Читать книгу "Егерь. Последний билет в рай. Котенок - Александр Быченин"

Лайнер «Саратога»,

27 июля 2537 года, вечер

Немного позже, когда лайнер закончил разгон и лег на курс к точке перехода, я отправился на разведку. Лейтенант Бернс по секрету проболтался, что прыжок планируется только через тридцать часов, когда по корабельному времени будет глубокая ночь, поэтому для большинства пассажиров он останется незамеченным. А покуда можно сходить в одно из увеселительных заведений, расположенных на третьей палубе. Список прилагался и даже впечатлял: «Саратога» – лайнер крупный, почти две тысячи пассажиров берет, и всей этой ораве как-то нужно убивать в полете время. Это нам с коллегой хорошо – один прыжок, всего трое суток. А некоторые деятели и до конечной летят, а это пять систем, итого больше двух недель. Посему в развлекательном комплексе было все необходимое, начиная с уютных кафешек и заканчивая шикарными ресторанами и кабаре, да и про спортивные объекты проектировщики не забыли.

До третьей палубы пришлось добираться на лифте, миновав проходную: без надобности персонал старался в пассажирских отсеках не показываться, за чем следили специально обученные люди. Ко мне у них вопросов не возникло, и я благополучно выбрался на местный Бродвей. Петровича скрепя сердце оставил в кубрике – нечего ему по кораблю шастать, людей пугать. Не мудрствуя лукаво свернул в ближайшее заведение и попал в автоматизированное кафе с уклоном в европейскую кухню. Заказал ужин, легко справившись с совестью – Петрович уже получил свою порцию стружки кальмара и банку корма. Тот еще деликатес, если подумать, но ему полезно – от человеческой еды для него проку мало, так, полакомиться. А за этим дело не станет, специально для него что-нибудь прихвачу… потом.

Не успел я приняться за шницель в сливочно-грибном соусе, как заверещал инфор на руке. Недовольно покосившись на дисплей, я все же ответил на вызов:

– Галя? Вы что-то хотели?

– Ой, а вы где? – прощебетала девушка на том конце провода. – Я вас найти никак не могу…

– А вам зачем?

– Поблагодарить хочу, – рассмеялась Галя. – Вы мой герой! Как вы умудрились себе каюту выбить? Откроете секрет?

– Не-а, это ноу-хау, торговать буду. – Я окинул взглядом внутренности кафешки и зацепился за меню. – Кафе «Европа», это на третьей палубе.

– Ой, да я рядом совсем! – обрадовалась девушка и отключилась.

Так оно и оказалось: через несколько минут Галя впорхнула в зал и рухнула в кресло напротив меня. Огляделась в поисках Петровича и скорчила разочарованную гримаску:

– А где ваш питомец? Я хотела с ним поближе познакомиться.

– В кубрике запер, чтоб не набедокурил чего, – пояснил я, передав девушке меню. – Будете заказывать?

– Если только десерт, – отмахнулась она. – Волнуюсь что-то, на сладкое тянет.

– Первый раз в космосе?

– Ага. – Галя сдула непослушную рыжую прядку и осведомилась: – А что, так заметно?

– Нет, просто у меня интуиция развита. – Я вернулся к шницелю и некоторое время сосредоточенно жевал. Невежливо, конечно, но я вообще-то сюда пожрать пришел, а не на свидание. – Вина?

– Давайте. Только выбирайте сами, я в этом не разбираюсь.

– Сейчас будет. А вы действительно раньше никогда не летали?

– Не-а, – улыбнулась девушка. – Сама поражаюсь, за двадцать с лишним лет даже на Луну не выбралась. Наука, что вы хотите.

– А вы не похожи на фаната биологии, – хмыкнул я. – У меня слово «ученый» совершенно с другим типажом ассоциируется. Я бы вас скорее за мелкого клерка принял.

