Читать книгу "А тебе слабо? - Кэти Макгэрри"

По правде говоря, будь оно хоть ниже нуля, мне было бы не легче. Желудок всё равно крутило бы. И руки так же потели бы. Это всё из-за напряжения, оно всё растёт и растёт, сводя мне всё внутри.

– Давай, Рай! – кричит Крис, наш шорт-стоп[4], со своего места между второй и третьей базами.

Его одинокий боевой клич подхватывают остальные игроки: и те, кто на поле, и сидящие на скамейке запасных. Впрочем, «сидящие» – это я зря. Они все стоят, вцепившись в ограждение.

Идёт вторая половина седьмого иннинга[5], у нас один ран[6], два аута[7], а я уже успел лохануться и позволил бегущему достичь первой базы. Проклятый кручёный мяч. С этим отбивающим я уже заработал один страйк[8] и два бола[9]. Так что больше ошибаться мне нельзя. Ещё два страйка и игра закончена. Два бола – и отбивающий займёт первую базу, выведя свою команду вперёд.

Зрители тоже включаются. Они хлопают, свистят и подбадривают меня. Но мой отец кричит громче всех.

Крепко сжимаю мяч, делаю глубокий вдох, потом завожу правую руку за спину и наклоняюсь вперёд, ожидая сигнала Логана. Напряжённое ожидание броска. Все хотят выиграть эту игру. Но я хочу этого сильнее всех.

Я не проиграю.

Логан занимает позицию позади отбивающего и вдруг делает нечто неожиданное. Он стягивает маску на затылок, опускает руку между ног и показывает мне средний палец.

Вот скотина.

Логан широко ухмыляется, отчего у меня инстинктивно расслабляются плечи. Это всего лишь первая игра осеннего сезона. Практически тренировочный матч. Я киваю, Логан натягивает маску на лицо и дважды показывает мне «пацифик».

Так, нужен фастбол[10].

Оглядываюсь через плечо на первую базу. Этот раннер за секунду угадывает направление будущего мяча, но сейчас этого ему будет маловато. Я завожу руку за спину и бросаю, вложив в бросок всю энергию и адреналин разом. Сердце делает два удара – затем я слышу восхитительный звук, с которым мяч врезается в перчатку Логана, и судья объявляет:

– Второй страйк.

Логан отдаёт мне мяч, и теперь я уже спокоен перед следующей подачей. Всё будет тип-топ. Моя команда вернётся домой с победой.

Логан скрещивает мизинец и безымянный палец. Я мотаю головой. Нет, я хочу закончить этот матч, поэтому никаких кручёных подач, только фастбол. Логан секунду колеблется, потом показывает мне «виктори». Молодец. Он знает, что я могу дать жару.

Держа руку между ног, он застывает, потом кивает в сторону от баттера, показывая, что мяч не должен вылететь за пределы зоны. Я киваю. Само собой, бросить надо аккуратно. Мяч вылетает из моей руки, ударяется прямо в середину перчатки Логана, но судья выкрикивает:

– Бол!

Я перестаю дышать. Это точно был страйк.

Ограда дребезжит под кулаками моих товарищей по команде, вопящих о несправедливости. Тренер орёт на судью, стоя на краю нейтральной зоны между полем и отсеком запасных. Зрители шумят и свистят. Моя мама сидит на трибунах с низко опущенной головой, погружённая в молитву, её рука стискивает жемчужное ожерелье.

Да провались всё. Я срываю с головы бейсболку, пытаясь успокоить кровь, бурлящую в венах. Несправедливое судейство бесит, но такое тоже случается. У меня ещё есть шанс всё исправить. Всего один…

– Это был страйк!

Мой отец спускается с трибуны и направляется к ограде позади судьи. Игроки и зрители притихли. Отец требует справедливости. Точнее, справедливости, как он её понимает.

– Вернитесь на трибуну, мистер Стоун, – говорит судья.

У нас в городе все знают моего отца.

– Я вернусь на своё место, когда у нас будет судья, который судит справедливо. А вы подсуживаете на протяжении всей игры!

Отец никогда не повышает голоса, однако сейчас его слышат все трибуны. Мой отец – человек властный, и весь город его обожает.

Стоя за оградой, он возвышается над толстеньким коротышкой судьёй и ждёт, чтобы положение, которое он находит неправильным, привели в порядок. Мы с отцом – точные копии друг друга: светлые волосы, карие глаза, длинные ноги, широкие плечи, сильные руки. Бабушка говорит, что такие мужчины, как мы с отцом, созданы для тяжёлого труда. А отец говорит, что мы созданы для бейсбола.

Наш тренер выходит на поле вместе с тренером команды соперников. Я думаю, это правильно. Судья неверно судил игру и той, и другой команды на протяжении всего матча, но забавно, что никому не хватило смелости заикнуться об этом, пока мой отец не возмутился.

– Твой старик – настоящий мужик, – говорит Крис, заходя на питчерскую горку.

– Ага.

Мужик. Я снова смотрю на маму и на пустое место, где раньше всегда сидел мой брат Марк. Его отсутствие царапает меня гораздо сильнее, чем я мог подумать. Я протягиваю руку в перчатке в сторону Логана, который стоит рядом с четвёркой мужчин, горячо спорящих по поводу судейства. Логан машинально передаёт мне мяч.

Крис обводит глазами зрителей.

– Видал, кто пришёл на игру?

Больно надо смотреть! Я и так знаю, что Лейси ходит на все игры Криса.

– Гвен, – говорит он с деланым безразличием. – Лейси слышала, будто она снова без ума от тебя.

Я машинально поворачиваюсь к трибунам, пытаясь разглядеть её. Два года назад Гвен и бейсбол были смыслом моей жизни. Ветер перебирает длинные светлые волосы Гвен, и, будто почувствовав мой взгляд, она смотрит прямо на меня и улыбается. В прошлом году я обожал её улыбку. Ведь она была предназначена мне одному. С тех пор прошло уже несколько месяцев. Мама до сих пор любит Гвен. А я даже не знаю, что чувствую к ней. Парень, сидящий рядом с Гвен, шарит взглядом по трибунам, потом обнимает её за плечи. Давай, поковыряй мои болячки, козёл. Без тебя знаю, что у нас с Гвен всё.