Читать книгу "Гремучий Коктейль 2 - Харитон Байконурович Мамбурин"

этой прекрасной и благородной девой нормальные отношения исключены, раз она так настороже собственного благочестия при кристально, можно сказать, пронзительно ясном и пустом горизонте отношений вообще.

Хотя меня подкупают как её живой прагматизм, так и эти огромные темные глазищи на остреньком лице.

Хорошо сидим. Можно потратить часик, а то и два, перед тем как… идти вперед. В небольшую, но очень обжитую зону, где скопились разные плохиши. По пути сюда мне уже пришлось прикончить с десятка два зверюг, представлявших из себя тех же ящериц, правда, без ошейников и несколько ловких, коренастых обезьян с чешуёй вместо шкуры, но животные — это животные. Против них Щит — настоящий чит, иначе не скажешь, а вот разумные… это слегка другое дело.

— Я обманщица, Кейн, — неожиданно проговорила лежащая девушка, — За это меня здесь, в Москве, возненавидели все студенты и… не только. Хочешь знать, что я сделала?

— Почему бы и нет? — пожал я плечами.

— Станис почти всегда спит, — упомянула она своего даймона, — А когда он спит — мне спать не надо. Не совсем, конечно, после физических нагрузок отдых необходим, но вот умственные, к примеру, учеба… Я не гений, Кейн. Просто могла учиться день и ночь. В общежитии девушки это быстро поняли, сложно скрыть постоянно горящий в комнате свет, он вызывает любопытство. Они шпионили за мной, а потом сделали своё открытие достоянием общественности.

— И где тут обман? — не понял я.

— Его нет, — просто ответила та, с которой мы очень скоро пойдем в бой, — Но если сотни людей убеждены, что их обманывают, что так учиться не честно, что полученное мной превосходство оскорбляет все их усилия, то они запросто могут убедить в этом преподавателей. Особенно на фоне такого как ты.

— А что я? У меня просто очень хорошая память. Хотя… баронесса фон Аркендорф считала, что я вынуждаю все запоминать своего даймона, а он мне потом подсказывает.

— И какой она при этом была? Разозленной? — вопрос был очень в тему.

— Да буквально взбешенной от возмущения, — признался я, — Всё требовала от меня рассказать, как я так умудрился его запрячь.

— Она, видимо, не стала распространяться о своих подозрениях. Здесь, в Москве, всё иначе, — Кристина выглядела грустной, говоря это, — Много знатных родов, соперничество и спесь, семьи следят за успехами своих ревнителей как за какими-то скачками. Не просто следят, поверь мне, там целая система… о которой я не знала. Успеваемость, знатность, цепи гримуара. Всё это определяло твоё место в академии.

— А ты пришла и всё поломала, — сделал вывод я.

— Да, — просто отозвалась девушка, — Теперь большая часть знати Руси считает меня низкой обманщицей.

Социально обоснованная обструкция. Наверное, если бы я попал в действующую, а не заново открытую академию, то, скорее всего, оказался бы на месте самой Терновой, воткнувшейся как самый настоящий шип в множество чужих задниц. Для боярыни, отмеченной императором и находящейся у него на службе, это малоприятно, но жить можно. Только вот самодержцу такая раздражающая подчиненная неудобна. Хочется её приткнуть куда-нибудь подальше. К примеру — в другой город. Всё становится куда понятнее.

— Насколько я знаю вашу семью, вам всегда было чхать на общественное мнение, — решил слегка утешить напарницу я, — Ну, по крайней мере, со времен совы.

— Да, — легко согласилась девушка, — Но я хотела завести друзей.

— Ты и завела, — банкет требовалось продолжить, — У тебя есть я!

Меня смерили долгим взглядом снизу вверх.

— Я сказала «друзей», а не сомнительного типа с мутным прошлым, замашками кобеля и резервом волшебника, — язвительно уточнила девушка.

— Точно, — охотно покивал я, — Такого замечательного красавца судьба сразу продвинула тебе в женихи!

Еще один долгий взгляд.

— Я уже не уверена, что хочу, чтобы всё кончилось хорошо, — парировала Тернова, — Если меня убьют, то не придётся взбираться отсюда все эти бесчисленные пролеты со ступеньками… и выходить за тебя замуж.

— Знаешь, молодые люди вроде меня довольно нервно относятся к перспективе женитьбы. Особенно на той, которая может проклясть чем-то жутко поганым.

— Ты подал мне идею. Думаю, мне понравится быть вдовствующей княгиней. Нет, я передумала. Уже нравится.

— Что же, смерть от твоих рук мне кажется куда более привлекательной, чем здесь, в подземелье. Надо попробовать дожить до этого момента. Кстати да, нам же придётся поцеловаться у алтаря!

Девушка вздрогнула и начала подниматься, аккуратно и бережно спуская свои ноги со стены, в которую они упирались. Встав на четвереньки, она как кошка аккуратно подвигала обеими ногами, а затем, очевидно приободрившись, внезапно сделала «шаг» вперед. Прежде чем я успел как-то среагировать, она меня… поцеловала.

Это был очень странный поцелуй. Жутко неумелый, но при этом не детский «клевок» в губы, а вполне себе осознанное и неторопливое действие, не оставляющее сомнений, что оно отнюдь не импульсивное, а вполне спланированное.

— Не так ужасно, как я думала, — хрипло прокомментировала свои действия боярыня, сползая с моих колен и принимаясь обуваться.

— Гм, что это было? — наконец среагировал я, — Репетиция?

— Нет, — немного задумчиво ответила девушка, — Просто не хочу умирать нецелованной. Других кандидатов рядом не было.

— Про тебя она не подумала, — тут же наябедничал я лежащему коту, — Вот так всегда. Самых близких и не замечают.

Кристина фыркнула, а Мишлен сделал большие глаза. Кажется, к моему юмору начинают привыкать.

Пользователи гримуаров кто угодно, но не воины скрытного типа. По урокам истории я знал, что в те редкие эпизоды, когда в человеческий конфликт вмешивался волшебник, то его всегда прикрывали бойцы ближнего или дальнего боя. По одиночке заклинатели не ходили. Гримуар же был одновременно щитом и мечом, позволяя концепцию одного-в-поле воина, но это поведение практически ставило крест на скрытности. Владелец гримуара напоминал, по сути, танк, у которого крепче всего лобовая броня, полностью убирающаяся в момент «выстрела». Подобное сильно сужает тактику в бою, если речь идёт о одном пользователе, но всё меняется, если их больше.

Этому нас тоже учили.

В самом низу этой пародии на растянутое подземелье, в центре «квадрата», была обустроена перевалочная база для работавших тут цвергов. Иномировые гастарбайтеры-полукровки не стеснялись обустраиваться, несмотря на временность своего пребывания в этом мире, поэтому наворотили неслабых размеров комплекс, сквозь который понизу проходило несколько действующих ниток одноколейной железной дороги. Комплекс был двухэтажным, оставляя первый «этаж» строго под рабочие зоны и портальную площадку, а вот второй — как раз под отдых местных тружеников.

А еще тут было много света от плесени. Настолько много, что хватало Кристине, а меня почти заставляло щуриться, даже после снятого проклятия. И звуков. Множество звуков от живых существ,