Читать книгу "Там, где умирают корабли - Уильям Дитц"

Ожидание было для Дорна особенно мучительным, оттого что он в отличие от своих товарищей ждал не посылки с гостинцами, он действительно беспокоился за своих родителей, и с каждым днем тревога становилась все сильнее.

Вскоре Дорн отчаялся, перестал ждать и решил получше подготовиться ко дню исключения.

Кабинет директора был таким же, что и месяц назад, только дождь стучал по стеклу. Такой дождь не только наполнял цистерны города, но и затапливал его бесчисленные хижины и лачуги.

Директор Тулл волновался, и это было видно по всему. — Присядь, сынок. Бумаги готовы.

Несмотря на то что академия была оснащена по последнему слову компьютерной техники, чем и привлекала учеников, на остальной части планеты все еще практиковались дедовские способы оформления документов, и поэтому личное дело Дорна, его табель и справка об отчислении были сделаны в двух экземплярах — на бумаге и на микродиске.

Дорн расписался в тех местах, где стояла галочка, делая вид, что слушает добрые советы директора, мечтая только о том, чтобы все это побыстрее закончилось.

Тулл выдавил вымученную улыбку.

— Ни для кого не секрет, что надежды, которые десантники питали, высаживаясь на этой планете, оправдались далеко не полностью. Хотя у нас и есть несколько приличных гостиниц, условия жизни все еще оставляют желать лучшего. Поэтому я снял для тебя комнату в «Приюте космонавта». Там довольно чисто и цена невысока. Вот возьми, — сказал директор и протянул Дорну немного наличных. — Это поддержит тебя первое время.

Парень знал, что это собственные деньги Тулла, и почувствовал себя неловко. Еще стыднее было вспоминать про те 250 кредитов, которые он за последние несколько недель выцыганил у одноклассников.

— Спасибо, сэр, я или мои родители вернем вам долг, как только сможем.

Конфедерация была так велика, что с ее обитателями, даже самыми богатыми, могло произойти все что угодно. Поэтому вероятность того, что Тулл получит свои деньги обратно, была очень мала, и они оба это знали. Но директор улыбнулся:

— Конечно-конечно, вернешь, как только сможешь! — Он поднялся, встал и Дорн Восс. — Теперь, — Тулл протянул мальчику руку, — несмотря на то что ты теперь имеешь право сам распоряжаться собственной судьбой, я настоятельно советую тебе не тратить эти деньга, а найти любую работу, и еще: держи связь с моим секретарем. Известия о твоих родителях могут поступить в любой день, и мы должны знать, где тебя найти.

Дорну очень хотелось в это верить, но у него не получалось. Пожав директору руку, он улыбнулся из последних сил и вышел из кабинета. Не обращая внимания на дождь, Восс решил в последний раз сходить в ботанический сад. Под ногами хлюпала грязь, мокрые ветки хлестали по плечам, когда он спускался на террасу. Город внизу был скрыт пеленой дождя и тумана.

Юноша вошел в заброшенную теплицу и оперся о косяк, слушая, как дождевые капли барабанят по плексигласовой крыше. Дорн знал, что слезами горю не поможешь, но все равно плакал, глядя, как растения раскачиваются и приплясывают в такт ударам дождевых капель.

Дрожащими пальцами он закурил сигарету.

До гостиницы было миль пять. Такая прогулка и сама по себе достаточно утомительна, а если приходится тащить тяжелую ношу, то и вовсе невыносимая. Кроме того, Дорн никогда, во всяком случае до этого дня, не испытывал никаких лишений; поэтому мысль о том, чтобы из экономии идти пешком, просто не приходила ему в голову.

Он подозвал наименее потрепанную из трех машин на стоянке, закинул сумки в багажник и сел в потертый салон, где, однако, работал кондиционер. Пластик, заклеенный официальными извещениями, отделял его от кабины водителя. Разглядеть таксиста было трудно, но у юноши создалось впечатление, что это невысокий курносый человек с черными волосами.

Когда машина мягко поднялась на воздушной подушке, развернулась и двинулась по дороге вниз, Дорн глянул сквозь заднее стекло на здание академии. Сбегавшие по стеклу потоки воды делили картинку на две неравные части. Увидит ли он когда-нибудь снова свою альма-матер? По крайней мере ему хотелось в это верить.

Когда машина спустилась с холма, дождь утих, а через несколько минут перестал совсем. Машина выехала на бульвар. В дни первых переселенцев, когда еще не иссякли субсидии на освоение, его спроектировали широким, в четыре полосы. Потом стало ясно, что достаточно и двух. По проезжей части шел сплошной поток воды и мусора. Дети трущоб махали проезжающим с самодельных плотов. Дорн помахал им в ответ. Потом он вспомнил, что мать этого не одобрила бы, и помахал снова.

Дети исчезли за поворотом. Зато слева показалась армия, точнее, толпа рабочих, которые чинили насыпь. Две или три сотни людей разравнивали грунт на ее вершине. Одна-две машины справились бы с этой задачей за час. Но тогда у людей не было бы работы.

Такси остановилось, пропуская тяжелый грузовик, затем повернуло еще несколько раз и резко затормозило.

Лучи солнца пробились сквозь облака и осветили отель. По всем стандартам это было более чем скромное сооружение. Но оно возвышалось над окружающими домами, что говорило о том, что при его строительстве был использован железобетон.

Дорн открыл дверь машины, и влажный теплый воздух улицы ворвался в кабину. Парень сморщил нос от запаха и посмотрел вниз на глубокую, по щиколотку, воду. Подъезд отеля был всего лишь в двух шагах от машины. Дорн собрался было перейти это расстояние вброд, но в этот момент девочка в лохмотьях поставила у двери машины скамеечку. У девочки были черные волосы и большие глаза, а живот слегка выдавался вперед, что было признаком долгого голодания. На последнее Дорн не обратил бы внимания, не слушай он в свое время лекции Холуорти.

Он улыбнулся, дал девочке монетку и встал на скамеечку. Отсюда было уже нетрудно перепрыгнуть на тротуар. Оглянувшись, он увидел, как ребенок удирает со всех ног. К тому времени солнце совсем вышло из облаков и пар поднялся над городом. Таксист, живой и проворный, отнес сумки Дорна и поставил их на крыльцо.

— С вас десять кредитов, господин, — сказал он, обнажая в улыбке полусгнившие зубы.

Дорн заплатил, добавив два кредита на чай, а обернувшись, увидел, что какой-то мальчишка уже несет его багаж. Ему было лет десять, на нем была только замызганная набедренная повязка, и он был потрясающе похож на ту девочку со скамейкой. Он наполовину нес, наполовину волок сумки по полу серого синтетического мрамора, оставляя за собой грязные мокрые полосы.

Клерк в регистратуре был возмущен таким вторжением в его святилище. Витиевато ругаясь, он вышел из-за стойки и ударил мальчишку палкой, специально припасенной для этой цели. А тот, боясь потерять честно заработанные деньги, втянул голову в плечи и рванулся вперед. Похоже, он привык сносить удары ради одной-единственной монетки. Дорн встал между ними, и следующий удар палки пришелся ему по руке. Он снисходительно улыбнулся и, нащупав в кармане монету в один кредит, кинул ее в воздух.

Мальчишка поймал ее на лету, благодарно улыбнулся и кинулся к выходу.