Читать книгу "Та, что правит балом - Татьяна Полякова"

— Тачка на стоянке, — сказал, бросив мне ключи отмашины, взглянул на плакат в прихожей и усмехнулся:

— Никак не расстанешься с прежними игрушками?

— А зачем? — спросила я.

— В самом деле. Если честно, я иногда ревновал тебя кэтому типу. Вы были бы прекрасной парочкой, в бою ты бы прикрывала спину любимого,а в минуты редкого затишья стирала ему носки, с просветленным лицом слушая, какон болтает о революции.

— По-моему, ты и сейчас ревнуешь, — улыбнулась я.

— Есть немного, — засмеялся он. — А если япопрошу снять плакат и выбросить в мусорное ведро?

— Пошлю тебя к черту.

— Достойный ответ. Свари кофе.

Когда я вошла в комнату, Павел сидел в кресле, раскинувруки. Волосы растрепались и падали на лоб, глаза прикрыты, он дышал медленно испокойно, точно медитировал. Взял кофе из моих рук и принялся разглядыватьменя.

— Все-таки странно, что ты стала такойкрасавицей, — чуть ли не с обидой заявил он. — В юности ты большенапоминала пушистого зайчонка, а такие мягкие и пушистые с возрастом становятсятолстыми зайчихами.

— У меня все еще впереди.

— Конечно. Как там Машка? — спросил он, а япринялась рассказывать. — Этот ее Антон — друг Рахманова? Занятно. И чемон занимается?

— Он бывший офицер, сейчас работает на заводе,электриком.

— С таким дружком и на заводе вкалывать? У него что, наплечах кочан капусты?

— Он просто порядочный человек.

— Ясно, значит, идиот.

— Они завтра возвращаются из отпуска. Может быть,захочешь ее увидеть? Она будет рада.

Он немного подумал.

— Почему бы и нет? Договорись с ними, скажем, напослезавтра. Закатимся в ресторан и будем вспоминать молодость.

— Можно я тебя спрошу? — задала я вопрос,устраиваясь рядом.

— Судя по выражению твоего лица, спросить тысобираешься очередную глупость. Валяй, я добрый.

— Почему ты вернулся?

— Этот вопрос ты уже задавала, и я ответил. Развенет? — Он вздохнул, потом очень осторожно коснулся ладонью моего лица. Онсмотрел на мои губы и, не поднимая взгляда, заговорил очень тихо:

— Хотел увидеть тебя. Три месяца назад ты мне вдругприснилась. Мне казалось, я успел забыть тебя. Иногда, конечно, вспоминал. Идаже думал: любопытно было бы узнать, как ты там… Но эти мысли не особобеспокоили. И вдруг тот сон. Странный, тревожный. Весь день я потом ходил самне свой. А вечером подумал: может, опять приснишься?

— Приснилась?

— Нет. Ты ведь всегда была ужасно упрямой. Я ждал ночи,чтобы увидеть тебя, а ты не приходила. Я терпеть не мог день, потому что спатьдвадцать четыре часа в сутки еще не научился. Ждал ночи, злился, опять ждал, атебя носило по другим снам, а ко мне ты не являлась. И тогда я вдруг подумал,чего проще: приехать и увидеть.

— Ты даже не позвонил, — усмехнулась я.

— Не позвонил, — согласно кивнул он, обнял меня ипривлек к себе. — Прежде чем свалиться тебе на голову, следовало узнать: апридется ли кстати мой визит?

— Вот как… — Я поудобнее устроилась на его плече ичувствовала себя счастливой, теперь все, что бы он ни сказал, уже не имелозначения, лишь бы сидеть вот так и видеть его. — И что ты узнал?

Он все-таки нахмурился.

— Много чего. О твоей дружбе с Ником. О том, что тылюбовница самого говорливого парня в городе, который неплохо смог заработать насвоем даре.

— Это ты о Рахманове?

— Ага. Что ты родила ему ребенка. Вы расстались, и онзабрал ребенка себе, а ты вновь спуталась с Ником. Это похоже на правду?

— Похоже.

— Ты действительно оставила ему сына?

— Вариантов не было.

— Ясно. Но ты надеешься его вернуть?

— Иногда такая мысль посещает, но все реже. Сына,конечно, можно выкрасть и бежать отсюда сломя голову, надеясь, что где-нибудьраздобуду новые документы, в противном случае ребенка ждет незавидная участь.Маленькие дети иногда болеют, и первый же такой случай приведет к серьезнымтрудностям. К тому же в последнюю нашу встречу он заплакал, увидев меня, ипотянулся к няне.

— То есть ты готова от него отказаться?

— Нет. Но я хочу, чтобы мой сын был моим сыном, а неребенком, которого я украла у отца.

— Ты считаешь это возможным? — удивился Павел.

— Я была уверена, что Рахманову ребенок не нужен, чтоон вышвырнет нас из своей жизни, глазом не моргнув. Сколько на свете отцов,готовых навеки проститься с родным чадом при первой ссоре с дражайшейполовиной…

— Но он оказался не из таких?

— Его сводит с ума мысль, что я его использовала. Этопричина его несговорчивости. Хотя Антон убеждает меня, что Рахманов любит сына.Возможно. Поцелуй меня, пожалуйста, — попросила я.

Он улыбнулся, а потом поцеловал. Я счастливо засмеялась,потому что его взгляд отяжелел от желания, и я откинулась на спину, изнывая отлюбви, как от боли.

Комната тонула в темноте, я нащупала выключатель настольнойлампы, вспыхнул свет, и я на мгновение зажмурилась, а потом повернула голову.Павла рядом не было. Я сама удивилась тому, как это меня испугало.

— Павел! — позвала я.

— Ты проснулась?

Голос доносился с кухни. Я вздохнула с облегчением и тут жепочувствовала что-то вроде стыда. Вести себя так, как я, — верный способлишиться возлюбленного.

— Мне приснился плохой сон, — виновато соврала я,появляясь на кухне.

Павел стоял возле окна, курил, свет в кухне не горел. Еголицо в свете фонаря во дворе казалось усталым, даже измученным. Он выбросилсигарету и улыбнулся.

— Ты похожа на испуганного ребенка, — сказалласково.

— Это все сон.

— Что тебе приснилось?

— Не помню. Просто осталось тревожное чувство.

— Скоро все твои сны будут счастливыми. — Яподошла ближе, и он обнял меня. — Сейчас мне кажется, что мы нерасставались. Все, как прежде.

— Это хорошо?

— Конечно. — Он засмеялся.