Читать книгу "Таинственная карта - Галина Юзефович"

Единственный человек, которому есть дело до беглянки и который всерьез хочет ее отыскать, - это московская журналистка Катя Беляева, звезда исповедального жанра, специалист по душещипательным историям, нервная, ранимая и закомплексованная. Покуда Марта блуждает по лесу, встречаясь с самыми жуткими своими кошмарами - как реальными, так и метафизическими, Катя будет исследовать и вытаскивать на свет ее биографию, наблюдая, как «светлый человечек» и «невинное создание» буквально на глазах мутирует в малолетнего монстра, а после - в одинокого напуганного подростка, последовательно преданного и отвергнутого всеми взрослыми, которым она имела неосторожность довериться.

«Рюрик» Козловой (имя, вынесенное в заглавие, не имеет никакого отношения к небезызвестному варягу, а принадлежит любимому попугаю главной героини) - из числа тех редких книг, которые совершенно не пытаются понравиться. С первой же страницы автор вводит в повествование всезнающего и до поры безымянного рассказчика, на манер Вергилия сопровождающего читателя по всем закоулкам романного ада. а попутно -сюрприз! - всячески его оскорбляющего и с фехтовальной точностью жалящего в самые уязвимые места. Прорывая ткань художественной условности и обращаясь к читателю напрямую (причем по большей части в духе «А. кстати, слышь, ты...»), Анна Козлова словно бы напоминает ему, что главный в книге - вовсе не читатель, и автор - вопреки расхожему мнению - не обязан быть с ним милым, соответствовать ожиданиям, заигрывать и заглядывать в глаза.

Именно эта сумрачная и дерзкая гордыня, этот сдержанный бунт и составляют основу обаяния «Рюрика». Автор не просит у читателя любви -и уже одним этим вызывает интерес и уважение. Его юная героиня не рассчитывает на сострадание, и, вероятно, именно поэтому ей в самом деле хочется сострадать. А продернутая сквозь весь текст основная идея, в слегка упрощенном виде сводимая к тезису «все зло мира происходит из человеческой привычки поступать “правильно”, а не так, как хочется», отлично справляется с ролью несущего каркаса. Помимо истории самой главной героини автор закрепляет на этой смысловой оси несколько историй второстепенных героев - отца Марты адвоката Олега N, его второй жены Иры, байкера Михаила, подобравшего Марту на трассе, журналистки Кати Беляевой, и все эти сюжетные линии звучат слаженно и гармонично, подпитывая и дополняя друг друга.

Однако - и умолчать об этом было бы неправильно - обратной стороной молодости является незрелость. В тот момент, когда обаяние текста немного рассеивается (а это происходит примерно к концу второй трети - собственно, к тому моменту, как основная интрига, касающаяся прошлого Марты, выходит на финишную прямую), начинают возникать вопросы, касающиеся сюжета, антуража и мотивации главных героев. Вопросы копятся, читательское недоверие растет, сквозь болезненно реалистичный, универсальный рассказ о взрослении, предательстве и неистовой дочерней любви к отцу зачем-то начинает проступать мистика, а завершающий книгу неуверенный и половинчатый хэппи-энд выглядит совсем уж неубедительно. Трудно отделаться от впечатления, что автор не знала, как разобраться с завязанными ею самой узлами, и решила от греха подальше (и вопреки собственным правилам) поступить «правильно», то есть по возможности раздать всем сестрам причитающиеся им серьги.

Предыдущий роман Анны Козловой «Р20», рассказывающий о жизни людей с психиатрическими заболеваниями, поражал какой-то немыслимой для современной русской прозы «сделанностью», безупречной сюжетностью и концептуальностью. Но при всём внешнем блеске в нем чувствовалось что-то неживое и механистическое, привнесенное, вероятно, сценарной закалкой автора. «Рюрик» по сравнению с «Р20» книга куда менее совершенная -честно говоря, порой раздражающе несовершенная, но вместе с тем определенно более живая и - несмотря на обратную хронологию - куда более молодая, искренняя и «настоящая». Зачтем ее за впечатляющий литературный дебют и будем ждать продолжения.

Алексей Иванов

Тобол. Много званых

По замерзшему большаку, с трудом переступая босыми истерзанными ногами, бредут в сибирскую ссылку раскольники во главе со своим неистовым одноглазым предводителем. Любознательный шведский военнопленный зарисовывает в тетрадку петроглифы на скалах возле Иртыша. Творит убийственной силы любовный заговор узкоглазая девушка-остячка, и в сети ее попадает ссыльный украинский интеллектуал с серьгой в ухе, бывший сподвижник Мазепы. Плывет по реке барка бухарских купцов, пробирается в центральную Россию караван из циньского Китая - по виду торговый, по сути облеченный секретной миссией, а в столичном Тобольске местный «архитектон» вычерчивает план будущего кремля. Показательно избивает проворовавшихся дьячков таможенного приказа свеженазначенный губернатор Сибири, князь Матвей Петрович Гагарин, а в недостроенной, полупризрачной северной столице нервно дергает носком ботфорта царь Петр... Словом, жизнь петровской России во всем ее противоречивом многообразии и преимущественно к востоку от уральского хребта, а в качестве своеобразного тизера - мертвое тело на петербургской виселице, которое император остервенело пинает вышеупомянутым ботфортом буквально в первой главе. Читателю, вероятно, надлежит на протяжении всего романа гадать, кому же при жизни принадлежало это тело и выискивать подходящую кандидатуру среди персонажей первого-второго плана (если вы не вовсе забыли курс истории восьмого класса, вы поймете, кто это, после первого же появления героя в кадре).

Если вам сложно понять, зачем сегодня нужно писать (а главное читать) нечто настолько консервативно прямолинейное - не то «Петр Первый» Алексея Толстого, не то «Россия молодая» Юрия Германа на новый лад: вы, в общем, не одиноки. Алексей Иванов, помимо прочих своих удивительных умений, способен превращать фрагменты подлинной истории в восхитительную, безумную и головокружительную фантасмагорию, обладающую свойством не просто заменять правду, но диковинным образом ее превосходить. Однако на сей раз он словно специально ограничивает, искусственно зауживает свой писательский диапазон, так что тем, кто (как и я) ожидал нового «Сердца пармы» или «Золота бунта», следует знать: нет, это вещь принципиально иная - настоящий, честный исторический роман-эпопея, без какой-либо литературной игры или второго дна. Всё по правде и почти без вольностей - ну, насколько это вообще возможно в художественной прозе. Много убедительных, ручной лепки героев, много (по правде сказать, очень много) сюжетных линий, большой полнокровный мир, как в каком-нибудь «Волчьем зале» Хилари Мантел - но и всё, в общем-то, ни чудес, ни откровений.

Однако не спешите огорчаться. Если вам удастся преодолеть разочарование на старте и всё же занырнуть в «Тобол», то, поверьте, выныривать вам не захочется. Такова уж природа ивановского дарования, что в любом - даже самом гиблом - жанре он ухитряется многократно превзойти любые ожидания: не просто прыгнуть выше заданной планки, но вообще выполнить какое-то совершенно иное и неожиданное упражнение, трудно описываемое в рациональных терминах. Тяжело и со скрипом проворачиваясь поначалу, густонаселенная, плотная и материальная ивановская вселенная в какой-то момент раскрутится до таких бешеных оборотов, что 700 страниц уже не покажутся избыточными, а второй том (с подзаголовком, как нетрудно догадаться, «Мало избранных») захочется получить - окей, не прямо завтра, но поскорее.