Читать книгу "Цусимские хроники. Апперкот - Сергей Протасов"

Было совершенно непонятно, что могло так гореть на этих посудинах. Полусгнившие старые корпуса просто не могли дать столько копоти. Вероятно, это была какая-то японская хитрость. К дыму горящих у мыса Ёрифуне кораблей примешивался еще дым из труб проскочивших недавно истребителей и крейсеров и от сильного пожара на торпедированной и легшей на грунт брандвахте. Эту смрадную тучу закрывал от ветра массив мыса Ёрифуне, так что она становилась все гуще, проворно расползаясь по всему северо-западному углу залива.

* * *

В 08:18 бон между мысами Кого и Ёрифуне был подорван, и через образовавшийся проход эсминцы ворвались в Сасебский залив. Быстро разделавшись при помощи крейсеров с неожиданно многочисленной охраной на входе, попутно довольно легко отразив встречную атаку японских легких сил, Матусевич, не мешкая ни минуты, повел свои миноносцы на восток в плотном строю. Над ними снова начали распухать шапки шрапнельных разрывов. Но теперь их автора – японскую полевую батарею – было видно. Ее позиции находились на северо-восточном склоне возвышенности на мысе Ёрифуне. Ей в ответ дали несколько залпов, видимо накрыв позиции, так как стрельба прекратилась. Поскольку полосу шрапнельного огня удалось миновать быстро и без потерь, эсминцы не мешкая понеслись к входу в саму гавань Сасебо.

На «Безупречном», впервые после восстановления поврежденного винта, давшего максимальные обороты в ходе прорыва, уже более-менее приноровились к проявлявшейся при этом рыскливости влево, так что к прорезавшимся остаточным явлениям экспресс-ремонта вполне приспособились и на курсе теперь не виляли.

А определенную опытным путем при тех же обстоятельствах максимальную скорость «Быстрого» в девятнадцать узлов, после аврального и неполноценного восстановления третьей кочегарки ставшего самым тихоходным в отряде, назначили верхней планкой для остальных, что позволяло надеяться на сохранение строя при возможных внезапных эволюциях.

Вокруг круто вставали из воды живописные зеленые берега, на которых сосновые и кедровые леса перемежались с лепившимися кое-где террасами крестьянских полей и оголенной дождями и ветрами с моря горной породой, источенной тысячелетней эрозией. Впереди маячил какой-то пароход, уже поворачивавший за мыс Иорисаки, где была сама Сасебская бухта. Дистанция до него не превышала двух миль.

Имея главной задачей воспрепятствование минированию узостей противником, Матусевич приказал дать самый полный ход, довернув наперерез этому судну, которое могло оказаться минзагом.

Однако сразу же, совершенно неожиданно, весь отряд угодил под очень точный обстрел с носовых углов правого борта с мыса Кушукизаки. Там на северо-западном склоне горы Кокуза, всего в двадцати двух кабельтовых обнаружилась шестиорудийная батарея не менее чем 152-миллиметрового калибра. Причем она была хорошо замаскирована, и ее место определялось только по вспышкам выстрелов. За первым залпом последовали второй и третий, после чего пушки перешли на беглый огонь.

Сразу стало ясно, что на этот раз наткнулись на современные скорострелки, сразу давшие накрытие по головному «Безупречному». Хотя прямых попаданий не было, осколки от японских снарядов, пробив первую трубу и рикошетом уйдя вниз, вывели из строя котел в носовой кочегарке. Начав травить пар, эсминец сбавил ход.

Следующие снаряды неизменно давали накрытия, осыпая истребители градом новых осколков. При этом расстояние до японских позиций сокращалось. Шансов прорваться под таким убийственным огнем к входу в бухту не оставалось никаких.

