Читать книгу "Дурная кровь - Деклан Хьюз"

– И все же вы ему помогли?

Дэгг пожал плечами, как будто был смущен.

– Я же говорю, у него больше нет никого. И, наверное, я все же надеялся, что со временем он мне обо всем расскажет.

– Почему Кэролин заставила вас идти ко мне?

– Потому что я не хотел ничего знать. Пусть старая сволочь помрет, прошлое ушло, и слава богу…

Я кивнул, это-то мне было понятно.

– И тут вчера вечером позвонили из дома для престарелых. Какая-то сестра Урсула. Сказала, что дядя Джек умрет на днях. Он меня не звал, но она решила, что я захочу его повидать. И тут Кэролин стала выступать, мол, ты должен, наконец хоть «закроешь тему», и все такое… Я начал пить. А она все молола: и что надо снова поговорить с вами, и что я спиваюсь, и все такое… Я ушел из дому, опять напился, вернулся, всех перебудил, еще поорал, разбил что-то, вырубился на полу в гостиной. Все плачут. А теперь я, оказывается, алкоголик и должен пройти программу, состоящую из двенадцати пунктов, в противном же случае – уйти из дома…

Я посмотрел на него: лоб покрыт бусинками пота, глаза красные, руки трясутся. Не следовало пренебрегать мнением Кэролин Дэгг только потому, что ее манеры действовали мне на нервы; или потому, что я не хотел считать этого человека алкоголиком. Но сейчас не было времени все это обдумывать.

– Давайте поедем, повидаемся с вашим дядей, – предложил я.

Глава 23

Дом для престарелых Святого Бонавентуры, большая вилла из красного кирпича викторианской эпохи, располагался на тихой площади в западной части Сифилда. Здание в неоготическом стиле с окнами-витражами, коническими башнями и шпилями, под дождем производило впечатление замка с привидениями из детских сказок. Каменная резьба над главным входом изображала ангелов, ведущих трехмачтовик по бурному морю. Сестра Урсула в серой униформе, серо-белом головном уборе и серебряным распятием на шее оказалась угловатой, энергичной женщиной лет шестидесяти. Она поднялась с нами по лестнице на второй этаж и по коридору, обшитому деревянными панелями, повела все еще слабо сопротивлявшегося Рори в комнату Джека Дэгга. Я остался на лестнице. Витраж в окне этого этажа изображал девятый этап испытаний души, третье грехопадение; выше в окне на повороте лестницы изображался четвертый этап, встреча с Девой. Интересно, подумал я, есть ли логика в размещении витражей, или они произвольно разбросаны по этому дому для умирающих. До меня доносились женский плач, звуки работающего телевизора – шла передача о скачках. Свистящим шепотом две пожилые женщины обменивались мнениями об онкологах, анализах и благословенном освобождении.

Рори Дэгг выскочил в коридор через две-три минуты. Пробегая мимо меня, он махнул рукой, указывая на дядину комнату, но не произнес ни звука. Сестра Урсула подошла ко мне, и мы вдвоем смотрели, как он с грохотом скатывается по лестнице и бегом кидается через вестибюль к двери. Сестра Урсула покачала головой.

– Чего, по-вашему, он испугался, мистер Лоу? Своего дяди? Или себя?

– Прошлого, – ответил я.

Сестра Урсула проводила меня до двери в комнату Джека.

– Вот здесь, мистер Лоу, и живет Джек Дэгг. За свои прошлые грехи.

Ее глаза яростно сверкали. Мне импонировали ее энергия и сила духа; я захотел остаться в этой атмосфере; мне пришла мысль – интересно, умирающих вдохновляет или удручает созерцание такой мощной жизненной энергии, когда их собственная жизнь подходит к концу?

С Джеком Дэггом жизнь расставалась, и об этом свидетельствовали впалые щеки, восковой цвет лица, тусклое мерцание темных глаз. Красные пятна отмечали железы на горле; волосы оттенком напоминали мокрый цемент; костлявые пальцы лежали на покрывале, как два старинных веера. Глаза он закрыл, голова подергивалась из стороны в сторону. Я сел на стул у кровати, вытащил из кармана фляжку с «Джеймсоном», отлил чуть-чуть в стеклянный стаканчик, стоявший на прикроватном столике, и поводил у него под носом. Он открыл глаза и потянулся за виски. Я поднес стаканчик к его губам и влил содержимое ему в рот. Он глотнул и вздохнул.

– Благослови тебя Бог, сынок. Рори мне сказал. Ты про гараж? – спросил он через некоторое время. Голос у него посвистывал, будто в горло воткнули свирель.

– Нет, про ратушу. Они нашли тело.

– Да, ратуша, – кивнул он. – Прости, если я болтаю вздор. Видишь ли, кровь у меня вся испорчена. Мне должны были влить чужую. И костный мозг. Но теперь это ни к чему. Слишком поздно.

– Кеннет Кортни – знаете такого?

– Я их всех знал, сынок. Тогда, в те дни всех знал.

– Джона Доусона?

– Да, с мистером Доусоном… Я для него пару раз делал работу.

– Какую работу?

– Разную. Когда ребята получили тендер, который хотели выиграть мы, я увел их грузовики и бетономешалки, все их инструменты. Иногда каменщикам ломал руки, рабочим делал внушение. Все это для него.

– Это вы похоронили Кеннета Кортни в фундаменте ратуши?

– Я, я его похоронил, только я не знал, кто это. Не задавал вопросов, а как же еще?

– Голова у трупа не была закрыта. Если вы сами его хоронили, то должны были узнать. Должны были знать его по Фэйган-Виллас.

– Когда я его увидел, он лежал лицом вниз. Я только залил его бетоном.

– И эта работа тоже была для Джона Доусона?

– Ага, Джон Доусон мне звонил.

– То есть он вам позвонил и сказал, что на стройке лежит труп, надо его похоронить?

– Ага, позаботиться об этом. Да ведь не впервой. Не мое дело, кто там был.

– Вы еще кого-то хоронили?

– Ага, под гаражом.

Гараж. Общий гараж Джона Доусона и Имона Лоу.

– А вы знаете, кто там был?

– И не хотел знать, сынок. Это вредно для здоровья. В брезенте. Негашеная известь и все такое.

– Вы бы согласились дать показания под присягой обо всем этом? Для «Гарды»?

– У тебя есть еще виски?

Я налил ему еще мензурку. Допивал он уже с закрытыми глазами, но когда я снова спросил, даст ли он показания, старик с неожиданной силой ухватился за мою руку:

– Если я еще буду жив, сынок, я расскажу все даже полисмену. Мне нужны кровь и костный мозг. Но слишком поздно, уже ничто не поможет.

Глаза его на миг блеснули последней вспышкой злобы, потом он что-то быстро и бессвязно забормотал. Когда я выходил из комнаты, он уже спал.

Я позвонил Дэйву Доннли из дома для престарелых и все в подробностях описал. Потом разыскал сестру Урсулу и сказал, чтобы ждала детектива из «Гарды». Она быстро прочитала молитву и коснулась рукой распятия.

– Как вы думаете, он согласится теперь на исповедь? – спросила она.

Я знал, что ее интересует только исповедь, и ответил: