Читать книгу "Спаси меня, мой талисман! - Наталья Шатрова"

Недвига прикрыла глаза. Разговаривать не было сил, да почему-то и не хотелось. Рута немного подождала, затем поняла, что больная больше не произнесет ни слова, и вернулась к очагу.

«Значит, снова полон», – с тоской подумала Недвига. На роду ей, что ли, написана рабская доля? Вспомнила мужа. На глаза навернулись слезы, заскользили по щекам, Недвига оплакивала мужа и потерянных детей, вспоминала прошлое…

– Мне холодно, холодно…

– Терпи, терпи, не стони, иначе тебя выкинут за борт, ты же знаешь. Я ничего не смогу сделать.

Суровое напоминание сестрицы о рабском положении немного успокоило Недвигу. Она замолчала, со страхом наблюдая за разбойником, беспечно стоящим у борта. Он с головой накрылся теплой промасленной шкурой, по которой на палубу стекали капли воды, льющейся с небес.

Ладья рассекала мрачные воды, скрытые серой пеленой дождя. На палубе в выемках скопилась вода, сухого места, куда могли бы присесть несколько десятков изможденных людей, оказавшихся в неволе, не было. Порывистый промозглый ветер раскачивал, трепал суденышко, и две сестры в страхе прижимались друг к дружке, боясь ненароком быть выброшенными за борт, они знали, что спасения ждать не от кого.

С тоской вспоминала Недвига родной кров, братьев и сестер, хотя еще совсем недавно желала, чтобы все они куда-нибудь провалились, просто исчезли, и все. Ей всего восемь лет, но с тех пор, как она помнила себя, Недвига остро чувствовала, что старшие дети отнимают у нее любовь и доброту матери. И не будь их, вся ласка доставалась бы только ей одной. В мечтах она часто селила себя и мать в прекрасном светлом домике – такие бывают в сказках, которые рассказывала бабушка, – и они жили в нем счастливо, ни в чем не нуждаясь. Бабушка умерла в эту зиму, а сказка все жила в душе девочки, навевая грустные мысли о счастливой жизни где-то там, в неведомом краю.

Отец, мать, старшие братья и сестры занимались тяжелой, изнурительной работой: подсекали деревья, выкорчевывали пни, сжигали их и распахивали расчищенную землю, чтобы тянуть из нее скудный урожай до полного ее истощения.

Недвига редко видела родителей. По малолетству ее оставляли дома с двумя сестрами. Одна из них готовила еду и смотрела за хозяйством, другая носила в поле обеды.

Ах, с какой радостью вошла бы Недвига сейчас в их нищую полуземлянку, прислонилась бы к пылающему очагу и с наслаждением слушала бы перебранку старших сестер. Но все это осталось далеко, между нею и родным домом пролег многодневный путь.

Недвига была слишком мала, чтобы разбираться в перипетиях судьбы, а тем более укорять себя в своей горькой доле, но нет-нет да и вспоминала, как в тот злополучный день впервые напросилась нести обед родителям. Хотела показать, какая она большая и хозяйственная девочка.

На беду, сестра вняла Недвигиной просьбе, вручила ей небольшое лукошко с лепешками, и обе они вышли на улицу, не подозревая, что на селение напали речные разбойники.

Время разбойниками было выбрано не случайно: взрослое население в поле, и можно не опасаться погони. И все же они торопились, хватали первых попавшихся женщин и детей и спешно грузили на ладью.

Недвига рот разинула от изумления, увидев перед собой незнакомых мужчин. Она попробовала закричать, но, ощутив на горле холодное лезвие ножа, так и не пикнула.

Ладья, груженная стонущими женщинами и плачущими детьми, отчалила от берега, и Недвига, глядя на удалявшиеся родные берега, ощущала какую-то непонятную тоскливую пустоту, будто понимала, что видит все это в последний раз.

Плыли долго. Над рекой витал прозрачной дымкой зной. Нещадно палило солнце. Скрыться от него негде: на палубе не было затененных мест. Еду давали раз в день, вечером, когда ладья причаливала к безлюдному берегу и речники варили немудреную пищу.

И вот жара сменилась затяжными непрерывными дождями и холодом, пробиравшим до костей. Сестры льнули друг к другу, стараясь согреться, со страхом наблюдая за стражей. Один больной мальчик, всю ночь метавшийся в горячем бреду, утром был беспощадно сброшен в реку. И хотя ладья давно миновала то страшное место, в ушах девочек все еще стоял его душераздирающий умоляющий крик.

Наконец ладья причалила к берегу не вечером, как обычно, а днем. Пленные заволновались, поглядывая на размытый долгими дождями обрыв, на водные потоки, сбегавшие по его крутому склону.

Стража невозмутимо принялась сгонять людей на берег.

– Кажется, приехали, – произнесла сестрица, ступая разъезжающимися ногами на липкую землю, но как далека она была от истины.

Мучения еще только начинались. Ладью надо было тащить по земле до другой реки волоком. Кругом пустынная земля, и далеко вперед уходила проложенная глубокая колея – не одну ладью протащили здесь речники, стремясь укоротить торговый путь.

Обессиленные люди еле-еле передвигали ноги, волоча ладью, руки еле успевали подкладывать под нее бревна-катки, по которым она скользила, убирать их сзади и бежать с ними вперед. Безжалостные разбойники не уставали подгонять рабов плетьми. Плеть погуляла и по спинам маленьких сестер.

Вроде небольшой путь по длине, а преодолевали его не один день. Две маленькие девочки думали, что не выдержат, останутся на колее навечно, но выжили. Как? Знать, так им было суждено.

Наконец достигли реки, ладья скользнула в воду. Люди вздохнули с облегчением.

Дождь к этому времени уже закончился, светило солнце. Женщины, не стесняясь стражи, разделись и с наслаждением вошли в воду, стали плескаться, смывая с себя многодневную грязь и пот.

– Ах, сестрица, – Недвига радовалась теплу, быстро высушившему одежду, чистоте тела, которое она добросовестно оттерла речным песком, сухой палубе, на которой можно было теперь прилечь и отдохнуть после тяжелых испытаний, – я думала, умру, не выдержу.

Она прикрыла глаза, отдаваясь во власть дремотной неге. Впервые она не думала о родных, не горевала о разлуке с ними, ни о чем не мечтала, даже об окончании пути. Она ничего не хотела и уже ни к чему не стремилась – лишь бы поспать.

Ночью Недвиге стало плохо. Сестра проснулась от стона и вздохов, приложила руку к ее лбу и с ужасом ощутила под ладонью сухой жар. Ей было всего десять лет (считать года всех детей в семье приучила бабушка, заставляя каждое лето делать зарубку на выбранном дереве), но, будучи старше, чувствовала за сестренку ответственность. Что она скажет в свое оправдание родным, если случится чудо и они вновь встретятся? Спросят они: «Почему не уберегла младшую сестренку? Почему дала ей погибнуть, а сама выжила?» Что им ответить?

Но сильнее ответственности был страх потерять единственного родного и близкого человека, вместе с которым выдержала столько мытарств.

Надо быстро спрятать Недвигу от стражи или хотя бы сделать так, чтобы те не поняли, что она больна. Сердобольные женщины помогли перетащить девочку в дальний угол палубы, закрыли ее своими телами. Сестра не сомкнула глаз, ухаживая за больной всю ночь.