Читать книгу "Экскурсия в ад - Роман Злотников"

Глянув в смотровую щель, воевода своими глазами увидел последствия залпа. Почти все стрелы нашли цели, в такой гуще трудно не попасть, и не меньше сотни монгольских воинов выпали из своих седел.

Обороняющиеся были в более выгодном положении, стреляя с твердой поверхности, находясь на возвышенности и под защитой стен. Однако на стороне нападающих было многократное численное превосходство, и ответным залпом на стену обрушился ливень стрел.

На глазах воеводы двое находящихся поблизости воинов не успели укрыться и получили по стреле. Если для первого все закончилось относительно благополучно (стрела по касательной задела плечо), то второй уже не встал, так и оставшись лежать со стрелой в груди.

— По готовности! — снова пролаял сотник.

Видимо, такую же команду получили от своего командования и монголы, так как залпами они больше не били, ведя индивидуальный огонь, направленный на подавление защитников или отвлечение их от тяжелой пехоты, все ближе и ближе приближающейся к стене. Поддерживая лучников, с удвоенной силой заговорили требухе и самострелы.

Воин, стоящий левее воеводы, отпустил тетиву, и та, прогудев, ударила о перчатку. Произведя выстрел, стрелок тут же укрылся за стеной, прижавшись к ней спиною. Достал из приставленного рядом колчана еще одну стрелу, наложил ее на тетиву и, выйдя из укрытия, вскинул лук. Опять пропела его тетива, но спрятаться он не успел. Получив удар в грудь, он выронил лук и, взмахнув руками, упав навзничь.

— С такой плотностью огня наши на стенах долго не продержатся! — поделился своим мнением Юрий Олегович, командир резервной сотни.

— А долго и не надо! Когда их латники полезут в пролом, сами прекратят обстрел, побоятся своих задеть!

Наконец, стрелы полетели в подошедшую уже близко к стене пехоту противника. Однако, как и предполагал воевода, эффект от них был незначительный. Стрелы либо застревали в щитах, либо не могли пробить ламинарные доспехи монголов. Лишь изредка в укрывшемся за щитами строе противника возникали быстро закрывающиеся пробоины.

— Все, Петрович, мы вниз! Ты, главное, как договаривались, стену держи! На пролом не отвлекайся.

Принимая во внимание сложность ситуации на этом участке обороны, на утреннем совете решили разделить командование. На Петровича с шестью сотнями стрелков ложилась обязанность обороны уцелевшей части стены. Сам же воевода брал на себя функцию обороны бреши четырьмя сотнями ополчения и одной резервной сотней под командованием Юрия Олеговича.

Спускаясь со стены по сходням, воевода окинул место, на котором будут происходить главные события. Оборона пролома строилась в две линии. Первый раз монголов планировалось встретить на гребне разрушенной стены. Здесь под сильным навесным обстрелом легкой конницы врага остановить их не получится, и придется отойти на второй рубеж обороны — на линию баррикад, полукругом окружающую брешь. Когда противник втянется в этот мешок, здесь его ждет другой прием. Засевшие в прилегающих домах лучники будут бить, уже не опасаясь ответного огня монголов, и изрядно проредят их ряды.

На самих баррикадах в бой вступят ополченцы. Воевода не исключал, что врагу удастся сокрушить плохо подготовленных горожан. Именно по этой причине он привел с собой резервную сотню. В тот момент, когда враг прорвется, он и ударит этим своим последним козырем. И вот тут уже стоять придется до конца.

Через пять минут воевода уже находился на своем наблюдательном пункте, в колокольне церкви Святого Спаса. Отсюда открывался прекрасный вид на будущее место битвы.

Все четыре сотни его ополченцев сосредоточились на баррикадах, за исключением пятидесяти человек, ждущих приближения противника возле разбитой стены.

— Урагх!!!

Крик врага резанул по ушам! Что происходило за стенами и спровоцировало врага на боевой клич, воеводе с этой позиции видно не было. Но он обратил внимание, как засуетились воины оставленной полусотни.

— …овсь, — донеслась команда десятника, и спустя несколько секунд следующая:

— Бей!!

Воевода оскалился, представляя, как легли первые две шеренги вражеской пехоты, двигающиеся плотной массой. Одно дело держать стрелу, выпущенную человеческими руками, и другое дело болт самострела, взведенного механическим воротом. Эта штука не то что ламинарный доспех, щит навылет пробивает.

Пару лет назад, расщедрившись, князь решил приобрести полсотни таких ливонских игрушек. Про них быстро забыли, и до сего дня они пылились в одном из подвалов детинца. Но вот теперь пришел их час, и пару дней назад по указанию воеводы ими вооружили полусотню умеющих с ними обращаться воинов (главным образом, из норманнов и других западных народов). Панцирную пехоту эта штука валила на раз-два, но у нее был один недостаток, из-за которого она в общем-то и не прижилась в дружине — слишком уж долго ее перезаряжать. Вот и сейчас арбалетчики даже не пытались успеть сделать второй залп, а сразу после выстрела задали стрекача к баррикадам.

А потом на вершине вала появился враг.

Первый воин перебрался через разбитые бревна. Где-то рядом с воеводой раздался щелчок тетивы. Вжикнув, стрела ударила в доспех смельчака и, бессильно по нему скользнув, отрикошетила в сторону. Ее подруге, пущенной из соседнего дома, повезло больше: пробив доспех, она по самое оперение вошла в правую половину груди, опрокинув воина на спину. Но начало было положено, и следом через остатки разбитой стены повалили все новые и новые воины противника.

Пытаясь сдержать атакующих, чаще защелкали луки засевших в домах стрелков. Но, видимо, к пролому подошли основные силы монголов, так как поток проникающей в город тяжелой пехоты становился все плотнее. Однако перебравшиеся за стену не спешили атаковать изготовившиеся баррикады. Вместо этого, прикрывшись щитами, они стали на вершине вала, накапливая численность для решительного штурма баррикад.

Дружный дзинь, и левый фланг прикрывшейся щитами монгольской группировки как косой срезало. Не менее двадцати воинов одновременно осели на землю, убитые невидимой смертью. Причина стала ясна, когда воевода присмотрелся к вершине одной из баррикад: арбалетчики наконец перезарядили своих монстров и дали новый залп.

— УРАГХ!

Ждать следующего залпа штурмующие не стали и, поддерживая себя боевым кличем, бросились на баррикады.

22

Эрик Рыжий поднял тяжелый ливонский арбалет, направляя его на находящегося в десяти метрах от него монгольского воина. Оценив угрожающую ему опасность, тот прикрылся круглым щитом.

— Ну-ну! — ухмыльнулся норвежец и потянул за спусковой рычаг.

Тяжелый стальной болт в большой палец толщиной, разгоняемый стальной тетивой, со звоном покинул ложе и уже через мгновение ударил в щит. Он легко пробил обтянутую кожей преграду и с чавкающим звуком вошел в пытавшегося укрыться за щитом воина. Убойная сила скинула забравшегося было на баррикаду нукера обратно под ноги поднимающимся следом соплеменникам.