Читать книгу "Та, что правит балом - Татьяна Полякова"

— Тогда почему ты не спишь?

— Так.., бессонница. Наверное, не могу поверить в своесчастье.

Я не поняла, говорит ли он серьезно или с иронией.

— А я могу, — сказала я, прижимаясь к нему. —Ты ведь любил меня, правда? Тогда, давно… — спросила я, хотя знала, чтоспрашивать не стоит.

— Конечно.

— И эта открытка.., ты хотел как лучше, верно?

— Ты умница, все прекрасно понимаешь.

Теперь я была уверена: он говорит с усмешкой, и испугалась,а потом разозлилась на себя, что завела этот разговор.

— Прости меня, — торопливо сказала я.

Он наклонился ко мне, и я хорошо видела усмешку на егогубах.

— Ты.., странный человек, Юлька, — со вздохомсказал он.

— Потому что люблю тебя? Что поделать. Я не хочу, чтобыты чувствовал себя виноватым. Ты действительно ни в чем не виноват. И ты вправеподозревать меня. Откуда бы тебе знать, почему я связалась с Ником? Ты могподумать…

— И почему ты с ним связалась? — спросил он.

Спросил очень мягко, точно боялся меня обидеть. Я покачалаплечами и стала рассказывать.

— Испугалась. За себя, за Машку. Мы были свидетелямиубийства, этого достаточно, чтобы разделаться с нами. Но он, как видно,рассчитывал, что ты появишься, и оставил нас в живых. Разумеется, он был быидиотом, если бы позволил нам просто жить себе спокойно, ему надо было втянутьнас в свои грязные делишки, что он и поспешил сделать. После этого мы стали неопасны. Приди мне в голову идея податься в милицию, закончилось бы все скверно,для меня по крайней мере. А дальше, как снежный ком, одно дело, потом второе..,и вскоре оказалось, что мы накрепко связаны. Когда я познакомилась сРахмановым, решила, что это шанс. Для меня и Машки. Но ничего хорошего невышло, и Ник здорово злился, ведь я нарушила его наполеоновские планы.

— И что теперь?

Вопрос прозвучал неожиданно, хотя именно над ним я ломалаголову последнее время. Я пожала плечами.

— Я очень боюсь за тебя. Очень. Они не успокоятся, неотстанут от тебя. Поэтому и хочу, чтобы ты уехал. Далеко. Так далеко, чтоб этисволочи тебя не достали.

— Ты поедешь со мной? — помедлив, спросил Павел.

— Конечно. Если позовешь.

— А сын? — Я невольно вздрогнула и попыталасьосвободиться из его рук. — Ответь, — требовательно сказал он, а язажмурилась.

— Ты делаешь мне больно, — сказала жалко.

— Это не ответ.

— Я поеду с тобой, — прошептала я. — Я тебялюблю. Всю свою жизнь я любила тебя. С этим ничего не поделаешь.

— Невероятно, — усмехнулся он. Грустно усмехнулся.

— Ты мне не веришь? Почему?

Мне хотелось сказать: «Разве я не доказала свою любовь?», ноя не могла так сказать — любовь не требует доказательств, человек либо любит,либо нет. А тот, кого он любит, либо верит в это, либо не нуждается в этойсамой любви.

— Я видел кассету, — очень тихо сказал он, и голосзвучал странно, как у смертельно больного.

Я не поняла, о чем он, что неудивительно.

— Ты имеешь в виду кассету, из-за которой вся этавозня? Долгих действительно убил свою жену?

— Конечно, убил, — вздохнул он. — Но я вовсене ту кассету имел в виду.

— Тогда какую? — Я подняла голову, и теперь мысмотрели в глаза друг другу, долго смотрели, пока Павел не заговорил:

— Полозов нашел меня довольно быстро, и встреча с нимбыла для меня…

Он как будто жалел, что затеял этот разговор, с трудомпроизносил слова, но что-то заставляло его говорить. И в его взгляде вдругпоявилась такая боль, страшная, злая, с которой невозможно справиться, котораятерзает и рвет на части, что я испугалась.

— Мне здорово досталось, но я держался. Наверное, изупрямства. Очень не хотелось уступать этой сволочи. Очень не хотелось… — Онперевел дух, вздохнул так, точно вынырнул с большой глубины и готовился нырнутьвновь. — И тогда он показал мне кассету. Ты, Машка и эти уроды…

Вот тогда я поняла, и сердце ухнуло вниз, в вискахзастучало, и я отчаянно замотала головой:

— Нет, ради бога, нет!

И еще я вдруг поняла, почему Машка так не хотела, чтобы Тонизнал, что с нами сделали тогда, только теперь поняла. И попыталась вырваться,бежать, потому что сейчас быть рядом было непереносимо, но он схватил меня иприжал к себе так, что у меня перехватило дыхание.

— Тихо, тихо, — зашептал он и еще:

— Пожалуйста, прости меня, прости…

"Ник снимал все это на камеру, — лихорадочнобилось в мозгу, и, несмотря на весь ужас, вдруг явилась другая мысль:

— А что, разумно. Этой кассетой он надеялся удержатьменя рядом с собой, если бы вдруг его грандиозные планы осуществились.Удачливая дамочка с таким прошлым. Что я только ни сделаю, я или мойпредполагаемый покровитель, чтобы быть уверенным, что этого никто никогда неувидит".

— И ты отдал ему то, что он хотел? — спросила я,странно успокоившись.

— Да, отдал. Очень жалея, что не сделал этого раньше.

Я покачала головой.

— Это ничего бы не изменило. Ничего. Не вини себя.

— Не винить? — Он то ли всхлипнул, то ли засмеялсяи повторил:

— Не винить? Что я принес в твою жизнь? До встречи сомной ты была улыбчивой девчонкой, которая играла на рояле на каких-то тамконкурсах, училась на «отлично» и готовилась поступать в университет. И вдругбольшая любовь, а вместо рая на земле тюряга, потом эта мразь и… Если б Полозовнеделю резал меня на куски, то и этого бы было мало. Мало, понимаешь? Мужчинаникогда не простит себе, что не смог спасти свою женщину, а если он самвиноват… И женщина никогда не прощает такого, это невозможно простить. И я былуверен, что ты.., что ты с удовольствием будешь наблюдать, как с меня спустятшкуру, ты имеешь на это право. Если честно, я сюда за этим и приехал. И когдамы встретились, я ни секунды не верил ни одному твоему слову, только злился,что ты считаешь меня идиотом. А потом пошло все не так, и я уже ничего непонимал.

— А сейчас? — спросила я с тоской. — Сейчасты понимаешь?

— Ты.., ты сумасшедшая, Юлька, — повторил он,опуская руки, а я усмехнулась.