Читать книгу "Портрет Дориана Грея - Оскар Уайльд"

— Ну а как, например, вас окрестить по-новому, Гарри? —спросила герцогиня.

— Принц Парадокс, — сказал Дориан.

— Вот удачно придумано! — воскликнула герцогиня.

— И слышать не хочу о таком имени, — со смехом запротестоваллорд Генри, садясь в кресло. — Ярлык пристанет, так уж потом от него неизбавишься. Нет, я отказываюсь от этого титула.

— Короли не должны отрекаться, — тоном предостереженияпроизнесли красивые губки.

— Значит, вы хотите, чтобы я стал защитником трона?

— Да.

— Но я провозглашаю истины будущего!

— А я предпочитаю заблуждения настоящего, — отпарировалагерцогиня.

— Вы меня обезоруживаете, Глэдис! — воскликнул лорд Генри,заражаясь ее настроением.

— Я отбираю у вас щит, но оставляю копье, Гарри.

— Я никогда не сражаюсь против Красоты, — сказал он сгалантным поклоном.

— Это ошибка, Гарри, поверьте мне. Вы цените красоту слишкомвысоко.

— Полноте, Глэдис! Правда, я считаю, что лучше бытькрасивым, чем добродетельным. Но, с другой стороны, я первый готов согласиться,что лучше уж быть добродетельным, чем безобразным.

— Выходит, что некрасивость — один из семи смертных грехов?— воскликнула герцогиня. А как же вы только что сравнивали с ними орхидеи?

— Нет, Глэдис, некрасивость — одна из семи смертныхдобродетелей. И вам, как стойкой тори, не следует умалять их значения. Пиво,Библия и эти семь смертных добродетелей сделали нашу Англию такой, какая онаесть.

— Значит, вы не любите нашу страну?

— Я живу в ней.

— Чтобы можно было усерднее ее хулить?

— А вы хотели бы, чтобы я согласился с мнением Европы о ней?

— Что же там о нас говорят?

— Что Тартюф эмигрировал в Англию и открыл здесь торговлю.

— Это ваша острота, Гарри?

— Дарю ее вам.

— Что я с ней сделаю? Она слишком похожа на правду.

— А вы не бойтесь. Наши соотечественники никогда не узнаютсебя в портретах.

— Они — люди благоразумные.

— Скорее хитрые. Подводя баланс, они глупость покрываютбогатством, а порок — лицемерием.

— Все-таки в прошлом мы вершили великие дела.

— Нам их навязали, Глэдис.

— Но мы с честью несли их бремя.

— Не дальше как до Фондовой биржи.

Герцогиня покачала головой.

— Я верю в величие нации.

— Оно — только пережиток предприимчивости и напористости.

— В нем — залог развития.

— Упадок мне милее.

— А как же искусство? — спросила Глэдис.

— Оно — болезнь.

— А любовь?

— Иллюзия.

— А религия?

— Распространенный суррогат веры.

— Вы скептик.

— Ничуть! Ведь скептицизм — начало веры.

— Да кто же вы?

— Определить — значит ограничить.

— Ну, дайте мне хоть нить!..

— Нити обрываются. И вы рискуете заблудиться в лабиринте.

— Вы меня окончательно загнали в угол. Давайте говорить одругом.

— Вот превосходная тема — хозяин дома. Много лет назад егоокрестили Прекрасным Принцем.

— Ах, не напоминайте мне об этом! — воскликнул Дориан Грей.

— Хозяин сегодня несносен, — сказала герцогиня, краснея. —Он, кажется, полагает, что Монмаут женился на мне из чисто научного интереса,видя во мне наилучший экземпляр современной бабочки.

— Но он, надеюсь, не посадит вас на булавку, герцогиня? — сосмехом сказал Дориан.

— Достаточно того, что в меня втыкает булавки моя горничная,когда сердится.

— А за что же она на вас сердится, герцогиня?

— Из-за пустяков, мистер Грей, уверяю вас. Обычно за то, чтоя прихожу в три четверти девятого и заявляю ей, что она должна меня одеть кполовине девятого.

— Какая глупая придирчивость! Вам бы следовало прогнать ее,герцогиня.

— Не могу, мистер Грей. Она придумывает мне фасоны шляпок.Помните ту, в которой я была у леди Хилстон? Вижу, что забыли, но из любезностиделаете вид, будто помните. Так вот, она эту шляпку сделала из ничего. Всехорошие шляпы создаются из ничего.

— Как и все хорошие репутации, Глэдис, — вставил лорд Генри.— А когда человек чем-нибудь действительно выдвинется, он наживает врагов. У насодна лишь посредственность — залог популярности.

— Только не у женщин, Гарри! — Герцогиня энергично покачалаголовой. — А женщины правят миром. Уверяю вас, мы терпеть не можемпосредственности. Кто-то сказал про нас, что мы «любим ушами». А вы, мужчины,любите глазами… Если только вы вообще когда-нибудь любите.

— Мне кажется, мы только это и делаем всю жизнь, — сказалДориан.

— Ну, значит, никого не любите по-настоящему, мистер Грей, —отозвалась герцогиня с шутливым огорчением.

— Милая моя Глэдис, что за ересь! — воскликнул лорд Генри. —Любовь питается повторением, и только повторение превращает простое вожделениев искусство. Притом каждый раз, когда влюбляешься, любишь впервые. Предметстрасти меняется, а страсть всегда остается единственной и неповторимой.Перемена только усиливает ее. Жизнь дарит человеку в лучшем случае лишь одновеликое мгновение, и секрет счастья в том, чтобы это великое мгновениепереживать как можно чаще.

— Даже если оно вас тяжело ранит, Гарри? — спросилагерцогиня, помолчав.

— Да, в особенности тогда, когда оно вас ранит, — ответиллорд Генри.

Герцогиня повернулась к Дориану и посмотрела на него как-тостранно.

— А вы что на это скажете, мистер Грей? — спросила она.

Дориан ответил не сразу. Наконец рассмеялся и тряхнулголовой.