Читать книгу "Гротеск - Нацуо Кирино"

— Да уж, стоит постараться. Тем более что Такаси — тоже худощавый.

Кадзуэ ответила решительным кивком.

— Вот похудею — стану красивой. Мы с ним даже похожи будем, — мечтательно проговорила она и стала заворачивать пустую коробку от бэнто в перепачканный томатным соком платок.

Тут рядом с нами возникла Мицуру с книгой под мышкой. Хлопнула меня по плечу:

— Юрико пришла. Зачем-то ты ей понадобилась.

Юрико? Сколько раз я ей говорила, чтобы она держалась от меня подальше! Ну что ей еще? В коридоре у входа в класс стояли Юрико и Кидзима-младший и глазели на нас. Кадзуэ их еще не заметила; я толкнула ее в бок.

— Кидзима!

Видели бы вы Кадзуэ в тот момент! Щеки от смущения словно налились свекольным соком. На лице можно было прочитать: «Что мне делать? Что делать? Еще не время! Что же делать?»

— Все нормально, — проговорила я, вставая со стула. — Они ко мне пришли.

— Ты не говорила Юрико, что Такаси мне нравится?

— Нет, конечно.

Оставив Кадзуэ гадать, что правда, а что ложь, я быстро направилась к двери. Юрико смотрела на меня в упор, не отводя взгляда. Она вся напряглась — лицо серьезное, брови сдвинуты. Меня бесило, как она стоит передо мной — стройная, выше меня на десять сантиметров. Блузка с короткими рукавами открывала ее длинные, тонкие, совершенные руки. Пальцы красивые — на таких любое кольцо играет. Не похожа на меня ничем. В кого она такая? Оборотень! Я чувствовала, как откуда-то из глубины поднимается и выплескивается наружу, как лава из вулкана, все, что я о ней думала в детстве.

— Ну, чего тебе?

Кидзима остолбенел. Не ожидал, что я способна так разговаривать. Испугался даже.

— Наш классный руководитель Кидзима-сэнсэй попросил нас заполнить анкеты о семейном положении. Я не знаю, что писать. Наверное, надо, чтобы у нас были одинаковые ответы, а то ерунда получится.

— Вот и пиши про Джонсона и Масами. Кто тебе не дает?

— Но он же не родной мне.

Я с сомнением посмотрела на нее:

— А может, больше, чем родной?

Кидзима-младший лукаво усмехнулся и взглянул на Юрико. Она тут же зарделась, глаза сверкнули зло и решительно. Какие страсти! — подумала я. Надо быстро погасить это чувство, затоптать вспыхнувший огонь. Иначе не устоять перед ее божественной красотой.

— Я написала в анкете, что у меня есть отец и старшая сестра. Если у сэнсэя будут какие-то вопросы, я скажу, чтобы он обращался к тебе.

— Не возражаю. — Я перевела взгляд на ее компаньона. — Ты сын Кидзимы-сэнсэя?

— Точно. А что? — Такаси пришибленно посмотрел на меня. Он не переносил, когда упоминали его отца. Тот ему вредил своим существованием.

— Ничего. Просто он хороший учитель. Вот и все.

— И отец хороший, — парировал Такаси.

— Ты чего к Юрико-то прилип? В дружки записался?

— Я ее менеджер, — игриво объявил Такаси и, засунув руки в карманы брюк, пожал плечами. Всем своим видом он как бы говорил: «Так я тебе и сказал. Иди-ка ты куда подальше». Эта парочка определенно что-то замышляла. Но что? Как бы узнать?

— Менеджер? По каким вопросам?

— Да так, по мелочи. То одно, то другое… А ты знаешь? Юрико взяли в группу поддержки.

Уф-ф! Это уже не смешно, подумала я, оборачиваясь к Кадзуэ. Та смотрела в пол, делая вид, что происходящее вокруг ей совершенно не интересно. Хотя я знала, она ловит наш разговор каждой клеточкой своего тела.

