Читать книгу "За Северным ветром - Екатерина Мекачима"

– Места у нас тут немного, – немного сконфуженно произнесла Гьярда. – Но мы разместимся, гости славные!

– Конечно, разместимся! – заверил Гореша.

Гьярда стала доставать из печи обед, Яра и Василиса помогали накрывать на стол. Когда угощение было готово и гости расселись (кому не хватило места за столом, тот сел на подвижные лавки), Гьярда и Гореша обратились со Словом к Богам. Странники переглянулись: они вновь встретили давно забытые в мире традиции. «Чем дальше от мира, тем крепче дух», – подумала Василиса. Гости помолились вместе с хозяевами и приступили к трапезе.

Гьярда и Гореша расспрашивали своих гостей о том, как нынче живут люди; какие они, путешественники, посетили города, и какие сейчас устои в мире. Поступают ли живущие по сердцу и чтят ли Сварога-Отца и Свагору-Мать? Старикам было интересно, откуда пилигримы родом и куда держат свой путь. Ни Гьярда, ни Гореша не знали о том, кто правил Сваргореей. Супруги смутно представляли, где располагается Солнцеград. Когда Веслав рассказал, что столица – город-остров, Гьярда вновь изумленно всплеснула руками: «Вот же диво – жить среди воды!»

Гьярда и Гореша никогда не покидали своего родного хутора. Родились супруги здесь, но в те времена, когда хутор был почти деревней. За прошедшие года люди покинули Южный, но супруги не хотели уходить с родной земли.

Путники рассказали Гьярде и Гореше, что они держат путь к Рифейским Горам: хотят, пока молодые, мир посмотреть да легендарные горы увидеть. Про Индрика и водяного не говорили даже в этом забытом Богами месте.

– А куда же вы оленей своих в горах-то денете? – поинтересовался Гореша. – И сани с поклажей?

– Оленей – отпустим, а сани – оставим, – ответил Витенег.

– Тут до гряды седмицу пешком идти, – проговорил Гореша. Он немного помолчал, собираясь с мыслями, и наконец сказал: – Поживите у нас, пока снег не спадёт. Понимаю, просьба у меня не особо уважительная получается, – он немного замялся. – Вы же оленей всё равно отпустите, а мы сможем приглядеть за животными до вашего возвращения. Как же вы обратно вернётесь, коли оленей отпустите?

Гости переглянулись: одним Богам ведомо, вернуться ли они назад. Конечно, беспокоился Гореша не о гостях, старику богатство приглянулось. Но вряд ли Гореша сразу будет пускать оленей на мясо. Если же придётся возвращаться назад, то предложение хозяина хутора очень хорошее. Да и просто жалко их, бедняков, затерянных на краю света.

Путники посовещались и согласились ждать тепла.

Белозёр и Гоенег сидели на лавке подле дома Гоенега. Высокий, крепкий охотник и тоненький старый рыбак. Мужчины долго смотрели на пробуждающуюся от зимнего сна природу. С тех пор, как их дети покинули деревню, Белозёр и Гоенег часто ходили друг к другу в гости. Не всегда даже говорили – посидят вдвоем, подумают и разойдутся. Иногда, бывало, и посудачат о насущном: об улове Белозёра или о добытых птицах. Когда же разговоры заходили о странниках, отправившихся на поиски Богов, у обоих замирали сердца. Белозёр говорил, что без Веслава опустело озеро, а Гоенег сокрушался, что без Василисы ему не так хорошо попадаются птицы, что без дочки он не метко стреляет. Но, опомнившись, старики уверяли друг друга, что их родные пилигримы вернутся.

Первое весеннее солнце выглянуло из-за туч и осветило покрывшийся ледяной коркой снег. Загорелись капли на сплетённых ветвях деревьев, что росли по другую сторону улицы.

– Веслав рассказал мне перед отъездом правду о себе, – вздохнул Белозёр, – да я говорил тебе об этом, – добавил рыбак. – Только вот прикипел я к царевичу за десять лет, будто к родному сыну, – признался он. – Боги же меня семьёй не наградили.

– Вернуться наши дети, – Гоенег положил на плечо Белозёру руку. – Ещё и свадьбу им потом сыграем!

– Услышали бы наши молитвы Боги, – улыбнулся Белозёр. – Судачат же в деревне: мол, отправились искать хорсгора, но ни к Перуновой охоте, ни к концу зимы не вернулись. А уже весна.

– Не слушай их пустые речи, – махнул рукой Гоенег, хотя ему самому от подобных разговоров тошно становилось. – Вон, Фросья-то наша своего Мухому ждёт, а женщины такие вещи лучше чуют, – Гоенег посмотрел на Белозёра. – Вернутся они, вернутся.

– Агнешка так же говорит, – согласился Белозёр. – Он говорит, что Василисе оберег особенный дал, – усмехнулся рыбак. – Вот мальчишка же!

– А что за оберег такой? – поинтересовался Гоенег.

– Агнешка сначала хвастался, что сам его из берёзы выстругал. Потом обмолвился, что встретил в лесу женщину, которая повелела ему передать оберег Василисе.

– И ты только сейчас мне об этом говоришь? – удивился Гоенег. – Что женщина из леса просила предать оберег моей дочери? Вдруг это Яга какая-то?!

Белозёр мягко улыбнулся, отчего от его глаз побежали солнечные морщинки.

– Агнеша чует хорошо, – заверил рыбак охотника. – Он сказал, что та женщина из светлых душ была, в шкуре медведя, пронзённой стрелой. – Он многозначительно посмотрел на охотника.

Гоенег ахнул и схватился за сердце.

– Что же ты молчал, друг… – прошептал он, смахивая навернувшиеся слёзы.

– Да мне Агнеша только вчера и признался, – ответил рыбак. – Потому к тебе сегодня и пришёл. Сказать, что и она нашу Василису защищает.

Глава 14

Змиев Дар

Престольная Царского Терема – большой помпезный зал с высоким сводом, распалубки которого были украшены барельефами треглава. Солнечный свет, преломляясь сквозь цветные стёкла мозаичных окон, освещал расписанные золотом стены. В центре престольного зала, на постаменте с лестницей, находился царский трон, за которым располагались капии Богов. Ближе к трону стоял капий Полоза с горящим подле него Небесным Огнём, через который Змий мог наблюдать за происходящим. Вдоль стен зала стояли стулья, обитые красным бархатом.

Великие князья и веденеи Сваргореи собрались на Царский Собор. Приглашены были не только князья Палаты, но и правители далёких княжеств. Присутствовали волхвы Великого и Сестринского Свагоборов. Драгослав восседал на троне вместе с Агнией. С ними была и царевна Злата. Агния не хотела, чтобы царь нарушал традиции народа и позволял царице присутствовать на государственных собраниях, но Драгослав не внял ей. Если служим Полозу вместе, если начали Полозов Род на земле, то и новые традиции начнем. Злате же править придётся, учиться пора. Маленькой царевне указ отца пришёлся не по душе: речи старых людей в багряных корзно казались Злате до ужаса скучными и неинтересными. Но с тех пор, как царевна ослушалась отца на праздник Долгой Ночи, Злата искренне старалась не нарушать своих слов и следовать велениям отца и матери. Такое поведение давалось царевне с трудом, как и спокойное сидение рядом с отцом на золотом троне. Царевна так утомилась, что, позабыв о приличиях, стала ковырять драгоценные камни в инкрустации трона.