Читать книгу "Синдром войны - Александр Тамоников"

– Ладно, дед. Сиди дома и никуда не выходи, уяснил?

– Да куда мне выходить? Ноги почти не ходят. – Он тяжелой поступью добрался до стола, снова сел.

Хлопнула дверь в сенях, боец убрался. Старик слышал, как на улице смеялись его товарищи. Парни замерзли, прыгали, чтобы согреться.

Несколько минут дед сидел неподвижно, прислушиваясь к уличным звукам. Донесся рев моторов. Старику стало любопытно. Он добрался до окна, подволакивая ногу, отогнул шторку.

Из переулка просматривался небольшой участок улицы. По ней в сторону центра проследовали две громоздкие машины. Старик продолжал стоять, вслушивался. Гул отступил, а потом вдруг оборвался. Боевая техника где-то встала.

Старик задумался, надел пальто, сапоги, покинул дом, вышел за калитку и снова прислушался. Соседей не было – все, кто только мог, давно уехали. Дед заковылял по улице, проявляя похвальную для своего возраста сноровку. Вскоре он уже семенил вдоль дороги, выходящей к зданию поселковой администрации, с трудом пролез через поваленный забор, добрался до бетонных блоков рядом с траншеей, вырытой еще весной, и укрылся за ними.

Ветер забирался за воротник, колючий снег сыпал почти горизонтально, но старик не обращал на это внимания. У крыльца одноэтажного здания стояли две БМД, в свете фар возились люди. Они затаскивали что-то в здание. Офицер отдал команду. Двое солдат забросили автоматы за спину и отправились в обход здания. Силуэты часовых колыхались в морозном воздухе.

На зрение старик не жаловался, отчетливо различал украинскую символику на бортах и солдатской униформе. Несколько минут он сидел неподвижно, вникая в ситуацию. Мужчина не был профаном в военном деле. Он прекрасно видел, как экипированы и вооружены солдаты. Покидать Степановку они не собирались, напротив, решили тут задержаться. По иронии судьбы здание администрации почти не пострадало от обстрелов. Только в левом крыле были выбиты окна, и в нескольких местах пострадала кладка.

Ничего хорошего в происходящем старик не обнаружил. Украинских военнослужащих было около двух десятков. Он пополз обратно, срезал путь через чужой огород и поднялся к себе на крыльцо. В доме было натоплено, он с облегчением стащил с себя пальто, расслабился.

Дед почти не надеялся, что в телефоне, спрятанном под половицей, еще теплится жизнь. Сын, воюющий в ополчении, навещал отца десять дней назад. Уговаривал переехать в Староброд, но Матвей Фомич даже слушать не хотел. Спорить с упрямцем было бесполезно. Сын передал отцу старенький мобильный телефон и сказал, что у него отличный аккумулятор. В режиме ожидания работает почти две недели.

А ведь Димка оказался прав. Зарядка еще не иссякла! Одна «палочка» осталась. Номер сына он помнил наизусть, отстучал его, стал слушать с замиранием сердца и испытал огромное облегчение, услышав ответ.

– Димка, Димка!.. – срывающимся голосом забубнил старик. – Это я, батя твой. Слышишь меня?

Дмитрий Матвеевич Воловец – помощник начальника штаба Старобродского гарнизона – тоже волновался. Отец звонил в последний раз четыре дня назад. Все было тихо. Батя конопатил щели в доме, готовился к зиме. Ни обстрелов, ни бомбежек. Кого обстреливать-то – трех калек и десяток пенсионеров, закопавшихся в норы? Степановка, какая ни есть, а нейтральная территория.

Старик частил, проглатывал слова, но постепенно ситуация прояснилась.

– Сколько их, батя? – Дмитрий выслушал ответ, поморщился.

Не хватало еще этой проблемы! Обещанных резервов нет, разбитую технику не успевают ремонтировать. Неужели силовики решатся нарушить перемирие и перейти в наступление? Впрочем, что в этом удивительного?

– Понял, батя, спасибо. Все передам куда следует. Больше не рискуй, понял? Сиди дома, запрись, в погреб спрячься – чтобы носа твоего на улице не было. А то приеду и устрою тебе такую взбучку, какой ты еще не видел!

Он выключил телефон и изумленно уставился на него. Есть еще связь с отдаленными поселениями Луганщины. Чудеса, да и только!..

Он не стал осмысливать информацию, переданную отцом, натянул укороченный полушубок, надел ботинки и отправился на доклад к подполковнику запаса Зимакову. Благо штаб стрелкового батальона располагался в этом же здании на втором этаже.

Через двадцать минут в дверь с табличкой «Директор средней школы № 2» решительно постучали.

– Входи уж, – ворчливо отозвался кто-то.

В кабинет вошел мужчина в защитном, бледноватый, среднего роста, с воспаленными от недосыпания глазами. Никакого директора внутри не было. Занятия в школе еще не начинались. Возникали большие сомнения в том, что в этом году они вообще начнутся. В помещениях храма знаний располагался штаб полковника Доревича, начальника Старобродского гарнизона.

От Дома культуры до средней школы № 2 было рукой подать. Полковник Доревич недавно вернулся с совещания, на котором учинял разнос подчиненным, и еще не успокоился. Длинный, как водонапорная башня, лысоватый, с выпуклыми глазами, он сидел на жесткой кушетке, вертел в руке пульт дистанционного управления и брезгливо таращился в телевизор.

Вещал украинский канал. Проходило бурное собрание Верховной Рады. Депутат с трибуны потрясал кулаком, клеймил проклятых террористов и их российских хозяев.

– Наслаждаешься, Василий Сергеевич? – Подполковник Зимаков усмехнулся. – Смотри-ка! – удивился он. – Этого горлопана уже вытащили из мусорного бака?

– Его туда еще не посадили, – отмахнулся Доревич и приглушил звук. – В интересное время живем, Александр Григорьевич. Вспомни, два года назад главной новостью был грядущий конец света. Замечательное было время. А что сейчас? Представляешь, что отмочили эти избранники? Полная экономическая блокада Донбасса, никаких финансовых перечислений – пенсий, зарплат бюджетникам. Как хотите, так и крутитесь. А то, что люди десятилетиями платили налоги Киеву, – это никого не волнует.

– Согласен, Василий Сергеевич. Восторжествовала историческая несправедливость. – Комбат с интересом уставился на полковника, который извлек из тумбочки початую бутылку горилки, пустой стакан, после чего перехватил взгляд Зимакова.

– Плеснуть каплю?

– Плесни, Василий Сергеевич, – согласился комбат. – Надеюсь, небеса не разверзнутся, и ночью воевать не придется. Во всяком случае, нам с тобой. Слушай, тут такая проблема. Не стал по телефону…

– Докладывай. – Полковник нахмурил брови и отставил бутылку. – Мог бы сразу сказать, что по делу.

Он хмуро слушал, барабаня пальцем по подлокотнику кушетки, потом недоверчиво помотал головой и сказал:

– Испорченный телефон какой-то. Старик что-то увидел, сообщил сыну, тот – тебе, ты – мне. Но я понял тебя, Александр Сергеевич. Давно имелось беспокойство по поводу этой Степановки. Уж больно лакомая позиция для установки дальнобойной артиллерии. Может, заблудились хохлы? – Он с надеждой глянул на заместителя, поджавшего губы. – Случайно забрели в Степановку, утром уедут?