Читать книгу "Пилигримы. Книга 1. Искры и зеркала - Дорофея Ларичева"

– Что получилось? Сестра? – выплюнула Маша, вырываясь из-под отцовской руки. – Я узнаю о ней только сейчас?

– Она не сестра, – грустно ответил отец.

– Что?

– Не сестра, говорю, – терпеливо, как с неразумной, объяснился отец. – Она пилигрим. И твой клон, раз уж на то пошло.

– Это как? – поразилась Маша, хватаясь за отцовскую руку. – С какой стати меня удостоили подобной чести?

– Позавтракаем, тогда узнаешь. – Отец в кои-то веки пожелал быть строгим.

– Бе-е-е, – протянула обиженная дочь и поднялась к себе распаковывать вещи.

Кем бы ни была пришлая Дора (что за дурацкое имя!), ей не удастся занять ее, Машино, место.

– Машунь, – позвала мать.

Что же, пора послушать сказочку про эту… Еще бы гостиную найти с первого раза.

Она спустилась вниз, стараясь не пропустить ни единой ступеньки красивой деревянной лестницы. Темные лакированные перила, украшенные резьбой в виде виноградных листьев, кованые светильники на стене… Лучше разглядывать их, чем показывать этой свой интерес.

Дора сидела за застеленным клеенкой столом (ящик со скатертью пока не распаковали), прихлебывая чай из пластикового стаканчика. Гостья исподтишка разглядывала не своих родителей, не свой дом. Все так похоже и все слишком чуждо. Она этого хотела?

Интересно, как Бета клонировал ее в другом мире? Даже на родине это проблематично, не то что здесь. Новое тело жало, точно тесные ботинки, слушалось команды с некоторой задержкой. Со стороны незаметно, но Дору бесило торможение. Ничего, освоится.

Как она вселилась в клона? Пребывавшая в шоковом состоянии после перемещения, душа не обращала внимания на подобные мелочи. Покинув подземный «вокзал», Дорофея осознала, что сидит на пропитанной росой траве, стуча зубами от холода.

Где-то неподалеку работал двигатель, но девушка, привыкшая к гуду всяких механизмов, быстро потеряла интерес к чужой машине. Зато поселок ее заинтересовал. Пахло свежими досками (надо же, она помнила запах из детства) и краской. На часть дорожки еще не уложили плитку. В траве вдоль посыпанной песком тропинки теснились аккуратные стопки бетонных квадратиков.

Вдалеке среди молодых саженцев каштанов и лип высились остовы недостроенных коттеджей. Левее за ними угадывались старые деревянные дачи.

Сориентировалась Дора быстро, стоило только осмотреться. Пять минут ходьбы – и вот он домик «в два с половиной этажа», как любил приговаривать отец. Под этой крышей протекала ее жизнь до восьмилетия. После поселок снесли и возвели на его месте торговый центр и пару небоскребов. Тут до разрушения еще далеко – лет тридцать – сорок, не меньше. Ей в любом случае не дождаться. Она или вернется, или сбежит еще дальше.

Знать бы, как общаться с чужими людьми – ее новой семьей. С собственными родителями она давно не находила общий язык. Теперь предстоит наверстывать упущенное, налаживать контакт с «колючкой»! Дора сощурилась, разглядывая своего местного двойника. Вон спустилась по лестнице, смотрит неприветливо, вовсе не обрадовавшись факту появления своей точной копии.

Завтракали молча. Родители Марии Ивановой переглядывались, девочка сердито сопела. Обе пушистые кошки – серая и песочно-желтая – подозрительно косились на Дорофею, не принимая ее за свою.

– Во сколько лет в вашем мире наступает совершеннолетие? – не выдержав, прервала тишину мигрантка.

– Полноценное – с восемнадцати лет, – спокойно ответил отец, отставляя в сторону тарелку с недоеденным пирогом. Лицо строгое, черные глаза из-под кустистых бровей сверкают, внимательно следя за каждым ее жестом.

– Полтора года вам осталось терпеть мое присутствие, – утешила их Дора. – Потом найду себе жилье и работу.

– Давай не будем далеко загадывать.

Руки Машиного отца расслабленно лежали на столе, мужчина лениво развалился на стуле, но в Леониде Ивановом чувствовалась сила, которой никогда не было в Дорином отце.

Мать с обесцвеченными до серебристой белизны короткими волосами тоже выглядела слишком молодо. При другом освещении она вообще сойдет за девушку-подростка. Вся – сжатая пружина, готовая в любой момент ослабить сопротивление, со звоном разжаться.

А вот Машка еще не решила, как себя вести. Вертится на стуле, похоже, строит планы мести пришелице. Пусть строит. Как ни странно, здесь Дора чувствовала себя взрослей и уверенней, чем в родном мире. Точно знаменитая путешественница в окружении восторженных почитателей, она расправила плечи и продолжила прояснять для себя ситуацию.

– Мое пребывание в вашей стране сложно узаконить? Отец Маши улыбнулся и выложил на стол несколько книжечек.

– Вот.

Дора недоверчиво пододвинула к себе документы, раскрыла лежащий сверху паспорт и прочла: «Дорофея Иванова». Свидетельство о рождении тоже на ее имя.

– Но как?

– Нас предупредили, ты же знаешь.

– Да. – Девушка растерялась. С чего этим людям заботиться о ней, чужой? Она хотела продолжить расспросы, но отец опередил.

– Расскажи нам – кто ты. И почему решилась на побег.

Забавно, но сейчас она не могла понять, отчего с такой маниакальной уверенностью и решимостью согласилась уйти из родного мира. Приключения? Она могла отыскать их у себя в сети или реале. Деньги? При должном старании и умении она бы их достала, в крайнем случае, продала свои хакерские заначки. Борька? Глупость, детское увлечение, не стоит подобных жертв. Родители, с которыми за последний год она связалась всего раз, умудрившись разругаться в пух и прах? Причина ссоры глупа до безобразия. Назначение на завод? От него трудно, но возможно отказаться. Плохая экология? А где она хорошая? В Сети утверждали, есть миры с гораздо худшими жизненными показателями. Во всяком случае, на ее родине не дошло до ядерной войны.

С перемещением слетело наваждение. Теперь Доре предстояло заново убедиться в собственной правоте.

Людям вообще свойственно оправдывать совершаемые ими безумства.

– В каталоге миров ваша реальность значится как Земля-56. Меня отправил сюда человек по имени Бета – создатель машины ретросдвига.

Она, не стесняясь, поведала о наивных планах на собственную выставку, сборе информации и переговорах с Бетой, дне отправления, разделении с телом. О том, как очнулась в поселке и добралась до дома.

Машка слушала разинув рот. Родители с вежливо-скучающей миной снисходительно кивали головами, старательно изображали удивление, и Дора не сдержалась.

– Если бы не документы, решила бы, что вы мне не верите!

– Верим.

Мать встала из-за стола и принялась убирать тарелки. Одну за другой она аккуратно складывала их в картонную коробку, стоявшую за столом. Туда же салфеткой стряхнула с клеенки крошки.

Странные представления о хозяйстве. Мебель и вещи подготовили, а о посуде не позаботились. Кухня в безобразном состоянии. Торопились с переездом? Неужели ради нее? Доре нестерпимо захотелось отыскать в словах и действиях приютивших ее людей малейшую ложь, обличить их. Не могут они быть столь идеальными, добрыми. Не могут так легко принять ее, по сути врага. Ведь Дора могла занять тело их дочери, подавить разум, умело притворяться год за годом, пользуясь Машиными памятью и навыками.