Читать книгу "Кровный интерес - Мария Лима"

Я ждала ответа. В его распоряжении нет фактов, указывающих на то, что оленей обезглавили не люди, а другие существа. Мои предположения были самыми обычными…

— Да нет. Кто угодно мог пробраться к Пойнту. Я не знаю, видела ли ты ранчо после реконструкции. Многие из них теперь огорожены, некоторые превращены в теннисные корты, но не полностью, а лишь со стороны озера. Видимо, так удобнее… Пока я придерживаюсь версии, что это браконьеры — идиоты, у которых денег больше, чем мозгов, и которые пытались избежать покупки лицензии. Может, приехали на сезон. Но даже в этом случае я не могу понять, почему именно эти олени. Данный вид вообще не очень подходит для охотничьих трофеев, но эти к тому же были очень молоды: мяса маловато, в качестве украшения тоже не годятся.

Молодой олень — неплохой выбор для охотника, преследующего добычу на своих двоих. Ему нужно не мясо и не трофеи, а адреналин, возбуждение, радость преследования — перед тем, как настигнуть и убить. Маленькие животные, которых нетрудно поймать, идя по следу в ярком свете полной Луны… Я никогда не видела в своих снах хищников, не встречала их и наяву. Или подсознание не выпускало подобные воспоминания на свет божий? Есть что-то, чего я не знаю…

Карлтон снова заговорил. Его глаза были полузакрыты, будто история истощила силы.

— Кейра, там есть еще одно обстоятельство, от которого у меня сносит крышу и тошнит.

Я напрягла все свое внимание, мысленно возведя между нами психологический барьер, и положила свою руку на его. Энергия горячего тела разливалась по моей руке, пока я старалась ни о чем не думать. От многих людей исходило нечто вроде легкого шума, но беспокойство Карлтона увеличило мою собственную чувствительность. Я будто всей кожей ощущала исходящие от него потоки энергии с легким жужжанием высоковольтных проводов…

Он огляделся, словно опасаясь, что за нами следят. Большинство столиков уже были свободны — время позднее. В пределах слышимости — никого. И все же он понизил голос до шепота; так, что даже я с трудом различала слова.

— Когда я говорил про трофеи, имел в виду следующее: их не освежевали, но фрагменты тел валялись вокруг, а головы были оторваны.

Он замолчал на мгновение, затем продолжил:

— Бессмысленно, жестоко, из ряда вон… Я не хочу думать об этом, но мне сдается, браконьеры тут ни при чем.

Он опустил голову и, не глядя в мою сторону, зашептал:

— Вдруг в наших краях появилась какая-то сатанинская секта?

Я подалась назад.

— Чушь собачья, Карлтон! Это несерьезно.

Скрывать эмоции — дело хорошее, но контролировать себя, когда он рядом, и мы касаемся друг друга… Что он имел в виду, заменив версию «браконьеров» на «сатанистов»? Я пыталась дышать ровнее, но необъяснимая паника нарастала. Чушь собачья! Многочисленные истории, слышанные в детстве, пронеслись в моем сознании. Преследования, погони, образ Врага… Мы, конечно, не были сатанистами, но нас вполне можно было принять за секту или даже хуже.

— Карлтон! Ты в это веришь?

Что касается общественности, то народ наш жил исключительно слухами и суевериями. По мне, все замечательно: я не хочу заполучить ярлык. Покорнейше благодарю! Жаль только, подражатели и романтики рассказывали о нас самые нелепые истории, и этого было достаточно, чтобы в людских умах зародились сомнения. Поэтому мне так трудно сохранять спокойствие. Я морально не готова к новой волне инквизиции. Торквемада, возможно, был прав: мы все — еретики. Однако мне не хочется гореть ни в каком аутодафе. Даже символически.

— Я, конечно, не верю во всю эту хрень, Кейра, — сказал Карлтон. — Но что, если какая-то группа людей и впрямь вляпалась в культ вуду или сантерия и всякое прочее? Рио-Секо, конечно, маленький городок, но дерьма здесь и так хватает. Ты же знаешь, как много у нас приезжих. Может, среди них есть такие, у кого в ходу жертвоприношения. Не поверишь, я наблюдал обряды мерзкого культа вейрду не где-нибудь, а в Сан-Антонио!

— Подожди, Карлтон, ты хоть сам понимаешь, что говоришь?

Я старалась не переходить на крик.

— Ничто не меняется. Мы все еще в центре мира для белых.

Как же! Мы были техасским ответом на буханки «Чудо-хлеба», майонез и воскресные посещения баптистской церкви.

Эта часть Холмистой страны заселена консервативными иммигрантами из Германии. Самое близкое, что имело отношение к религиозному культу, — маленькая христианская церковь на другом берегу озера. Никаких адептов культа вуду! Просто группка людей, любящих громко распевать христианские гимны и свидетельствовать об Иисусе падким на представления туристам.

— Может, ты спишешь этих оленей на чупакабру? — Я слегка улыбнулась и шлепнула его по руке.

Подмигнула: понял намек, Карлтон? В конце концов, то, что охотники питаются кровью, не делает их сверхъестественными существами за пределами материального мира. Но как объяснить обывателю исчезнувшие оленьи головы? Ну, скажем, местные пацаны прыгали через мертвые тела и решили, что будет прикольно отрезать им головы… Может, сойдет?

— Да я понимаю. — Карлтон улыбнулся; его нежные карие глаза обрели свое привычное насмешливое выражение, и он явно успокоился. — Я просто хватаюсь за соломинку. Конечно, я не верю во всю эту чушь — слишком напоминает дешевые телепередачи.

Я напрягла всю силу воли, чтобы ненароком не ляпнуть чего лишнего. Внутри меня все кипело и боролось с искушением проговориться. Нет, не вздумай! Лучше сменить тему.

— Я слышала, ранчо открыто. Ты говорил с гостями? — спросила я. — Может, кто-то что-то видел?

— Кейра, мне надо немного отдохнуть. В последнее время было много работы. — Карлтон вздохнул. — Те парни отнимают массу времени. Кажется, там была ночная вечеринка. Многие до сих пор спят. Черт! Даже владельца этого заведения нет, а я хотел с ним поговорить.

— А кто владелец? Я слышала, он вообще не из местных?

Он пожал плечами:

— Я не особенно много знаю. Говорил с Кэвином Хилтоном пару часов назад: его зять Алан Ричарде был посредником в сделке. Алана сейчас нет в городе, но Кэвин помнит, что покупатель приехал из Англии в поисках инвестиций. Несколько лет назад он купил ранчо и вбухал жуткое количество денег в его реконструкцию. Причем нанял на работы гастарбайтеров. Черт, они даже не нанимают местных!

— Так это заведение типа пансиона?

— Вроде того. Для избалованных европейских снобов. Место выглядит роскошно, но вокруг ни души. Единственный, кого удалось застать, — управляющий. Хороший мужик. Правда, мне от него никакого толку. А хозяина не видел, хотя он должен быть там.

Внезапно в наш разговор вторглись токкаты и фуги Баха в цифровом исполнении. Музыка на мобильнике бесит меня не меньше, чем вибрация! Я вытащила телефон из рюкзака, посмотрела, кто звонит, и кинула телефон обратно в сумку.

— Ты не собираешься отвечать? — спросил Карлтон.