Читать книгу "Границы выбора - Семён Неизвестный"

– Антон, на ночь глядя, хотя бы выражение на лице смени, а то, не дай бог, ещё какой-нибудь кошмар во сне прицепится, – и с чувством, искренне верующей, три раза перекрестилась.

– Ты права, Даша, я слишком увлёкся ролью скорбящего. Прости, господи, мою душу грешную и упокой душу несчастного мальчика. Хорошо, что сестра не дожила до этого скорбного дня. – И соединив три пальца правой руки в пучок, уже лёжа в постели, неумело, но с наигранным чувством, свято верующего, трижды осенил себя крестом.

– Каким хулиганом был в молодости, таким и остался. – Недовольным тоном сказала Дарья Семёновна и повернулась на правый бок.

Следователь прокуратуры Борисов не любил выезжать на место преступления перед перерывом на обед. Но, как правило, выбирать не приходилось, тем более сегодня был день его дежурства. В десять часов тридцать минут утра на пульт дежурного городского отдела милиции поступил сигнал об обнаружении двух трупов в помещении автосервиса по улице Лесной, дом тридцать два, от работника этого предприятия. Оперативно следственная группа прибыла на место преступления в одиннадцать. По документам, найденным в одежде, были предварительно установлены личности убитых. Одним из убитых был Жуков Андрей, криминальный авторитет, торговец наркотиками, хозяин автомастерской, по кличке Бегемот, а другим – Прутков Алексей. Борисов осмотрел место преступления, распорядился изъять на контрольно пропускном пункте журнал посещений, записи камер видеонаблюдения, опросил имеющихся свидетелей, попросил криминалиста не задерживать результаты экспертиз и спокойно поехал домой обедать, так как ничего сложного в этом деле, пока не видел. – Похоже, на какую-то криминальную разборку, а Прутков, племянник мэра, мог оказаться в автомастерской случайно, как клиент, – подумал он.

Когда супруги Прутковы оформляли опекунство над пятилетним сыном младшей сестры Антона Ивановича, вместе они прожили уже более семи лет, а бог так и не послал им к этому времени своих детей. Сестра Антона Ивановича ушла из жизни рано от тяжёлой болезни, а точнее, от бытового пьянства. Теперь все заботы о мальчике легли на хрупкие женские плечи, тогда работающей, Дарьи Семёновны. Надо сказать, что особых хлопот он ей не доставлял. Только постоянно дрался с кем-нибудь из своих сверстников. Сначала в детском садике, а затем и в школе. Заботливые педагоги всегда просто объясняли Дарье Семёновне мотивы его хулиганского поведения.

– А что Вы хотите, Дарья Семёновна, ребёнок, очевидно, в своё время не получил достаточно ласки, любви, тепла и заботы от родной мамы, – рассуждал, после очередной драки, очередной педагог, сочувствуя Дарье Семёновне, – вот Вам на лицо и причина агрессии. – Дарья Семёновна со временем успокоилась и перестала близко к сердцу принимать драки Алексея.

– Бьёт мальчик своих сверстников, значит заслужили. И ничего плохого в том нет, если может постоять за себя, – рассудила она.

Время шло, Алексей закончил девять классов. И, как не билась с ним за хорошие оценки Дарья Семёновна, закончил кое-как, на одни тройки. Из колледжа его не отчислили за хулиганское поведение, только благодаря тому, что его родной дядя занимал кресло мэра. Пришло время Алексею служить в армии. Дарья Семёновна, совершенно искренне, стала его отговаривать. Но он упёрся, как известное всем, рогатое домашнее животное и своё решение, честно исполнить воинский долг, не поменял.

– Молодец! – похвалил патриотический порыв племянника Антон Иванович, а сам, умудрённый жизненным опытом, подумал. – Хотелось бы надеяться, что поможет тебе, парень, армейская служба выбрать правильные ориентиры в жизни.

– Ты уж там побереги себя. Голову не теряй, командира слушай, – напутствовала Алексея со слезами на глазах Дарья Семёновна, при прощании на пункте сбора призывников, перед отправкой в воинскую часть. Алексей шутил, обещал часто писать, а сам внутри был зажат, как пружина, очевидно, от напряжения, вызванного сильным волнением. Пойти служить в армию, а не спрятаться за спину дяди, по сути, это было первое, важное решение в его жизни, которое он принял самостоятельно.

С тех пор, как Алексей отправился исполнять свой воинский долг, прошёл месяц. Дарья Семёновна, традиционно, в один из выходных дней делала в доме лёгкую уборку, а точнее, проверяла всё ли на месте, потому что не доверяла, приходящей молодой домработнице. Её дом, как настоящий музей декоративно-прикладного искусства, был уставлен сверху донизу дорогими китайскими фарфоровыми вазами и вазочками, различными статуэтками и, не обделён прочими, не дешёвыми безделушками. Поэтому огромная площадь и внутреннее убранство двухэтажного особняка мэра Пруткова требовали неусыпного внимания хозяйки. Дольше обычного задержалась, в пока необитаемой, комнате Алексея. Задумавшись, остановилась у книжного шкафа. Открыла дверцу, бросила беглый взгляд на корешки собраний сочинений, с увлечением собираемых в молодости, и задержалась им на томике Пушкина. Вспомнила, как маленькому Алёше иногда читала перед сном. Осторожно достала книгу, начала листать страничку, за страничкой, освежая в памяти, сказку о царе Салтане. Алёша всегда слушал её внимательно, затаив дыхание и быстро засыпал, набегавшись за день. Перед тем, как поставить книгу на место, она ещё раз окинула придирчивым взглядом ровные книжные ряды и обратила внимание на толстую тетрадь, выглядывающую тёмно коричневой обложкой в верхнем ряду справа. Положив книгу на стол, осторожно достала её и открыла. Сразу догадалась, что держит в руках дневник Алексея.

Прочитав дневник, Дарья Семёновна поняла, что Алексей, живя у них, страдал от одиночества. Тосковал по своей пьянице матери, побаивался важного дядю Антона и, что самое обидное, у него в душе не нашлось, ни одного тёплого слова о ней.

Случайно обнаруженный дневник, вывел её окончательно из душевного равновесия через несколько дней, после прочтения. Дарья Семёновна устала пытать себя, мучительно отыскивая ответы на вопросы что, где и когда она упустила в воспитании ребёнка. И дабы, вновь обрести душевный покой, решила посетить известного в Еловске психоаналитика, кандидата медицинских наук, Быкова Семёна Михайловича. Он назначил время на четырнадцать в субботу и строго предупредил не опаздывать.

Семён Михайлович Быков был не стар, но успел поседеть, носил очки из тонкой металлической оправы, а по характеру был мягок и добродетелен. Жил с семьёй за городом в собственном доме, где изредка, в виде исключения, принимал состоятельных пациентов. Он встретил Дарью Семёновну радушно, как старую знакомую, и предложил пройти в рабочий кабинет.

– Дарья Семёновна, слушаю Вас внимательнейшим образом. – Пока она выкладывала Быкову свои душевные терзания он, ни разу не перебил её. Когда она замолчала, он поинтересовался.

– Дневник у Вас с собою? Позвольте мне взглянуть. – Дарья Семёновна достала из сумочки тетрадь. Минут тридцать он изучал записи Алексея. Затем бережно положил тетрадь на столик.

– Семён Михайлович, как думаете, Алексей специально оставил тетрадь на видном месте, чтобы сделать мне больно? И за что он мстит мне?

– Я, конечно, могу предположить, с большой долей вероятности, что он сделал это сознательно, именно для того, чтобы Вы обратили на неё внимание.