— Как тебе вон та девчонка?

Такаси скользнул взглядом по Кадзуэ и безразлично пожал плечами. Юрико недовольно потянула его за рукав.

— Кидзима, пойдем отсюда.

Юрико направилась к двери, и тут я все поняла. Она уже не та маленькая девочка, которая бежала за мной в ту ночь по занесенной снегом дорожке. Всего полгода назад, когда сестра уезжала в Швейцарию, из нее слова нельзя было вытянуть. Теперь она все больше отдалялась от меня.

— Юрико, что там с тобой случилось, в Швейцарии? — Я схватила ее за руку.

Она что, замерзла? Рука показалась мне ледяной. Зачем я задала этот вопрос? Естественный, с одной стороны, но в то же время недобрый, совершенно бестактный. Я хотела, чтобы она рассказала, как это у нее получилось в первый раз. С мужчиной, я имею в виду. Но ответ Юрико оказался неожиданным:

— Я потеряла человека, которого любила больше всех.

— Кого?

— Уже забыла? — Глаза Юрико вспыхнули. — У меня мама умерла.

Она смерила меня презрительным взглядом и отвернулась. Ее лицо скривилось, в глазах загорелся огонек, и они тут же стали печальными.

— Но ты же на нее ни грамма не похожа!

— Похожа — не похожа… Какое это имеет значение? — огрызнулась Юрико и схватила Такаси за плечо. — Все, хватит. Пошли!

Увлекаемый Юрико за собой Такаси повернулся на каблуках и как-то странно на меня посмотрел. Наверное, ему хотелось понять, из-за чего я вдруг вскипела. А меня крепко зацепило ее «похожа — не похожа». Это и сейчас не выходит из головы. Сама не знаю почему.

Не успела я вернуться на место, ко мне подскочила Кадзуэ и начала пытать:

— Эй! О чем вы там говорили? Так долго.

— Да о всякой ерунде. О тебе речи не было.

Она опустила глаза с неестественными складками на веках и на секунду задумалась.

— А как бы так сделать, чтобы Такаси обратил на меня внимание?

— Может, письмо ему напишешь?

Лицо Кадзуэ загорелось воодушевлением.

— Это идея! Посмотришь, что я напишу? Нужно объективное мнение.

Объективное? Мои губы скривились в усмешке, очень похожей на ту, что я видела на лице Юрико.

2

Как вы думаете, что я сделала после этого разговора? Я никак не могла отделаться от сомнений, кто на кого похож или не похож в нашей семье, и решила вечером порасспрашивать деда. О моем отце. Надо узнать, кто он такой. Я полукровка. Это ясно. Моя мать японка, а отец, как я считала, иностранец. Взгляните на мою кожу. Она же не желтая, правда?

Но я была уверена на сто процентов, что у нас с Юрико отцы разные. Этот ее швейцарец никак не мог быть моим отцом. Почему? Да потому, что у меня с ним ни малейшего сходства. И потом, как у такой посредственности могла родиться дочь с такой ясной и светлой головой, как у меня? Этого просто быть не могло. А как он ко мне относился? Почему-то норовил держаться подальше, не подпускал к себе. Я слышала от него только нотации и замечания — и ни одного ласкового слова. Примеров множество. Как же можно так со своим ребенком?

С самого детства Юрико издевалась надо мной, подкалывая тем, что мы с ней совершенно разные. Что, не верите? Потому что она красивая? Чушь! Вид у нее, может, и ангельский, но язвительности и злобы в десять раз больше, чем во мне. Ей доставляло удовольствие меня подковыривать: «Интересно, а где твой папаша? На нашего-то ты совсем не похожа». Это было ее последнее оружие. Не все же можно говорить, даже в детской ссоре. Когда не хватало аргументов, Юрико обязательно пускала его в ход. Таких, как она, еще поискать. Настоящая дьяволица. Правда.