Читать книгу "Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин - Михаил Мухин"

А что же Сталин? Судя по всему, в выработке концепции НЭПа он практически не участвовал. Но если значительная часть партийцев поначалу саму идею «тактического отступления перед капитализмом» восприняла в штыки, то Сталин проявил себя как верный и последовательный сторонник Ленина, и, видимо, лидер РКП(б) этот факт отметил и оценил. Определенное значение имел и тот факт, что как раз в этот период Ленин вновь ощутил необходимость в укреплении своих позиций в партийном руководстве. Как уже говорилось выше, Троцкий был единственной фигурой в руководстве партии, сохранявшей по отношению к Ленину определенную самостоятельность. Он пришел в ряды коммунистов не как ленинский выдвиженец, а как политический партнер. В годы Гражданской войны он, будучи наркомом по военным и морским делам, играл ключевую роль в организации важнейших побед Красной Армии, да и сама Красная Армия по большому счету была его детищем. По свидетельству современников, на 1920–1921 годы Троцкий воспринимался в Советской России не как верный соратник Ленина, а как политик, полностью равновеликий Ленину. Более того, значительная часть партийных деятелей ориентировались именно на «льва революции», как стали называть Троцкого после победного завершения Гражданской войны. В этой ситуации Ленин обратил особое внимание на чистку аппарата партии от сторонников Троцкого и замену креатур «льва революции» на своих ставленников.

Тут требуется сделать специальное отступление. Дореволюционная РСДРП(б) была очень немногочисленной подпольной организацией с довольно высоким средним уровнем образования своих членов. Члены РСДРП(б) имели, как правило, достаточный научный багаж, чтобы самостоятельно разбираться в тонкостях марксизма и иметь свое собственное суждение по тем или иным теоретическим вопросам. С другой стороны, специфика подполья делала для центральных органов партии директивное управление местными организациями попросту невозможным. Выборность руководства местных отделений была зафиксирована в уставе, воспринималась как нечто естественное, да и на самом деле была единственно возможным способом формирования местных организаций большевиков. С началом Гражданской войны ситуация резко изменилась. Во-первых, постреволюционная РКП(б) не просто вышла из подполья, а стала правящей партией. Ее численность стремительно увеличивалась за счет приема в свои ряды новых членов из числа рабочих, крестьян и солдат. Тонкий слой большевиков с дореволюционным стажем оказался попросту погребен под массой партийцев, принятых в 1918–1920 годах. Не надо дурно думать об этих людях. В подавляющем большинстве они действительно истово верили в светлое завтра и готовы были отдать свои жизни за идеалы коммунизма. Но даже самая жертвенная верность не могла заменить образования – большевики нового поколения не то что бы смутно себе представляли эти самые идеалы коммунизма, они нередко были не вполне грамотны. Соответственно вопрос о выборности руководства уездных и губернских партийных организаций приобрел новую окраску – было очевидно, что проводить классические выборы среди полуграмотной массы новых партийцев попросту бессмысленно. Это не было свидетельством недоверия центральных органов или какое-то насилие над рядовыми партийцами – как правило, именно уездный комитет обращался в ЦК партии с просьбой прислать в уезд на руководящую должность «подкованного» товарища, который смог бы разрешить политические и хозяйственные вопросы, к которым местные большевики попросту не знали, как подступиться. Постепенно выборы руководителей местных партийных организаций превратились в проформу – комитеты голосовали за кандидатов, присланных из Центра. Во-вторых, реалии Гражданской войны зачастую делали невозможным проведение выборов чисто технически. Когда «беляки» наступают на город, как-то не до отчетно-выборных конференций. Наконец, в-третьих, в ходе Гражданской войны сложилась практика направления в воинские соединения партийных комиссаров, которые обеспечивали лояльность командного состава новой власти. Но такие комиссары тоже, в свою очередь, должны были обладать хотя бы минимальными познаниями в военной области. Немного будет толку от комиссара дивизии, который не знает, чем тыл отличается от фланга и путает гаубицу с гарнизоном. Еще более востребованы были образованные партийцы в гражданской сфере. Именно большевиками старались укомплектовать все ключевые посты в государственном аппарате. Но ведь нельзя назначить наркомом путей сообщения человека, который в жизни не видал техники, сложнее часов-ходиков? И даже пятилетняя отсидка на акатуйской каторге не заменит знания тонкостей путевого хозяйства. Таким образом, подводя итог, можно сказать, что в ходе Гражданской войны большевистское руководство столкнулось с резким обострением кадрового вопроса – проверенные, идейно верные большевики с тем или иным образованием превратились в очень востребованный, но редкий, а значит, крайне ценный ресурс. И расходовать такой ресурс требовалось очень аккуратно. Соответственно потребовался административный орган в системе партийных учреждений, который занимался бы учетом квалифицированных партийных кадров и распределением их по наиболее важным участкам партийной, военной и государственной работы. Таким органом стал Секретариат ЦК РКП(б). Точнее, даже не сам Секретариат (Секретариат был организацией достаточно большой, с весьма широким кругом обязанностей), а учетно-распределительный отдел ЦК (Учраспред), входивший в Секретариат как составная часть. Формально задачи Учраспреда были вспомогательны – он всего лишь формировал списки (номенклатуры) должностей, замещение которых производит не начальник данного ведомства, а вышестоящий орган, а также списки лиц, которые такие должности замещают или же находятся в резерве для их замещения. На самом же деле Учраспред превратился в ключевую позицию в любой внутрипартийной распре. Тот, кто контролировал Секретариат и Учраспред, всегда мог правильной расстановкой лояльных к себе кадров добиться преобладания при выборе делегатов на партийный съезд, а ведь именно там формировались ЦК и Политбюро. Помимо этого, именно Секретариат формировал повестку дня заседания Политбюро. Важный вопрос можно было поставить на обсуждение, а можно – отложить до выяснения деталей. Иной раз такая проволочка на день-другой позволяла существенно изменить характер обсуждения. Иными словами, тот, кто контролировал Секретариат и Учраспред, контролировал всю партию.

