— Этих-то? — детина усмехнулся, презрительно сплюнул и повернулся к своему спутнику: — Слышь, Вилли, их светлость воинов привел. А только, сдается мне, что никакие энто не воины, а так — сброд.