Читать книгу "Дерзость на шпильках - Риша Вольная"

- Гриша, отпусти меня! Зачем я тебе сдалась?! Я же обычная, таких как я миллион, а важнее то, что половина из них добровольно согласятся находиться в твоих «гостеприимных»  объятьях.

Мой голос дрожал, но, в общем, могла смело поставить себе «пятерку» за актерский талант.

- Нет, ты уникальна! И я не позволю, чтоб ты досталась кому- то другому!

- Так других претендентов и нет. Тебе не с кем вести соперничество, – стараясь не сорваться на крик, прошептала я.

- А как же Демидов?! Разве твой босс не таскается за тобой, словно дворовая собачка?

Я хмыкнула и даже горько улыбнулась.

- Моему боссу глубоко безразлично, где обитает моя буйная личность. Демидов хорошо охраняет то, что ему дорого, а так как я тут, значит, делаем вывод, что он не заинтересован в моём благополучии.

Губы говорили, а сердце сжималось от каждого слова. Словно судебный приговор слушало, где в конце оглашается – смертная казнь.

Мужчина мне до конца не верил, но по выражению его глаз поняла, что семя сомнения мне удалось взрастить в этом больном мозгу.

- Ты все равно будешь моей, – решил похититель, впиваясь в мои губы звериным поцелуем.

Он рукой держал мой подбородок, не давая возможности прекратить этот беспредел,  чтобы не дергалась сверху, придавил своим телом.

Артём тоже иногда целовал меня зло или очень жёстко, кусая губы, но каждое его прикосновение дарило наслаждение, пусть даже на грани с болью. Сейчас же, кроме боли, отвращения и тошноты, только уже на грани рвоты, я более ничего не испытывала. Я прекратила сопротивляться, так как Карпов делал только больнее. Чувствовала, как текут слезы по щекам, но и их уже не могла контролировать.

Господи, в эти минуты я возненавидела всех мужчин! Они в моей жизни всегда мнили себя попками земли, как-то решив, что эту глупую блондинистую куклу надо научить жить правильно. Каждый, но разными способами пытался что-то во мне переделать, надломить и построить из меня нужное им. Я же, как последняя дура, вооружившись правилом, что без труда не выловить и рыбку из пруда, старалась найти компромисс, а когда ничего не получалось, то винила себя в излишней дерзости и в излишнем безрассудстве.

Так вот не я была дурой, а они полными козлами, думающими только о своём незыблемом «я». Даже Артём, как бы я его ни любила, тоже не стал исключением из моего личного свода правил.

Сквозь душевную боль и терзания сердца я чувствовала, что мужчина решил не терять время даром и показать мне, каким страстным любовником он может быть. Шепча мне на ухо о своих пошлых фантазиях со мной в главной роли, Карпов отпустил моё лицо из захвата и принялся гладить, сжимать тело, причиняя лишь боль. Он расстегнул на мне рубашку и лихорадочно принялся слюнявить грудь и шею, а дрожащими от нетерпения ручонками копался у меня между ног, спасибо, что пока сквозь ткань брюк и трусиков.

От его старательных пыхтений на мне тошнить стало только сильнее, но я старалась сдержаться из страха неизвестной реакции этого больного на лёгкий душ моего желудочного содержимого. Видимо, не получив желаемой от меня реакции, он схватил меня за подбородок, заставляя смотреть прямо в его похотливые глаза.

- Ну же! Что с тобой? Где та горячая и дерзкая, о которой я столько слышал? А? Ты как безвольная кукла тут валяешься. Может, тебя надо по-другому стимулировать?!

Каждое свое второе слово он сопровождал дёрганьем моей больной головы, а каждое окончание вопроса весомой оплеухой. Тошнота стала просто непереносимой от этой качки моего сознания, так что через секунду меня вырвало прямо ему в лицо. Этот дебил не дал мне отвернуться в ожидании ответов на свои вопросы.

Дико взвизгнув, Карпов отскочил от меня, смахивая с лица остатки моего завтрака, это ему ещё повезло, что с утра я так и не успела  нормально поесть.

- Ах ты тварь! Сука! Ты же нарочно! – пропищал мой похититель и завершил свою речь поставленным хуком справа, от которого я завалилась набок.

К цветным пятнам, что и так стояли у меня перед глазами, добавились красочные салюты и разноцветные флажки, будто парад на «9 мая» смотрю. Осталось пройти толпою «бессмертному полку» и показу тяжёлой военной техники. Мой отец бывший военный, так что этот праздник я начала посещать ещё в период внутриутробного развития.

Я надеялась, что после такого удара потеряю сознание,  ещё впаду в кому, но ничего этого не происходило. То ли удар был недостаточно хорош, то ли у меня болевой порог слишком высок, но я слышала, как в комнату влетела охрана хозяина этой психушки. Он им проголосил о моем безобразном поведении, и у меня появилась мысль, что теперь моим перевоспитанием и «прибитием» хороших манер займутся добрые молодцы.

Слава богу, меня больше трогать не стали, видимо, испугавшись, что периодически меня выворачивали рвотные позывы. Ха! Зря боятся, желудок был девственно пуст, а основная масса досталась их боссу.

Несколько минут слышала только шепот охранников и вскрики Карпова, эта практически тишина радовала мой переутомленный мозг. Я даже глаза смогла открыть, правда, из- за дополнительной окраски зрения окружающий мир выглядел как в сказке: яркий, с розовыми оттенками и блёстками.

Тишина вскоре сменилась нездоровой суетой. Все звуки доходили до меня с лёгким опозданием и будто через толстый слой ваты. Крики, выстрелы доносились из открытых дверей, бледное лицо Карпова, спрятавшегося за двух охранников. Я усмехнулась разбитыми губами от мысли, что они играют в прятки, и тут же пожалела, сморщившись от боли в лице. Грешно смеяться над ближним нашим!

А дальше пошли галлюцинации, потому что в дверном проёме промелькнуло лицо Арчинского. Хотела крикнуть, что я здесь, но потом саму себя наругала, что разговор с собственными галютиками – это уже сразу другая степень заболевания. Лучше оставаться на прежней, потому расслабилась, решив просто смотреть и не внедряться в сам процесс.

Снова промелькнула симпатичная моська Даниила, а вот физиономии охранников скривились. Они вместе с Гришуней упали на пол, спрятавшись за опрокинутый белый стол. Чёрт, если выживу, наверное, возненавижу белый цвет! Он был здесь повсюду!

И снова шум, когда красивые резные, но тоже белые, двухстворчатые двери разлетелись на щепки вместе с окружающей их стеной. Теперь если приглядеться, то через пыль и обломки можно разглядеть огромный проём. Определённо пошла перепланировка жилплощади, теперь здесь будет арочный проём, который можно отделать красивым полированным дубом и …

Одернула поток своих мыслей, понимая, что они не соответствуют происходящему передо мной. В комнате завязалась борьба, ну, с натяжкой, конечно. Я успела только два раза моргнуть, как мордашка Арчинского уложила практически одновременно двух охранников спать, а позади них как-то нечеловечески верещал сам Карпов.

Когда тушка Даниила сдвинулась в сторону, разглядела мужскую спину и затылок, в сильных руках которого билось и кричало тело Гриши. Артём!