И именно сюда, на ключевую позицию, Ленин выдвинул своего верного триария. В 1922 г. Сталин был выбран генеральным секретарем ЦК РКП(б), возглавив таким образом Секретариат ЦК и Учраспред. Сосредоточение на кадровой работе потребовало максимальной концентрации его усилий, поэтому в том же году он был освобожден от обязанностей наркома рабоче-крестьянской инспекции и пытался подать в отставку с должности наркома по делам национальностей. Хотя эта отставка не была принята, в 1923 г. ситуация разрешилась упразднением самого Наркомнаца. Судя по всему, работа в Секретариате Сталину субъективно нравилась. Это было, что называется, дело по душе. Он не обладал полководческими талантами, не умел произносить зажигательных речей, теоретические изыскания по поводу приложения марксистских догм к реалиям текущего дня тоже не были его коньком. Зато в повседневной бюрократической работе и в проведении кропотливой кадровой политики у него дело ладилось.

С другой стороны, следует учитывать, что с середины 1921 г. Ленин начинает постепенно отходить от политической деятельности. Повреждение сосудов головного мозга вели к повышенной утомляемости, расстройствам речи и сознания, иногда – к параличу. Все это вынуждало Ленина периодически уходить в длительные отпуска. В отсутствие признанного лидера в руководстве РКП(б) сформировались две соперничающие коалиции. Во главе первой ожидаемо встал Троцкий. Вторую возглавил триумвират Каменев – Зиновьев – Сталин. В годы перестройки в околоисторической литературе стало модным рассуждать о неком принципиальном различии политических взглядов Ленина и Сталина в начале 1920-х годов. Причем, как правило, эти различия описываются в виде противостояния доброго демократа-идеалиста Ленина и мрачно тоталитарного Сталина, мечтающего о построении тирании под своим главенством. Вот, мол, обманул хитрый горец наивного демократа, отсюда и все беды. Думается, это противопоставление надуманно. Не был Ленин ни демократом, ни идеалистом, а уж в наивности его и вовсе смешно подозревать. Да и особых противоречий принципиального плана между ним и Сталиным в тот период не было. А вот что было – так это непреклонная решимость Ленина оставить за собой руководство партией. Поэтому всякий раз, вернувшись из очередного «отпуска», поборов на время недуг, Ленин вновь и вновь доказывал партийному руководству и широким массам большевиков, что именно он стоит у руля партии, и именно он определяет курс. И лучшим средством такого доказательства было устроить «показательную порку» либо сторонникам «льва революции», либо «триумвирам». Вплоть до осени 1922 г. отношения между Лениным и Сталиным были практически безоблачны. Ленин привечал старого соратника, дружески шутил с ним и полностью ему доверял.