– Сомнительный комплимент, – укорила меня Галя. – Впрочем, про вас бы я тоже не подумала, что вы супермен.

– Да боже упаси! Наша работа суперменства не поощряет. У нас прежде всего думать надо и очень много ходить.

– А как же романтика?

Я помотал головой, задумчиво уставившись на киберофицианта, который как раз доставил заказанное вино и пару фужеров.

– Можно подумать, у вас много романтики. – Я заглянул Гале в глаза, уловил в них пляску веселых чертиков и решился: – Предлагаю тост: во-первых, за знакомство с красивой девушкой, во-вторых, за дружбу и, в-третьих, за удачу!

– Поддерживаю! – Галя легонько звякнула своим фужером о тонкую ножку моей емкости и пригубила вино. – Вы действительно считаете, что я красивая?

– Несомненно! – сделал я честное лицо. – Правда, вы мне сначала показались слегка стервозной.

– Не в бровь, а в глаз! – рассмеялась девушка. – Именно за это меня мужчины и не любят. А еще за то, что я умнее многих из них.

Блажен, кто верует. Хотя вполне может быть – не зря же ее в штат экспедиции взяли, да еще какой-то профессор Накамура лично. Собственно, на профессора плевать с высокой колокольни, а вот с Галиной неплохо бы завести более тесное знакомство. Очень приятная девушка, а с характером потом разберемся.

– А давайте на «ты»? – предложила Галя, опередив меня на мгновение.

– Это нужно понимать как предложение мира?

– Полного и безоговорочного! Осознала вину и раскаялась. На брудершафт пить будем?

– Оставь эти пошлости. – Я отсалютовал собеседнице фужером. – За тебя!

– Спасибо. Может, все-таки расскажешь, как каюту выбил?

– Это все Петрович, – перевел я стрелки на напарника. – Он у меня очень важная персона.

– Издеваешься? – надулась Галя.

– Серьезно. Петрович – охотничий кот. А я Егерь-фелинолог.

– А я биолог-исследователь, – хмыкнула девушка. – Зоолог, изучаю эукариотические организмы. В частности, физиологию и анатомию животных.

– Уела! – поднял я руки в жесте «сдаюсь». – Ладно, буду объяснять по пунктам.

Галя приняла уже знакомую мне позу прилежной ученицы и приготовилась слушать.

– Охотничий егерский кот – это специально выведенная генномодифицированная порода… – зашел я издалека.

– Генная инженерия запрещена.

– Это сейчас, – отмахнулся я. – А сто пятьдесят лет назад она была обычным явлением вплоть до моратория триста восьмидесятого года. Ну это когда андроиды взбунтовались на Каллисто. Короче, не важно. Петрович – особенное животное. Для фелинолога его охотничий кот больше чем просто питомец и даже больше чем друг. Кот – вторая половина. Понимаешь, у нас с ним ментальная связь, мы можем напрямую обмениваться мыслеобразами. А если еще коннектор подключить, который образы конвертирует в осмысленные фразы, вообще общаться можем без проблем. Уровень интеллекта у него соответствует пятилетнему ребенку, разве что абстрактное мышление очень слабо развито.

– Ты разговариваешь с котом? – По лицу девушки было видно, что она не очень-то и поверила в мои россказни.

– Не разговариваю, – поморщился я. – Он слов не понимает, животное все же. Я посылаю ему мысленные образы, для него доступные. А он посылает образы мне. Когда общаемся напрямую, приходится картинки расшифровывать, а когда подключен коннектор, он автоматически переводит образы Петровича в слова, а мои слова – в образы для кота. Понятно, что это возможно лишь для определенного набора таких картинок, короче, как словарь. Если возникает какое-то новое понятие, коннектор его не преобразует, а передает именно образ, который я расшифровываю самостоятельно и заношу в базу данных. Так и живем. Мы с Петровичем целый год просидели на егерском полигоне, пока словарь составляли и притирались друг к другу.