Чтобы выскочить из-под обстрела, Матусевич круто положил право руля, намереваясь развернуться и атаковать скопление пароходов у канала Харио. Этот узкий и извилистый канал с меняющими свое направление и весьма сильными приливно-отливными течениями вел из южной части Сасебского залива в Омурский. Не зная его некоторых специфических особенностей, пройти им было невозможно, что делало недоступными для русского флота всех, кто успеет там скрыться. Если бы удалось подорвать одно или два приличных судна на фарватере, то, учитывая приближение эскадры с запада, выскочить из Сасебского залива уже никто никуда не смог бы.

Оказавшись в заливе, несмотря на неприятную неожиданность, хотелось успеть везде. Предполагалось даже разделиться, отправив один эсминец на юг, а двумя другими вернуться и все же взять под контроль район у мыса Иорисаки, выполняя главную задачу. Рассчитывали, что идущие следом крейсера, как назло куда-то пропавшие в самый неподходящий момент, вот-вот появятся и прикроют. Но их все не было, и осуществлению всех планов снова помешала японская батарея.

Почти сразу после разворота эсминцев на юго-восток она возобновила беглый огонь на поражение. Головной «Безупречный» получил новые повреждения от близких разрывов, так же как и оба шедших следом миноносца. Спустя всего три минуты стало ясно, что пока не будут приведены к молчанию эти пушки, не только невозможно прорваться ни к Сасебо, ни к каналу Харио, но и просто находиться в простреливаемом насквозь заливе опасно.

А крейсеров все еще не было видно за дымом. По непонятной причине они застряли в проходе, хотя к моменту форсирования его Матусевичем буквально дышали в спину, придавая уверенности. Стрельба по берегу трех истребителей бронебойными гранатами всех калибров не приносила никакой видимой пользы. Даже места падения своих снарядов, просто исчезавших на зеленом склоне горы где-то в стороне часто выбрасывавшихся клубов порохового дыма от японских залпов, никто не видел. Матусевич приказал разворачиваться обратно к входу в залив, чтобы хотя бы максимально увеличить дистанцию.

Но на развороте «Блестящий» получил попадание в машину и потерял ход, сразу отстав от отряда. Видя это, оба других эсминца под непрекращающимся обстрелом развернулись обратно, пытаясь закрыть подбитого товарища своим дымом, чтобы дать возможность исправить повреждение. Однако почти сразу «Безупречный» тоже получил попадание в корму и потерял управление, покатившись вправо. Кроме того, осколки повредили паропровод в кормовой кочегарке. С него передали фонарем приказ «Быстрому» немедленно отходить навстречу пропавшим крейсерам.

Флагманский эсминец быстро терял ход, продолжая получать новые повреждения от близких разрывов шимозных гранат. Японский огонь не ослабевал и был все так же точен. Казалось, оба подбитых русских миноносца обречены, но в этот момент наконец появились бронепалубники, и японцы прекратили обстрел неподвижных миноносцев, занявшись новыми целями.

По распоряжению Матусевича, на крейсера тут же сообщили ратьером о пароходе, который видели, когда вошли в залив. Сообщение приняли на «Авроре», но подозрительного японца уже было не видно за мысом, и сейчас достать его ни с миноносцев, ни с крейсеров не могли.

Поскольку момент геройской гибели эсминцев явно откладывался, более-менее уцелевший «Быстрый», получив новый сигнал с флагмана своего отряда, снова развернулся и, метнувшись на полном ходу, занял позицию между потерявшими способность передвигаться собратьями и пароходами у канала Харио.

Матусевич опасался, что среди них могут быть вспомогательные крейсера. Прекращение обстрела давало шанс справиться с повреждениями, но до тех пор добить едва живые эсминцы ничего не стоило даже парой устаревших пушек умеренного калибра. Сместившись к югу, «Быстрый» маневрировал, держась на виду у крейсеров и прикрывая подранков не особо прицельным редким огнем малокалиберных скорострелок в сторону пароходов. Так сказать, в превентивных целях. Поскольку никаких агрессивных намерений оттуда не исходило, рассчитывали взять трофеи и старались пока не калечить потенциальную добычу.